— Спасибо, — чуть не задохнувшись сказала Кира, пока медсестра аккуратно накладывала бинты.
— Поспите, — сказала Сестра Харди, — обе.
Она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Кира посмотрела на очертания Мэдисон в темноте.
— Мэдс, ты знаешь, что произошло? Это был Голос?
— Должно быть, он, но я знаю немногим больше тебя. Произошел взрыв. Кто-то прорвался через линию охранения.
Кира поколебалась, перед тем как спросить:
— А что с Сэммом?
— Кто такой Сэмм?
— Партиал.
Мэдисон странно на нее посмотрела.
— Мне жаль, Кира, но я не знаю. У меня снова были проблемы из-за отторжения плаценты, и меня как раз осматривали, когда произошел взрыв. Я не могла двигаться, не то что поговорить с кем-нибудь, кто знал, что происходит.
Кира откинулась на подушку, покряхтывая от того, что напряжение с обожженной ноги ушло: — Я не могу оставаться здесь. Я должна узнать. что произошло.
— И я тоже.
Кира сухо рассмеялась.
— Ты так говоришь, как будто ты в таком же плохом состоянии, что и я.
— О, ну да. Сплошное сияние и радужные цвета, — Мэдисон поворочалась в кровати, пытаясь найти удобное положение. — Мне осталось десять недель и я была бы счастлива, если бы продержалась хотя бы четыре. — Ее голос стал тихим и грустным: — Я потеряю ее, Кира.
— Ты не потеряешь ее.
— Даже, если она скоро родится (даже если бы она родилась позже, когда прошло бы достаточно времи, чтобы она полностью развилась), я все равно потеряю ее из-за РМ.
— Я не позволю такому случиться.
— Ты не можешь преодолеть это, — сказала Мэдисон. — Я знаю, ты пытаешься, я знаю, ты делаешь все возможное, чтобы помочь, но этого недостаточно. Может, когда-нибудь, но не для меня. — У нее надломился голос: — Не для Арвен.
Кира склонила голову на бок:
— Кто такая Арвен?
Она думала, что знает всех будущих матерей. Может Арвен — новенькая? «Я всего три дня работала с Сэммом, но этого достаточно, чтобы в список попала еще одна.
Мэдисон начала было говорить, замолчала и тихо прошептала:
— Арвен — это мой ребенок. Я дала ей имя.
Кира словно удар поддых получила.
— Мэдс…
— Я знаю, что не должна была, — сказала Мэдисон. — Знаю. Но я люблю этого малыша, Кира. Люблю так сильно, что и описать не могу как. Словно знаю ее уже давно — она такая независимая, такая сильная и такая… забавная. Я знаю, это звучит глупо, но она каждый день заставляет меня смеяться. Словно мы смеемся над шуткой, которую никто, кроме нас, не слышит. Я не могла не назвать ее, Кира. Она настоящий человечек.
— Мне очень жаль, Мэдс, — Кира вытерла глаза. — Не могу представить, каково тебе находиться с Сэммом в одном здании…
— Гару не знает, что я дала ей имя, сказала Мэдисон. — И нет, у меня нет ненависти к Партиалам. — Кире показалось, что она увидела в темноте, как та пожала плечами. — Что бы Партиалы не совершили, они сделали это одиннадцать лет назад. Если бы я цеплялась за эту обиду, я была бы уже также мертва как и те, что остались в прошлом. А я не желаю жить в мире, населенном мертвецами. — Она помолчала, глубоко вздыхая. — И все же, даже если она умрет, я по крайней мере встречусь с дочерью. По крайней мере, я смеялась над ее шутками.
Дверь снова открылась, и медсестра Харди вернулась с шприцом в руках. Кира протерла глаза.
— Кое-что, чтобы помочь вам уснуть, — сказала медсестра.
— Мне не нужно это, — сказала Мэдисон.
— Ты просто не хочешь этого, — поправила ее Сестра Харди, подготавливая иглу. — Но решать, что тебе нужно, буду я. Немного сна пойдет тебе на пользу. — Через трубку капельницы она ввела лекарство. — Вот и все. Через пару минут подействует и ты наконец-то сможешь поспать. Увидимся утром.
Мэдисон вздохнула.
— Хорошо.
— Я хочу видеть Mкеле, — сказала Кира. — Сейчас.
— И что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Сестра Харди. — Произошло нападение на госпиталь, Мкеле сейчас занят.
— Вы можете его найти?
Харди указала рукой на Мэдисон и беспомощно пожала плечами:
— Она — только одна из семи матерей на этом этаже. Я сама очень занята сейчас, — она вздохнула. — Если я его встречу, то дам знать, что ты хочешь его видеть.
— Благодарю.
Сестра Харди вышла и комната погрузилась во тьму.
Кира снова отерла глаза:
— Арвен Сато, — сказала она. — Красивое имя.
— Так звали мою бабушку, — сказала Мэдисон. — Я знаю, что Гару хотел бы выбрать какое-нибудь японское имя, но, думаю, ему это понравится.
— Ему оно очень понравится.
— Тогда увидимся… утром, — Мэдисон снова зевнула. Кира наблюдала, как подруга медленно расслаблялась, успокивалась и засыпала. Дыхание стало глубоким и ритмичным.
«Я не позволю, чтобы ее ребенок умер», — подумала Кира. — «Меня не волнует, чего это будет стоить. Этот ребенок будет жить».
Но как? Она покачала головой, соверешенно потрясенная. «Гражданская война уже вполне могла начаться, а я едва ли могу ходить. Да и последний образец крови. Совсем не то, что я ожидала. Новый штамм вируса, который прежде никто не встречал? Никакого смысла. Я думала что знаю, как действует РМ, но теперь… все, что я предполагала, было неверным. И у меня совсем нет времени, чтобы найти ответы».
Кира нервно барабанила пальцами по ручкам больничной кровати.
«Я должна сложить все кусочки вместе». Она мысленно вернулась к тому, что уже знала, пытаясь взглянуть на вещи под другим углом. У РМ было четыре формы, вернее, четыре, которые она нашла: воздушно-капельная Спора, зарождающаяся в крови Сфера, Наблюдатель из дыхания Сэмма и Хищник из крови младенца. «Я думала, что Спора трансформируется в Сферу, но этого не произошло. Она стала Хищником. А судя по старым записям, так было и в прошлом, так что это вовсе не аномалия. Происходит ли так каждый раз? Что если Хищник — это промежуточный этап между Спорой и Сферой?»
Она мысленно пометила вторую версию развития вируса: Спора — Стадия 1, Хищник — Стадия 2 и Сфера — Стадия 3. Никто никогда не видел, чтобы Сфера убивала кого-либо. Она всегда была в крови, так что они сделали вполне закономерное предположение, что она всегда находилась в крови выживших. Что если она и на самом деле не смртельна? Что если убийца — Хищник, а когда мы делаем анализы, то к тому времени он уже переходит в форму Сферы?
Кира покачала головой, проклиная взрыв.
«Если бы я могла исследовать другой образец и этот взрыв не прервал бы меня, я узнала бы наверняка, как все происходит. Может быть. Но у меня больше нет времени на анализы, у меня даже лаборатории больше нет». Она поерзала, пытаясь пошевелиться и задохнулась от боли в ноге. Она в отчаянии заплакала.
