— Витольд, друг мой, — перебил его маршал, — твои достоинства в строительстве крепостей выше всяких похвал, но еще отец нашего высокородного господина специальным указом приравнял лены к наделам. Однако если потребуется отменить этот указ…
— Нет-нет, — разволновался другой член совета, — прошу не отменять, иначе сбор налогов упадет.
— Гехтер прав, — сказал герцог. — Казне нужны средства, а не служба ленников.
— Итак, законных препятствий нет, — сказал маршал. — Ее присутствие среди нас позволит высокородному господину незамедлительно внимать любым предостережениям. И вовремя принимать решения.
Герцог огладил бороду и смерил Зенобию с ног до головы.
— Как быть с теми, кто ждет своей очереди на место в совете? — спросил он.
— Если дух-покровитель заговорит с ними, то их следует ввести, а ее вывести, — ответил маршал.
— Ну, господа, решайте! — сказал герцог.
Голоса разделились поровну. Звево скосил глаза на сына.
— Ты какого мнения, Гугон?
— До совершеннолетия мне запрещено иметь мнение, — безучастно отозвался наследник.
— Вот и славно, — ухмыльнулся герцог. — Добро пожаловать в совет!
Золотое шитье на больших гобеленах несколько потускнело, а края разлохматились. Зенобия вспомнила, как, впервые увидев, была поражена их роскошью и блеском. Улыбнулась и проследовала в тронный зал. Тихое жужжание голосов, в котором можно различить бранное слово, осторожные или неприязненные взгляды, фальшивые улыбки и плохо скрываемые презрительные ухмылки… Она ограничивается общим поклоном в сторону трона, ей хватает одного быстрого взгляда, чтобы убедиться: узор ковра, которым она представляла двор, не изменился. Звево и его супруга развлекаются игрой в палочки за столом, придвинутым к тронному возвышению. На спинку пустующего трона опирается наследник и, брезгливо поджав губы, наблюдает за игрой.
Впереди был долгий вечер пятого дня, во время которого полагалось отдыхать от дел. Но Зенобия знала, что у придворных таких дней не бывает. Вот сокольничий Прегонар о чем-то шепчется с хранителем печати Витольдом. Они похожи на друзей, но супругу хранителя несколько раз видели в покоях сокольничего. Наставник Фалин оживленно беседует с казначеем Гехтером, оба время от времени поворачивают головы в сторону маршала Гаэтано, которого обступили дочки и жены придворных. Смех, доносящийся оттуда, веселит не всех. Зенобия видит, как теребит край рукава виночерпий Сконцо. Возможно, под обшлагом укрыт стилет, а его ревность давно стала предметом для шуток друзей молодой жены виночерпия. Но Сконцо трусоват и скорее заплатит наемному убийце, чем достанет оружие в тронном зале.
Слухи и сплетни, которыми жил двор, были канвой, по которой можно вышивать сложные узоры интриг. Все охотно делились чужими тайнами, ревниво оберегая свои, и невидимые уши и глаза впитывали каждое слово и каждый взгляд.
К прислуге относились с вежливым холодком, не замечая одетых в серое слуг и служанок, тихо скользящих вдоль стен по коридорам, возникающих и исчезающих по звону колокольчика или по щелчку пальцев, стоящих за спинками кресел и следящих, чтобы бокалы вовремя наполнялись. Зенобия тщилась подражать господам, но быстро поняла, что настоящих друзей и покровителей у нее нет и не будет. Ей предоставили отдельные покои из двух комнат, что для переполненного обитателями замка было изрядной роскошью. Однако Фалин, Навассар и Гаэтано, будто сговорившись, перестали ее посещать. Попробовала она сблизиться со служанкой и подарила Силии, косоглазой девице с большим носом, пару ненужных платьев. Угощала вином, говорила без спеси, призналась, что такого же происхождения, как и любой из слуг, и только случай возвысил ее.
Со временем служанка стала засиживаться у нее до отхода ко сну, делясь услышанным от своих товарок. Зенобия жаловалась на скуку и одиночество, и, чтобы развлечь госпожу, Силия спешила к ней с каждым новым слухом или сплетней. Кто с кем спит, какие составляются альянсы и тут же распадаются, чем закончилась та или иная интрига. Постепенно Зенобия начала соотносить слухи с тем, о чем говорилось на малом совете. И если раньше просто сидела, не понимая, о чем говорят, то ныне все чаще становились понятными явные и неявные причины споров, а порой и ссор. Так, вражда Фалина и Гаэтано разгорелась из-за племянницы наставника, который опекал девицу с далеко не родственными намерениями, однако маршал раньше сорвал цветок ее благосклонности. Узнала, что наследник дуется на отца, потому что герцог никак не благословит его сватовство к красавице Ильзе. Что новому повару, который пришел на смену старому, одинаково нравятся как молодые посудомойки, так и поварята. А безобидный на вид старичок Кугель, хранитель геральдических книг и хроник, ни одну служанку не пропустит, хоть молодую, хоть старую. Сам герцог поругался с герцогиней, посоветовавшей меньше пить, чтобы не потерять мужскую силу…
Вскоре представился случай использовать эти сведения. Зенобия убедилась, что господа, хотя и нос воротят от торговых людей, сами через подставных вовсю покупают и продают. Жизнь при дворе — дорогое удовольствие, и не всем хватало податей арендаторов. На одном из приемов случайно услышала разговор Кугеля. Хранитель договаривался о ссуде под большой процент. А за день до этого Силия рассказала, что он похвалялся перед новой пассией, будто зальет полстраны отличным вином, так как скоро приобретет все виноградники на склоне Южного хребта.
Зенобия подумала, что могла бы сама купить виноградники. Вино будет дорожать: приближалось долгое лето — и это хорошее вложение.
Вечером она переместилась немного на север, чтобы лучше рассмотреть южный край Сариссы. Зенобия уже научилась управлять местоположением небесного ока. Надо всего лишь вызвать кружочки, мысленно возложить на них пальцы и, после того как появится полупрозрачный шар, представить, как перемещается большой красный прямоугольник. Передвижение шло медленно и не всегда так, как она желала. Иногда ее поднимало выше и разворачивало в другую сторону или опускало ближе к воде и суше.
Виноградников на склонах Южного хребта она не нашла, хотя тщательно осмотрела все мало-мальски пригодные места. Наверное, виноградники находятся в другом месте, а старый хитрец не хочет, чтобы кто-то перехватил сделку. На приеме спросила его, где на южном побережье лучше всего заняться виноделием. В выцветших глазах Кугеля мелькнул интерес, и он намекнул, что готов пристроить ее свободные средства, а потом поделить урожай и молодое вино. Она ответила, что не уверена, есть ли в тех краях виноградники, и рада будет ссудить любую посильную сумму, если нет обмана. Кугель подергал седые кустистые брови. Он уверен в торговом посреднике, но из уважения к ее способностям пошлет на юг надежного человека. Через десятиднев сам явился во время ужина и поблагодарил за предостережение: торговый человек оказался знаменитым мошенником. В знак благодарности Кугель предложил в любое время заходить к нему в хранилище с вопросами по генеалогии. Или даже посмотреть хроники, но это будет их тайной.
