Сара пожала плечами. – Но, может быть, нам и не обязательно. У нас есть проблемы и поважнее. Возможно, нам удастся как-то это исправить. И, возможно…
Она заглянула ему в глаза. Слишком темно, цвета не разглядеть, но она и так знала, какого именно оттенка коричневого они были… и маленькую оспинку сбоку от носа знала (у этого Джейсона она тоже имелась, Сара успела разглядеть еще на кухне), и как напрягался мускул у него на челюсти, когда Джейсон усиленно над чем-то думал.
– Возможно, не стоит придираться ко вторым шансам, когда они тебе вдруг выпадают.
– Там, у вас, моя мама тоже умерла? – тихо переспросил Джейсон. – Вот от какого второго шанса я бы точно не отказался.
Он побарабанил ладонями по рулю. Новая привычка, у прежнего Джейсона такой не было. Просто удивительно, как все подчас похоже – вплоть до этой оспинки у него на лице… и как по-другому – мама вот жива.
– И еще этот дракон, – добавил Джейсон.
– У нас и других полно. Уж что-что, а дракон для меня – не новость.
– Зато здесь – новость. И очень плохая.
– Именно поэтому вам и надо уехать.
– Ты за этим прошла сюда всю дорогу пешком? Чтобы нас предупредить? О том, что мы и так благополучно знаем?
– Да, – ответила она. – Может быть. Не знаю.
Они немного посидели молча.
– Так вот почему я был с тобой.
– Что?
– В твоем мире. Я был с тобой, когда началась вся эта катавасия. В которой, если я правильно понял, меня застрелила женщина, которая потом превратилась в дракона – вот этого самого, который сейчас разнес Сиэтл.
– Ну, застрелил тебя на самом деле шериф. Хотя это дела особо не меняет.
– Полное безумие, – тихо сказал Джейсон. – Все это – полное безумие.
Он поглядел на нее, потом отвел взгляд.
– Как я уже говорил, я об этом и правда думал. – Стук, стук, стук пальцами по рулю. – О нас с тобой.
– Что, правда?
– Ага. Но ты умерла.
– Этого добра сейчас везде полно.
– Хорош зубоскалить. Это было ужасно. И… это была не ты. Ты не вернулась к жизни – девочка по имени Сара сейчас лежит в могиле.
Девочка по имени Сара медленно кивнула.
– И мальчик по имени Джейсон – тоже.
Снова забарабанили ладони.
– Второй шанс, – раздался шепот в темноте.
– Хотя на самом деле между нами все было почти что кончено, – вдруг сказала она.
– Ты о чем?
– Отец решил послать тебя в школу в Миннесоту.
– Чего? Ни в какую школу меня отец не посылает!
Она уже и рот раскрыла, но слова застряли где-то по дороге.
– Нет? – выдавила она наконец.
Донельзя глупо.
– Нет, – Джейсон горько рассмеялся. – Чтобы я оказался где-то там, совсем один, а его не было рядом, чтобы меня защитить? Нет уж, он не настолько доверяет миру. В колледж я, конечно, поеду, но уж точно не дальше, чем в Вашингтонский университет, – он нахмурился. – Которого уже тоже нет, так ведь?
– Боюсь, что да.
– Тогда не подавай ему идей насчет Миннесоты.
– Не буду, – рассмеялась она.
Он кивнул, задумался.
– Значит, я в любом случае останусь где-то поблизости. А ты?
Он повернулся к ней.
У Сары снова защемило сердце, но хотя бы на сей раз не так безнадежно, не так тяжело. Даже почти приятно. Она потеряла его так непоправимо, вернула так внезапно… и даже если все не так, как было, кто его знает, что вообще уготовало им обоим будущее?
– Если мы все это как-то переживем, – сказала она, – не знаю, что я буду делать дальше…
– Если переживем… – он кивнул с очень серьезным лицом.
– Мне надо домой. Мама… Дарлин хочет, чтобы я была там – вдруг дракон прилетит? Она, кстати, тоже никуда не поедет.
– Хочешь, чтобы я был рядом, когда… он прилетит?
В слабом вечернем свете улыбку было едва видно.
– Не валяй дурака! – осадила она его, но и сама невольно улыбнулась. – Я хочу, чтобы ты был от меня как можно дальше.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку. А потом ушла, унося с собой это выражение удивления и радости, расцветшее у него на лице.
– Ну, вот и ты, наконец! – Дарлин открыла заднюю дверь, не успела Сара поставить ногу на первую ступеньку крыльца.
– Я же говорила, мне надо к Джейсону…
– Да-да, я помню. Входи скорее, – Дарлин практически втащила ее в дом.
– Да что происходит?
Но Дарлин уже оборачивалась к кому-то.
– Ну, вот и она.
Посреди кухни соляным столбом стоял Гарет Дьюхерст. В левой руке у него была шляпа. При появлении Сары шляпа выпала из беспомощных пальцев и полетела на пол.
– Боже мой, – прошептал он. – Дарлин, что же это такое?
– Это… Ну, это как бы не совсем наша дочь, но все же…
– Ты мне сказала, что ферме грозит опасность от той твари, что атаковала Сиэтл… – голос стал резким.
– Она и грозит, Гарет…
– Кто это, к дьяволу, такая?!
– В моем доме не выражаться! – рявкнула хозяйка.
– В нашем доме. Я до сих пор плачу свою долю, ты не забыла? Что здесь, к чертовой матери, происходит? Кто это?
Сара больше так не могла. Она понимала, что не надо, но ждала слишком долго, слишком… Рывок через кухню, обхватить руками, сжать, больше никогда не отпускать. Он не ответил ей тем же – руки еще некоторое время висели по швам… но и не оттолкнул, нет. А она держала, держала.
И тогда у него вырвался вздох, красноречивый папин вздох – он вот-вот что-то скажет.
– Ее запах, – это прозвучало так тихо, что слышала во всей комнате, наверное, она одна. – Мой бог, она пахнет совсем как… она.
– Ты бы сто раз могла мне это объяснить, – сказал Гарет Дьюхерст какое-то время спустя (лицо цвета пепла, глаза красные от безуспешных попыток сдержать слезы). – И я все равно бы тебе не поверил.
– Гарет, по-твоему, я чувствую что-то другое?
– Я понятия не имею, что ты чувствуешь, Дарлин, – возразил он. – Вот уже довольно давно.
– Можно подумать, до этого ты был Мистер Понимание и Сочувствие! Сара умерла, а ты уже на следующее утро торчал в полях, сажал себе что-то.
– Да! – он повысил голос. – Потому что тогда в моем доме умерло двое. Моя дочь и моя жена, которая превратилась в ходячий труп.
Лицо Дарлин смерклось бурей.
– То есть я, по-твоему, дочь не потеряла?
– Дарлин…
– Мой папа после смерти мамы тоже наутро был в полях, – сказала Сара: оба тут же повернулись к ней. – Я думаю, ему просто
