Услышав мягкое пощёлкивание замков, Агапий Агафонович, ещё не веря себе, поднял голову, и в ту же секунду дверь как бы самопроизвольно распахнулась настежь. В проёме шевелилось существо – куча-мала переплетённых щупалец с плоскими присосками, посвёркивающими будто мини-диски.
Полковник, не отрывая взгляда от шевелящегося пучкообразного существа, встал и словно сбил угол зрения – существо пропало, дверь резко захлопнулась (мягко щёлкнули замки-задвижки). Агапий Агафонович, пытаясь увидеть исчезнувшее существо, зорким взглядом окинул пространство возле двери, увы, – никого. Он пододвинул кресло, а когда поднял голову, в ошеломлении едва не вскрикнул – над столом висела усатая голова в фуражке с глянцевым козырьком, отороченным серебряными позументами. Голова была перевёрнута, находилась прямо перед ним и смотрела глаза в глаза, широко улыбаясь, как бы в ожидании заслуженной похвалы. Неожиданно пришли на ум стихи:
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Агапий Агафонович медленно сел – нет-нет, он не согласен. Он увидел лицо полностью и в деталях. Кожа на лице конопатая, как бы побитая оспой, местами бугорчатая, с застывшими тенями, как у рептилий. И глаза такие же, как у пресмыкающихся, – пустоотсутствующие, отдающие холодной голубизной. А вот улыбка тёплая, даже какая-то озорная, может быть, из-за щербинки на левом верхнем зубе. Во всяком случае, было в ней что-то не согласовывающееся с общим образом, как бы позаимствованное с чужого лица. Только тут Агапий Агафонович заметил, что и шея, как туловище удава, длинная и какая-то рукастая, под самым подбородком круто уходит назад и вверх, так, что кажется, голова не висит над столом, а её держат, как щит, ухватив за затылок.
Неприятное зрелище, тем более что тело посетителя хотя и находилось напротив стола, но всё же в изрядном отдалении от него, на одном из стульев у самой стены.
Агапий Агафонович потянулся к кнопке «электрошока», захотелось ударить по этой голове всей мощью имеющегося напряжения, однако голова сейчас же отпрыгнула под потолок и уже оттуда, словно на телескопической антенне, пугливо озираясь, опустилась на плечи гостя. Устраиваясь на плечах, в рывке вскинулась подбородком вверх и, очевидно, встав в пазы, закрепилась. (Послышался характерный щелчок плавающего подшипника.) Теперь перед начальником СОИС на некотором отдалении сидел моложавый усатый мужчина в тёмно-коричневом костюме с позументами на обшлагах и серебряными лампасами на брюках. В согласии с последним писком моды костюм был изрядно как бы побит молью и отдавал стойким запахом невыветрившегося нафталина.
Проклятье, вот уж действительно, мир движется к своему концу, оценив наряд посетителя, подумал полковник и включил воздухоочиститель.
– Вы, наверное, меня не узнали? Разрешите представиться, смотритель клуба «Сталкер», психотерапевт Бэмсик.
Гость встал и уже сделал шаг к столу, но Агапий Агафонович, слегка приподняв руку, остановил психотерапевта. Он объяснил ему, что узнал его. В досье каждого информатора имеются и фото, и видеодиски. Дело другое: психотерапевт – прежде всего информатор, информатор специальной службы, а только потом смотритель клуба или врач, пусть даже с уникальными способностями. Так что уставные взаимоотношения никто не отменял.
– И поймите, Бэмсик, – полковник ответил мягко, как бы увещевая. – Никто не давал вам права самовольно открывать кабинет и вваливаться без приглашения. Тем более в образе осьминога, голова которого держится каким-то рукастым щупальцем. Я должен со всей ответственностью предупредить, что кабинет достаточно оснащён и может однажды захлопнуться перед вами, как мышеловка.
– Ну, это вряд ли! – с вызовом возразил Бэмсик, чем настолько сильно ошеломил Агапия Агафоновича, что он на какое-то время потерял дар речи.
– Не забывайте, что в нашем проекте задействованы люди, не уступающие вам в экстрасенсорных способностях, и мы привлекли вас вовсе не для того, чтобы объявлять вам войну и бороться с вами. Мы рассчитывали и рассчитываем на сотрудничество.
Сделав внушительную паузу, полковник со строгостью спросил:
– А у вас какие планы? Настало время поделиться – я вас внимательно слушаю.
Теперь ошеломлён был Бэмсик. Он заочно изучал полковника и пришёл к выводу, что все его действия строятся на неожиданности. Он как-то не учёл, что в основе характера полковника – чувство долга и беззаветная храбрость.
Вообще-то Бэмсика снедало желание найти Иннокентия Инютина. Он пришёл к полковнику, чтобы заручиться поддержкой в поиске. Кстати, в докладной о столкновении со смотрителями клуба «Медиум» он достаточно ясно выразился на эту тему. Нет, он не сказал, что способности молодого человека, со странным именем Кеша, его не только пугают, но и притягивают.
Он пришёл к полковнику якобы потому, что узнал о криптограмме. Точнее, кто и что стоит за нею. Информация была крайне интересной, и Бэмсик надеялся таким образом втереться в доверие к полковнику и с его помощью, пусть косвенной, напасть на Кешу. Что-то подсказывало ему, что усилившись за счёт Кеши, он сможет вершить судьбами людей, играть с ними, как с куклами. Ему не стоит полностью открываться полковнику. Сейчас Бэмсику надо быть особенно осторожным – смотрители клуба «Медиум» наверняка уже внесли его в свой список недругов.
– Да какие могут быть у меня планы, – с нескрываемой обидой в голосе неожиданно заканючил Бэмсик. – В докладной от 28 февраля я сообщал, что после встречи с небезызвестным Кешей утратил часть своих магнетических способностей, а взамен обрёл унижающее меня умение превращаться в каких-то рептилий и осьминогов. Вы же сами видели, ещё минуту назад я выглядел каким-то неправдоподобным монстром.
– Да, это уж так! – невольно, со вздохом сочувствия, согласился Агапий Агафонович и ощутил внезапное душевное облегчение.
А между тем Бэмсик продолжал:
– Самое странное и страшное, что происходит со мной, – это во сне. И ещё наяву в момент созерцания (такое случается, когда слежу за пляской огня в камине или движением света в кроне какого-нибудь обширного дерева).
Здесь Агапий Агафонович, тренированно отделявший зёрна от плевел, отметил: любит созерцать пляску огня или движение света в кроне какого-нибудь обширного дерева. Хорошо бы узнать: где и какого именно дерева?
– Ужас не в том, что мной вдруг овладевает безотчётное желание-с преобразиться в какого-нибудь отвратительного монстра, а в том, что его отвратительность связывается с комфортностью моего пребывания в нём-с. То есть чем более неприятен гад, тем более комфортно в нём-с находиться. Не раз и не два я приближался к зеркалу в подобном состоянии. Страх, ужас и отвращение руководили мной, я хотел заглянуть в будущее, чтобы определиться с настоящим. Теперь могу признаться, что именно поэтому стал смотрителем клуба «Сталкер-с».
