— Ребята, рассказать, что было в юнэмирситете? — вопросил Мелизар, входя. Рорс плюхнулся обратно на свой матрас, Гуарекан поднял голову. Мелизар воссел в кресло.
— Вы что, не можете общаться мысленно? — буркнул я, подходя к столу и включая компьютер.
— Не всегда, Лиан. И не во всём, — ответил Гуарекан. — Мы ведь не на острове. Здесь мы в настоящем мире, и здесь все по-настоящему. Мы ограничены верой.
— Да, я слышал, — кивнул я, стягивая свитер и переодеваясь в домашнюю белую майку. — Чем меньше в вас верят, тем вы слабее. А сейчас, например, Акар может взмахом руки сжечь город?
— Да я в жизни… — возмущённо начала Акар, но я понял его и перебил раньше.
— Разумеется, ты мудр и милосерден. Но теоретически, силы у тебя хватит?
Акар задумался. Потом покачал головой.
— Не знаю.
— Так что, дело совсем плохо? — огорчился я. — Нужно срочно творить чудеса, чтобы пробудить веру?
— Всё не так просто, — помотал головой старший Брат. — Вера — это не знание. Если я на глазах у всех превращусь в пепел, а потом из него восстану, это будет… ммм… показуха. Мы должны вызвать веру. Не прямым, но косвенным воздействием.
— Например, помогать тем, кто действительно в нас верит, — включился Калтар. — Явиться в храм и подать какой-нибудь знак. Не показываться и не называться, но намёком…
— Так давайте разработаем план действий, — предложил я. — Поедем в храм. Знаете, где-то в Ка-Ольре есть общий храм, для всех каст? В него постоянно возят экскурсии. Правда, туда не ходят молиться, но всё же…
— Ходят, Лиан, — Гуарекан прикрыл веки, увидев моё удивлённое лицо. — Тайно, но ходят. В этом храме все верят в нас. Но ведь есть столько других людей!.. Отчаявшиеся кауру. Потерянные юнэми. Разуверившиеся иситы. Недовольные туранэ.
— Нужно быть рядом с верующими, чтобы укрепить веру, и рядом с неверующими, чтобы её вызвать, — добавил Рорс.
— Я был сегодня в к-секторе-4, - сказал Калтар своим звенящим стальным голосом. — Я нашёл одну семью, единственных, кто верит в меня. И пусть меня называют Туран, но отец уверен, что успешен из-за того, что у него такой бог, мать молится мне перед сном и по утрам, чтобы я даровал им счастье, а сын… сын видит меня в снах и мечтает стать таким же.
— Ты говорил с ним? — спросил Гуарекан.
— Да. Он выбежал из дома, когда увидел меня в окно. Мы играли в карточки — его любимая игра. Он был очень рад, что я пришёл по-настоящему.
— Разве это правильно — чтобы боги приходили к людям вживую? — спросил я.
— Мы хотели, чтобы так было, — грустно проговорил Гуарекан. — Чтобы мы жили среди вас, помогали, советовали, спасали. Это уже потом сложилось, что боги — нечто высшее, что они не должны быть среди людей… конечно, есть причины, но не хочется сейчас об этом вспоминать. Лиан, посмотри на нас: мы — обычные люди, выглядим так же, как и вы, мы задаём вопросы, удивляемся, восхищаемся, радуемся. Мы как вы, просто имеем власть над этим миром. Просто знаем больше. И от этого мы не сильнее — всего лишь можем сделать больше добрых дел. Но беда в том, что нас всегда воспринимали как великих спасителей, которые должны были даровать счастье и свет. Раз мы боги, должны направлять их, оберегать… но они не подумали, что то же должны делать и для нас. Думать о нас, верить в нас… ведь если они перестанут верить, мы исчезнем…
Боги дружно выразили печаль. Вздох Рорса, от которого захотелось плакать. Невыразимо отчаянный взгляд Мелизара. Скупая мужская слеза Акара. Максимально сдержанное покашливание Калтара. Красноречивое молчание Гуарекана.
— Ты теперь понимаешь, Лиан? Мы — боги для людей, они — боги для нас. Нам очень нужна их помощь. Да, мы во многом сильнее… по их меркам… но они могут то, чего не можем мы.
Да, я уже давно заметил, что с некоторыми вещами в этом мире боги управляются играючи, и сразу ясно, что это их мир… но иногда они ведут себя как пришельцы, которые не понимают ровным счётом ничего.
— Гуарекан, почему ты всё время говоришь «они»? — нахмурился я. — Я уже не считаюсь за человека?
— Ты здесь, с нами, и мы верим в тебя, — ответил бог.
— Постой… — меня осенило. — Но ведь я-то верю в вас! Даже если все перестанут, вы не исчезнете, пока я жив!
— Это правда, — подтвердил Калтар. — Но тогда мы станем беспомощнее человека. Мы будем держаться только на Искре.
— А нельзя как-нибудь эту Искру из меня извлечь? — спросил я с надеждой. — Чтобы она была у вас, и меня можно было не беспокоить?
— Ты смеешь гнать богов?! — вдруг завопил Акар, поднимаясь с дивана и выдирая меч из пола. Всё вокруг потемнело, вокруг бога сгустился алый ореол. Подул ветер. Я испугался не на шутку, хотя непонятно, чего — но тут выдернутый меч со звоном впечатался в оказавшийся на пути его воздвижения потолок, и угрожающая картина померкла. Акар уселся обратно.
— Я хотел пошутить, — оправдался он.
— Вышло, — подбодрил его я и без всякой наигранности поёжился.
— Мелизар? — Калтар поднял бровь и глянул на Брата. Он не утерял нить разговора.
Черноволосый бог глянул на меня и развёл руками.
— Я не знаю, как вынуть Искру. Искра — это ты сам.
— А разве Искра — это не моя пресловутая неуязвимость? Убери её — и я обычный юнэми… кауру!
— Эта неуязвимость всего лишь защищает тебя, — объяснил Мелизар. — Тебя, Искру. Ты можешь поверить в то, что ты не человек?
— Хорошо, а кто я тогда? — распалялся я.
— Искра, — хором сказали Мелизар, Акар и Гуарекан.
— Я понял, — нетерпеливо кивнул я. — И это всё? Ну, я хотя бы кауру или юнэми?
Боги на минуту замолчали. Потом Рорс с Мелизаром переглянулись.
— Есть предположение, — начал Гуарекан, — что ты все касты сразу. Каждая. Но… ты родился в семье кауру, значит, кауру по рождению. Вырос ты творческим юнэми, значит, ты юнэми по призванию. И, возможно, из-за воздействия на тебя Мелизара — он ведь придумал Искру. Что же до иситов — возможно, неуязвимость — это то, чем мог бы обладать каждый идеальный исит.
— А вот на туранэ вы, молодой человек, ну никак не тянете, — усмехнулся Калтар.
— Страшно подумать, кем бы я был, если бы Искру запустили вы все вместе, — пробормотал я.
— Наверное, ты бы умел сжигать взглядом, возводить дворцы и читать мысли! — усмехнулся Акар.
И тут я вскочил.
— Акар! — сказал я и приблизился к богу. Посмотрел на него сверху вниз, поскольку он сидел на диване. — А сделай-ка доброе дело!
— Всегда пожалуйста! — расплылся в какой-то хищной улыбке Акар.
Я протянул ему руку.
— Вырви-ка свой меч из моего пола и поцарапай мне руку!
