Кац улыбнулся, но это была невеселая улыбка.
— Или, например, клоны, — сказал Гусев. — Кому было удобнее всего меня клонировать? Кто располагал всем богатством моего генетического материала, у кого есть необходимые производственные мощности? Тут даже ходить далеко не надо, все сходится.
— Могут быть и другие объяснения.
— Бритва Оккама, — сказал Гусев.
— Не все в жизни поддается этому методу.
— Знаете, Аркадий Оттович, такими темпами мы ничего с вами не уладим.
— Хорошо, — сказал Кац. — Тридцать семь лет назад мы действительно вас застрелили, я это признаю. Застрелили и положили в криокамеру, и уладили все вопросы с полицией. Вы ведь этого хотели услышать? Но вы ведь не умерли окончательно. Вы живы. Вот вы, прямо передо мной сидите и глазами лупаете. И после мы вовсе не желали вашей смерти. Вспомните, когда вы попали в переплет, мы прислали к вам на помощь спецназ. Наши люди умирали за вас, Антон, и вы это видели. И даже потом, когда вы отправились в сольное путешествие по Москве и области, мы старались прикрывать вас. Откуда же, как вы думаете, на вашем счету в игре столько трупов? Некоторых из них вы не то, что не убивали, вы их даже не видели.
Но как они меня отслеживали, подумал Гусев, и сразу же понял, как. Телефон, который прислал ему Макс. Разлоченный, но, видимо, с жучком-маячком. Макс, он ведь откуда взялся? Их с Гусевым познакомил Стас. А со Стасом Гусев познакомился в общаге «Второй жизни».
Вот тебе и здрассьте.
— Так что, как бы парадоксально это ни звучало, именно нам вы обязаны своей жизнью, Антон.
— И в туннелях тоже прикрывали, да?
— И там тоже.
— И парня убили, — сказал Гусев. — За то, что он вашу систему взломал и меня на клонов навел.
— А если я скажу вам, что его убили по ошибке? — поинтересовался Кац. — Что у наших специалистов была команда отстреливать всех, кто не вы, чтобы гарантировать ваше выживание?
— А файлы в системе потом сами себя заменили? — спросил Гусев. — Хакер мертв, следов в сети нет. Удачное совпадение.
— Вы-то живы, — сказал Кац. — И клон ваш жив, хотя, если исходить из предписываемой нам кровожадности, мы и его должны были убить. Ведь мы могли бы, но не стали.
— Не стали, — согласился Гусев. — А к чему была эта история с ложкой и виртуальными мирами?
— Тут наши психологи ошиблись, — сказал Кац. — Признаюсь честно, когда выработали дворником, мы хотели вас раскачать, заставить действовать, посмотреть, что из этого выйдет. Но после охоты вы слишком уж раскачались, и были принято решение вас притормозить. Для этого и придумали историю с виртуальным миром. Мы и не ждали, что вы поверите в нее сразу, полностью и безоговорочно, мы хотели заронить в ваш разум сомнения относительно тщетности всех ваших действий. Но психологи неправильно просчитали ваш профиль. Сравнивали психотип с психотипом клонов, но не учли, что вы принадлежите к тому поколению, чья молодость пришлась на девяностые. Кто рос на обломках страны и воспитывался в этом бардаке. Вы ведь вообще никому не верите, Антон. Даже самому себе.
— Тем более, что это был не я, — сказал Гусев. — А всего лишь жалкая копия.
— Но почему же жалкая? Это была полная ваша копия, Антон. Ей не хватало только вашего жизненного опыта.
— И теперь мы переходим к главному вопросу, — сказал Гусев. — Зачем вот это все? Зачем вы меня убили, а потом оживили и берегли? Зачем сделали моих клонов?
— Вы же наверняка читали выемки, и вы умеете анализировать, Антон. Неужели у вас нет своей версии?
— Из очевидного — вы нашли в моем генотипе что-то вас очень заинтересовавшее, — сказал Гусев. — Уложили меня в холодильник, а сами создали клонов, чтобы получить более широкий спектр данных. Проверить экспериментально. Потом, когда клоны выросли, вам понадобился контрольный образец и вы меня разбудили.
— И правда, из очевидного, — сказал Кац. — Но, может быть, на этом мы и остановимся?
— Нет, — сказал Гусев.
— Вам может не понравиться то, что вы услышите.
— Даже не начинайте, — попросил Гусев. — Или вы говорите все, или на этом мы нашу встречу закончим и дальше пойдет так, как пойдет.
— Хорошо, — сказал Кац. — Вы же знаете, что в нашей корпорации существует исследовательский отдел?
— Знаю.
— Он занимается генетическими исследованиями, используя материалы, предоставленные нашими клиентами, в том числе работает и с их ДНК, — сказал Кац. — Ищет аномалии, интересные гены… Что-то, что отличает человека от остальных, делает его уникальным. Их цель, а мы вкладывали в ее достижение очень большие средства, состояла в том, чтобы найти или создать человека новой формации. Помочь эволюции перейти на следующую ступень. И я считаю, что эта цель оправдывает средства.
— Зачем вам такие траты? Вы же коммерческая организация.
— Фундаментальная наука — это очень дорого, — согласился Кац. — Но в случае успеха это еще и очень прибыльно. Без исследований космоса не было бы тех же сотовых телефонов и спутникового телевидения, например. Но меня, как соучредителя и одного из основателей корпорации, интересует не только прибыль. Понимаю, это звучит пафосно, но я думаю о будущем всего человечества и его благе.
— О да, это очень удобная позиция, которой можно оправдать вообще все, — сказал Гусев. — Особенно в собственных глазах.
— Нельзя приготовить яичницу…
— Все, кто так говорит, представляют себя только на месте повара, но никогда — на месте яйца, — сказал Гусев.
— Тем не менее, кто-то должен быть и поваром, — сказал Кац.
— Итак, вы проводили исследования, — сказал Гусев, уставший жонглировать словами попусту.
— К нам обращаются самые разные люди, политики, бизнесмены, музыканты, художники…Но у всех наших клиентов, сколь бы разными они ни были, есть одна общая черта — они состоялись, добились в жизни определенного успеха. Ведь наши услуги очень недешевы, и далеко не каждый может себе их позволить.
— Так вот, когда человек обращается в нашу клинику, мы проводим полный набор исследований. Сами посудите, у всех наших клиентов есть что-то общее. Они все добились в жизни определенного успеха, если могут себе позволить наши не очень-то дешевые услуги.
— Неужели вы попытались выделить ген успеха? — скептично поинтересовался Гусев.
— Нет, конечно. Но мы подумали, что если изменения и есть, то в этой группе людей мы обнаружим их быстрее всего.
— И многих вы уже застрелили для более тщательного исследования? — поинтересовался Гусев.
— Вы поверите, если я скажу, что вы — первый и единственный?
