— Интересно… — я почесал подбородок. — А тебе, например, не хотелось тоже научить своих рисовать? Мелизар же может!
— Напротив! — усмехнулся Калтар. — Кто-то из нас что-то придумывает — и мы тотчас же пытаемся придумать ещё что-нибудь, но интереснее и как можно более отличное. Повторять друг за другом нам попросту скучно.
— Хм… так вот почему касты так отличаются!
— Да, поэтому.
— Но почему вы решили, что касты нельзя смешивать? Почему не может быть детей у кауру и туранэ?
Калтар как-то уязвлено замолчал.
— Наверное, наши предыдущие ошибки… мы решили, лучше будет, если отделить, меньше проблем… это особая сторона…
Я увидел, что бог растерян и расстроен, и прервал его.
— Вот ты говорил про дары, про угрозу, которую предотвратить…
Бог тотчас же ухватил нить разговора.
— Да, случаи были. Во время войны, когда мы почти решили прервать Третью эпоху, Акар неожиданно предложил вмешаться. Забирать у людей то, что препятствует мирной жизни. Раньше мы никогда этого не делали. И мы поуничтожали множество чертежей. Проекты нового оружия, оружия массового уничтожения… старались предотвратить бои путём вмешательства в мозг. Например, парочка генералов слегли с болезнями, а один король даже отказался от престола и ушёл в монастырь, служить Турану, — он усмехнулся. Словно что-то вспомнил.
— Тебе? — изумился я.
— Просто я явился перед ним во всей своей ужасной красе и запугал его. И на это пришлось пойти. У нас была только одна установка: не уничтожать людей. Нам ведь безумно интересно, как вы развиваетесь, что делаете. Поэтому мы и даём вам с каждым разом всё больше — только ничего не отбираем. Например, раньше люди были гораздо слабее физически: мы опасались битв. Но потом решились дать им то, что было у Второй эпохи — и зря.
— А чего ещё у нас раньше не было?
— У Первой эпохи было всё, и она застопорилась. Вторая — поубивали друг друга раньше, чем мы успели что-то понять. И Третью мы сделали практически беспомощными, постепенно давая вам всё, что было.
— Но до Первой нам ещё далеко, не правда ли?
— Вовсе нет, — покачал головой Калтар. — Вы нагнали её. Но, чтобы дать вам больше, нам нужна сила. Мы вас создали, и остаётся теперь только наблюдать. Но вы ведь можете застопориться, как в Первой эпохе, поэтому надо всё время что-то менять, чтобы вы шли к научным открытиям. Ведь всё, что есть у вас в мире — кроме природы — придумали вы и только вы, до вашего создания мы и помыслить об этом не могли. Так что, в каком-то смысле, вы тоже боги, — Калтар, как обычный задумавшийся человек, потёр подбородок. — И хочется, чтобы вы развивались дальше.
— А космос? Вы придумали его?
Калтар стал необыкновенно задумчив, глаза потемнели и стали такими, как в его обычном божественном обличье.
— Нет. То, что за пределами Земли, не наше. Отца… и прочих… мы про это ничего не знаем, а то, что и знаем, я тебе рассказать не смогу, — я так понял, не потому, что мне знать нельзя, а потому, что он физически не сможет этого сделать. — Мы возлагаем очень много надежд на вас. Вы можете освоить космос, вы ведь уже знаете строение своей системы! Вы можете быть там, где мы никогда не были, и узнать гораздо больше! Мы — Братья — как узники в этом мире, и хоть нам здесь хорошо, мы миром ограничены. Вы — гораздо свободнее, и вы тоже можете создавать. В вас иногда есть то, чего мы вам не давали… и это не всегда понятно… но зато так интересно! Страсть как хочется чего-нибудь новенького!
Я с сомнением покосился на Калтара. У меня как-то не вязалось понятие «Калтар» с понятием «страсть».
— Ты просто не видел меня во Время второй эпохи, — с вызовом сказал бог. — Я был иногда даже убедительнее Акара.
— О!.. — протянул я.
Калтар замолчал, и я наконец вспомнил, чего хотел.
— Калтар, я сейчас уйду ненадолго. Может, на часик, может, два. Вы тут не давайте Исите скучать. И пусть она не уходит, пока я не вернусь. Вообще не говорите ей, что меня нет — просто займите чем-нибудь.
Калтар кивнул. Я отблагодарил его лёгким поклоном и сложенными руками и выскользнул в коридор. Он где-то за моей спиной выражал возмущение и пытался продемонстрировать, как ему кланялись во времена Первой эпохи, но я и так догадывался.
Глава 11. Конец человеческой жизни
Я направлялся к Рене. В понедельник она, по её словам, собиралась искать добрых людей, которые согласятся сдавать ей квартиру, а заодно выбирать место работы. Хотя место тоже скорее искать, чем выбирать — не такое уж их и бесчисленное множество. Я полагал, что девушка скорее всего выберет ателье, которое ближе к лесу — достаточно большое, чтобы там было место, и достаточно захудалое, чтобы туда приняли девушку из детдома. Впрочем, шьёт Рена очень хорошо и любит это дело, думаю, ей повезёт.
А вот что касается комнаты — тут уж гораздо сложнее. Дело в том, что даже если кто-нибудь и возьмёт Рену к себе, очень скоро станет известно, что у неё будет ребёнок. А Рена — мать-одиночка. Если рассудить, хозяину дома хуже от этого не станет: ребёнка у девушки отберут, определят в такой же детдом, и тогда она будет отвечать только за себя. Но хозяин этого ждать не будет. Потому что если у кого-то где-то рождается ребёнок без мужа, если вообще какой-нибудь кауру попадает в подобную ситуацию, его перестают уважать и начинают презирать все остальные кауру. Потому что давным-давно растить ребёнка в одиночку кауру запрещено, и тех, кто пытается это сделать, считают глупцами, идущими против закона. И всех, кто связан с этим несчастным человеком, тоже. Да, многие кауру считают закон глупым. Но при этом боятся его. Так что Рене сейчас придётся туго.
Если я ничего не придумаю, конечно.
А идеи у меня были, причём уйма и ещё миллион. А последнее время вообще одна. Но она была настольно невероятна, что советоваться о ней можно было только с богами. Чем я и собирался заняться, когда уйдёт Исита и у меня будет целый вечер и ещё целая ночь до завтра. Вчера я рассказал обо всём только Мелизару, не знаю, успел ли он поделиться с Рорсом, пока мы стояли в коридоре. Но я просил, чтобы они не приступали к обсуждению, пока мы не соберёмся все вместе. Вчера как-то вылетело из головы, за моей царапиной и беготнёй по всему дому.
К Рене зайти было нужно обязательно. Вчера я вроде обещал, хоть она и просила не приходить, потому что будет занята. Я и не пошёл. Но сейчас мне всё равно нечего делать. Да, у меня вроде гость… но такое чувство, что она гость во всебожьем храме, то есть в моей квартире, но не у меня, а у этих пятерых Братьев.
Я беспрепятственно прошёл мимо женщины, сидящей на вахте, и уже ступил на первую ступеньку, как эта самая женщина меня окликнула.
