В мастерской Биллендона уцелело от прежнего только зеркало на стене да камин, все прочее было вынесено людским потоком прочь, обломки рассеяны в затоптанных кустах.
"Чеппелино" остановился, люди вышли в отправились в путь под заповедные синие небеса по извилистой просеке, наспех пробитой в лесу для генеральских мотоколясок…
***
Пробудившийся, наконец, гипнотизер схватился за голову.
– Мы пропали! Мерзавцы, нашли время спать! – обрушился он на сотрудников. – Докладывайте!
Но истинный масштаб бедствия он осознал только услыхав, что его скорый на расправу генерал находится, почти в непосредственной близости… Стеная, заметался, будто кролик, странно контрастируя со всеми остальными, замершими в скульптурных позах. Он насилу удержался от бессмысленного бегства: куда бежать? Генерал найдет его на краю света, но все-таки не так сразу!.. Девочка, то есть мадмуазель Марианна, теперь далеко, и это не так плохо, надобно избавиться от остальных свидетелей, чтобы их то же не сразу нашли, скрываться в одиночестве и не здесь, а где, где?
Посреди кошмара размышлений до него даже не сразу дошел смысл известия о благодетельной затее г-на мэра! Наконец, он понял ее и одобрил.
– Неплохо! – пробормотал в задумчивости. – Надо подсобить ему.., гм, так и сделаем! – что-то вроде улыбки исказило его тонкие белые губы, – Репортер, подойдите! По теряйте за мной…
***
Взвыла мощная сирена, позаимствованная в пожарное депо. Эхо умножило звук, расцветило его тонами, незнакомыми человеческому уху. Могло почудиться, что пробудилась от спячки какая-нибудь злобная ископаемая тварь.
Четверо в противогазах шли по лесу. Шофер с "Чеппелино" крутил ручку сирены, двое поднимали над головами фанерный щит, на котором с обеих сторон были намалеваны устрашающие черепа и надписи: "Опасно! Воздух ядовит! Возвращайтесь!". Когда сирена умолкла, голос, усиленный динамиком, прокричал на весь лес:
– Слушайте, слушайте! Пребывание в лесу опасно для жизни! Воздух ядовит! Возвращайтесь! Вам будет оказан; срочная медицинская помощь! Немедленно возвращайтесь! Слушайте, слушайте! Пребывание в лесу опасно для жизни!
– Давайте сирену! – проговорил один из четверки, приподняв маску противогаза. Снова раздался вой. Людские протуберанцы, расползавшиеся по всем направлениям, стали стягиваться в первоначальную кляксу.
Африканский охотник, как человек наиболее опытный, принял на себя руководство операцией. Он шел в окружении своей челяди – с драгоценными ружьями на изготовку. Подал знак, и толпа, согласно предварительному уговору, разделилась на два рукава… Люди в противогазах очутились в кольце.
– Где мэр? – спросил охотник, внезапно появляясь из кустов – Который из вас мэр?
– В чем дело? – спросил Жюстип сквозь маску, глухо, небрежно берясь за опустевший лацкан.
– Нас заманили сюда, взяв за это деньги, – отвечал охотник, – потом объявили, что мы отравлены – Он тяжело дышал. – А когда мы кинулись за помощью, не нашли ни выхода, ни города: мышеловка захлопнулась! Вот зачем нужен мэр!..
– Как так?! – пробормотал Жюстип, бледнея под массой – Но мэр нам заплатит! – продолжал охотник. – Эй! – Один из челядинцев подал ему маленький приемник, усилил звук. Слегка поднадоевший голос репортера забубнил – без обычного темперамента.
– Инициатором этой великолепной акции массового туризма является господин мэр. В данную минуту он любуется результатами своей деятельности, находясь, я повторяю – Конечно, кто еще виноват! – закричали вокруг. – Отравитель! Спекулянт! Мерзавец!
– Все они одного поля ягода! – пронзительно прокричал чей-то голос.
– Правильно! Всех на осину! – подхватила толпа. Г-н Эстеффан зажмурился в нехорошем предчувствии. Жюстип успел обернуться к г-ну мэру – да так и обмер!.. Г-на мэра давно след простыл!
Мэр замедлил бег только под угрозой апоплексического удара. Кололо в боку, гудело в голове, дыханье было шумным, как у скакуна.
Он оборотился – никого!.. Прислушался, насколько позволял органный гул в ушах, – не слыхать и погони.
Запах цветущего шиповника коснулся его рыхлых ноздрей. Мэр выбрался из кустов на одну из звериных троп. Факт ее существования его поразил, он замер как вкопанный. Не говорило ли это на самом деле о существовании народонаселения? Конечно, оно может оказаться всяким В белых дикарей он не верил, но допустим даже, что дикари тут обитают… Он оглядел себя критически, попытался втянуть живот. При его комплекции с дикарями уж лучше не связываться бы. Слишком в нем много калорий. Соблазн для них может оказаться неодолимым. Накинутся, снимут скальп да и слопают. Повернуть назад?
В ушах мэра стояли еще жалобные вопли Эстеффана, яростный крик Жюстипа. Нет, назад возвращаться нельзя. У всякого крупного общественного деятеля имеются недоброжелатели. Человеческая природа далека еще от совершенства! Насчет дикарей бабушка надвое сказала, а там уж наверняка отлупят, это как минимум. а дикари – что же… Вот идет он, безоружный, с сердцем, исполненным кроткой благожелательности… Мэр оглянулся вокруг. Ишь, хорошо-то как! Солнышко свети г, Цветочки цветут. Он сморщился в умильной гримасе. Вот так и идти. Славный пожилой человек.., прогуливается, никого не трогает, зачем его обижать? Дикари – тоже люди!
Эвон как развопились! Даже как-то оскорбительно для здешней первозданности!.. Но куда он идет? К господам генералам он не пойдет, это точно. Так и взяли тебя генералы под крылышко! Их превосходительство, поди, сами сейчас верещат с перепугу. Козел отпущения насущно им не обходим. Отыграться на безвинном человеке – это по-ихнему! Не выйдет! Перед ним стоит простая и привычная задача: переждать, отсидеться.
Кажется, подобно молочным зубам, в нем прорезывались первобытные инстинкты. Он вовремя юркнул в кусты, даже прежде, чем заметил вышагивающего навстречу Биллендона. А вступать с ним в беседу не входило в его планы.
Биллендон, должно быть, услыхал все-таки какой-то шум, потому что остановился и громко позвал, озираясь:
– Рей!
Отвечало ему только эхо.
"Так-так, – думал мэр, потея в кустиках и глядя в ту сторону, куда Биллендон удалялся, – именно так, черт побери, так, а не иначе! Ах, мой милый Августин, поживи-ка ты один!.." Затем он углубился в заросли.
***
Биллендон не стал одним из живых скульптурных экспонатов в маленьком музее незнакомца, потому что не присоединился к компании, возглавленной Дамло: чего бы ради?
