Для большинства названных книг характерны одни и те же локации. Место действия — Лондон (в дальнейшем — промышленно развитый мегаполис, основной «пункт назначения» стимпанковских произведений). Время действия — XIX век, правление королевы Александрины Виктории.
Восьмидесятые стали временем победившего киберпанка. Неудивительно, что авторы, воспевавшие викторианскую Англию, противопоставляли себя тем, кто писал о компьютерах и виртуальной реальности. К.У.Джетер, анализируя в одном из номеров «Локуса» за 1987 год собственный роман «Адские устройства» (1987) с дивным подзаголовком «сумасшедшая викторианская фантазия», заметил, что для характеристики творчества таких авторов, как Пауэрс, Блейлок и, собственно, Джетер, необходим специальный термин, основывающийся на технологиях излюбленной эпохи. И термин этот Джетер же и предложил — «паропанк» («стимпанк»).
Забавно, но едва Ли не самое известное произведение паропанка, роман «Машина развлечений» (1990), вскоре после локусовской публикации создали эстетические противники — отцы-основатели киберпанка Гибсон и Стерлинг. Они сделали паровые технологии не просто моментом повествования, но и его сюжетообразующим элементом. Лондонские дома снабжены паровым отоплением, в театральных залах сменяют друг друга кинотропические представления, а главное, без устали работают паровые вычислители (название книги отсылает к разностной машине Чарлза Бэббиджа — первому прототипу современных компьютеров), персональная информация собирается в правительственных индексах и на перфокартах, а клакеры играючи справляются со сложными устройствами.
Одним словом, дуэт Гибсона и Стерлинга нарисовал впечатляющую картину информационного общества в «викторианских одеяниях». При этом в роман вплетены и анахронизмы, и приметы современной реальности: форма хаки на английских солдатах периода Крымской войны и сделанные в Японии искусные механизмы. В целом роман является вторжением традиционных тем и мотивов киберпанка в пространство Жюля Верна. Убедительная демонстрация альтернативных технологий добавляет к определению паропанка еще одну характерную черту.
МиттельшпильУже в первую пятилетку 1990-х во временную брешь, проделанную первопроходцами паропанка, устремились и другие авторы. Первым поспешил застолбить свою сотку на поле поджанра Пол ди Филиппе. Вышедший в 1995 году сборник из трех новелл он озаглавил просто, без изысков — «Стимпанк Трилогия» (1995). Зато в самих текстах фантазия автора разыгралась будь здоров! В пространстве его рассказов соседствуют паровозы на урановом топливе и машины для перемещения в загробный мир; место королевы Виктории занимает искусственно выращенная самка тритона-скрытожаберника, а тевтонский рыцарь, фанатично отстаивающий чистоту арийской крови, гибнет, пронзенный швейной машинкой, некогда бывшей меч-рыбой. Не забывает ди Филиппе и об американском континенте, сталкивая лицом к лицу прославленных поэтов Эмили Дикинсон, Уолта Уитмена и Эзру Паунда.
Произведения ди Филиппе убедительно доказывают, что паропанк не обязан быть разновидностью альтернативной истории. Нил Стивенсон в «Алмазном веке» (1995) пошел дальше и перенес реалии викторианского общества в близкое будущее, свободно оперирующее уже не паро-, а нанотехнологиями.
Художественные возможности паропанка развивает не менее щедрый на яркие визуальные и провокационные образы Чайна Мьевиль, отнеся действие нью-кробюзонского цикла (на сегодняшний день включает в себя романы «Вокзал потерянных снов», «Шрам» и «Железный совет», 2000–2004) в выдуманный мир Бас-Лага. Впрочем, от перемены места действия социальная и политическая критика Мьевиля, известного левыми политическими взглядами, не стала менее острой и злободневной.
Книги Джея Лейка описывают мир, воплощающий представления Ньютона о Вселенной как о механизме. Причем в буквальном смысле: Земля, разделяемая Экваториальной стеной, движется вокруг Солнца по рельсам. Но наша планета может остановиться, потому ученик часового мастера Хетор должен найти Ключ, чтобы завести ее снова. На сегодняшний день цикл включает романы «Ходовая пружина» (2007) и «Регулятор хода» (2008), а вскоре должна выйти завершающая книга трилогии — «Шестеренка».
В вымышленном мире развиваются действия книг Стивена Ханта «Небесный суд» (2007) и «Заморское королевство» (2008), хотя расстановка сил напоминает об историческом противостоянии Англии и Франции, а атмосфера романов пропитана не столько духом викторианской Англии, сколько произведениями Диккенса и, чуть позже, Жюля Верна. В «Левиафане» (2009) Скотта Вестерфельда сталкиваются в мировой войне европейские державы, вооруженные паровыми технологиями. А в книге Чери Прист «Костотряс» (2009) действие происходит в Северной Америке времен золотой лихорадки после того, как Сиэтл, частично разрушенный странной машиной сумасшедшего ученого Левитикуса Блю, населяют зомби.
Антология «Паропанк» (2008), составленная Джеффом и Энн Вандермеер, демонстрирует условность жанровых границ и определений. Тематический сборник объединил таких разных авторов, как Тэд Чан, Пол ди Филиппе, Майкл Муркок, Нил Стивенсон, Джеймс Блейлок, Йэн Маклеод и Майкл Чабон.
Иногда авторы не прочь отступить от устоявшихся канонов жанра. Гордон Далквист в «Стеклянных книгах пожирателей снов» (2006) и последующем продолжении «Темный свиток» (2009) описывает не альтернативные технологии, а магический процесс, преображающий людей и похищающий их воспоминания. В книге «Anno Dracula» (1992) — первой из одноименного сериала Кима Ньюмена — описывается мир, в котором граф Дракула становится мужем королевы Виктории и правит Британской империей. В качестве персонажей цикла фигурируют известные исторические фигуры и литературные персонажи.
Историю о полой Земле (тема, которую отработали еще Конан Дойль и Жюль Верн) рассказал Джеймс Блейлок в «Подземном левиафане» (1984). В этом же ряду стоит упомянуть и два других его романа — «Гомункулус» (1986) и «Машина лорда Кельвина» (1992).
В романе «Антилед» (1993) Стивена Бакстера рассказывается об индустриальной революции, движимой силой не пара, а антильда — вещества, открытого на Южном полюсе. Автор находит новому виду энергии не только военное (Англия выигрывает Крымскую войну после появления над Севастополем характерного грибообразного облака), но и космическое применение. Причем сцены космического путешествия на Луну экипажа корабля «Фаэтон» напрямую отсылают к «лунным» романам Верна и Уэллса.
Подобные литературные реминисценции для паропанка являются делом обычным, почти обязательным. Нередко фантасты напрямую обращаются не только к творчеству, но и к биографиям Чарлза Диккенса, Артура Конан Дойля, Уилки Коллинза, Брэма Стокера… Недавний роман Дэна Симмонса «Друд» (2009) по-новому рассказал биографию Диккенса и о его взаимоотношениях с Уилки Коллинзом. Название книги прямо отсылает к так и не законченному произведению Диккенса. Причудливо смешались творчество Конан Дойля и лавкрафтовские мотивы в антологии Майкла Ривза и Джона Пилана «Тени над Бейкер-стрит» (2003), из которой отечественному читателю знаком рассказ Нила Геймана «Этюд в изумрудных тонах».
