Я хмурюсь. Мне хочется убить его даже тогда, когда он говорит комплименты.
— Моя сестра, — говорит Калеб тихо, снова глядя на меня. — Не знает, что получится в итоге. Не знаю, что это — то, что вы хотите показать всем… но знаю, что это разрушит все!
— Мы здесь с определенной целью! — Маркус почти кричит. — Мы завершили нашу миссию, пришло время сделать то, зачем мы здесь!
Я не знаю цели или миссии, о которых говорит Маркус, но Калеб не выглядит удивленным или растерянным.
— Мы не посланы сюда, — возражает Калеб. — И в ответе лишь перед собой.
— Я знал, что от того, кто провел слишком много времени с Джанин Мэттьюс, нельзя ожидать ничего, кроме эгоизма. Ты настолько не способен отказываться от комфорта, что готов поставить под угрозу все человечество!
С меня довольно. Пока Калеб смотрит на Маркуса, я поворачиваюсь и бью его по запястью, от толчка пистолет выпадает из его рук. Мне остается лишь поднять его.
— Ты должна доверять мне, Беатрис, — просит он, его подбородок трясется.
— После того, как ты помогал ей мучить меня? После того, как ничего не предпринял, и ей почти удалось меня прикончить?
— Я не помогал ей муч…
— Но ты и не остановил ее! Ты прав, ты только смотрел…
— Что я мог сделать? Что…
— Ты мог хотя бы попробовать, трус! — кричу я так громко, что к лицу приливает жар, и слезы застят глаза. — Попробовать, зная, что не удастся, попробовать просто потому, что любишь меня!
Я задыхаюсь, но заставляю себя дышать. Все, что я слышу — это одинокое нажатие клавиш, Кара продолжает выполнять задачу. Калеб, кажется, не может ответить. Его умоляющий взгляд медленно исчезает и становится пустым.
— Ты не найдешь здесь того, что ищешь, — заявляет он. — Она бы не стала держать такие важные файлы на компьютерах с общим доступом. Это нелогично.
— Так она их не уничтожила? — спрашивает Маркус.
Калеб качает головой.
— Она не верит в уничтожение информации. Только в ее сдерживание.
— Ну, слава Богу за это, — говорит Маркус. — Тогда где информация?
— Я вам не скажу, — отвечает Калеб.
— Думаю, я знаю, — признаюсь я.
Калеб сказал, что она не станет хранить информацию на общедоступном компьютере. Следовательно, она держит его на личном: либо в своем кабинете, либо в лаборатории, о которой рассказывала Тори.
Калеб не смотрит на меня.
Маркус берет пистолет Калеба и проворачивает его в руке так, что приклад пистолета выступает из его кулака, мужчина делает выпад, ударяя Калеба в подбородок. Глаза моего брата закатываются, и он падает на пол.
Мне не хочется знать, где Маркус обучился этому приему.
— Мы не можем дать ему сбежать и рассказать о том, что мы делаем, — замечает Маркус. — Идем. Кара может позаботиться об остальном, правда?
Кара кивает, не отрываясь от компьютера. По животу растекается боль, когда я иду за Маркусом и Кристиной из диспетчерской в сторону лестницы.
Коридор снаружи опустел. Только обрывки бумаги и следы на плитке. Маркус, Кристина и я бежим к лестнице. Я смотрю на его затылок, форма черепа угадывается сквозь волосы. Все, что я вижу, когда смотрю на него, это ремень, летящий к Тобиасу, и приклад пистолета, попавший в челюсть Калеба. Меня не волнует, что он ударил Калеба, я бы сделала то же самое; но он одновременно человек, способный причинять людям страдания, и человек, знакомый всем, как скромный лидер Отречения, что заставляет меня рассердиться настолько, что я перестаю разбирать дорогу.
Тем хуже, что я выбрала его. Предпочла Тобиасу.
— Твой брат предатель, — говорит Маркус, когда мы поворачиваем за угол. — Он заслуживает худшего. Так что не нужно так на меня смотреть.
— Заткнись! — кричу я, с силой толкая его к стене. Он удивленно отодвигается. — Ты знаешь, я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя за то, что ты с ним сделал, и я говорю не о Калебе, — я приближаюсь к его лицу и шепчу: — И пусть я не могу прикончить тебя, но и помогать тебе, если кто-то попытается тебя убить, я тоже не буду; так что моли бога, чтобы мы не оказались в подобной ситуации.
В его взгляде безразличие. Я освобождаю его и иду к лестнице, Кристина за мной, Маркус в нескольких шагах позади.
— Куда мы идем? — спрашивает она.
— Калеб сказал, что мы напрасно ищем на общедоступном компьютере, значит, следует поискать на личном. Насколько я знаю, у Джанин только два личных компьютера, один в ее кабинете, другой в лаборатории, — отвечаю я.
— Так куда же мы идем?
— Тори рассказывала мне про безумные меры безопасности в лаборатории Джанин, — сообщаю я. — Я была в ее офисе, он в другой комнате.
— Так… а где лаборатории?
— Самый верхний этаж.
Мы доходим до двери на лестничную клетку, нам на встречу движется группа Эрудитов, в том числе и дети, бегущие вниз по лестнице. Я держусь за перила и иду вверх, прокладывая себе дорогу локтями, не глядя на их лица, будто они не люди, а просто стена, которую необходимо преодолеть.
Жду, что поток остановится, но на следующей площадке число людей лишь увеличивается, превращаясь в сплошной поток одетых в синее людей в тусклом синем свете, белки их глаз ярки, как лампы, особенно на фоне всего остального. Их ужас эхом рыданий отдается от бетонных стен, усиленный в сотню раз, словно вопли демонов с горящими глазами.
Когда мы достигаем седьмого этажа, толпа редеет, а затем исчезает. Я бегу, потирая предплечья, чтобы избавиться от призраков волос, рукавов и кожи людей, задевших меня по пути. С того места, где мы стоим, видно верхнюю площадку. Я вижу тело охранника, его руки болтаются на краю лестницы, и стоящего над ним Афракционера с повязкой на глазу.
Эдвард.
— Посмотрите, кто здесь, — говорит Эдвард.
Он стоит на вершине короткого пролета семи шагов в длину, а я стою внизу. Охранник Бесстрашный предатель лежит между нами с остекленевшими глазами и темным пятном на груди, куда кто-то, наверное, Эдвард, засадил пулю.
— Странные наряды для тех, кто должен презирать Эрудитов, — замечает он. — Я думал, ты дома, ждешь, когда твой парень вернется героем.
— Как ты уже догадался, — отвечаю я, продвигаясь на шаг. — Этого никогда не произойдет.
Синий свет отбрасывает тени на впадины под скулами Эдварда.
Если он здесь, значит, и Тори где-то рядом. И Джанин, возможно, уже мертва.
Я чувствую Кристину позади себя, слышу ее дыхание.
— Мы собираемся пройти мимо тебя, — говорю я, продвигаясь еще на шаг.
— Очень в этом сомневаюсь, — отзывается он.
И выхватывает пистолет. Я бросаюсь вперед прямо по мертвому охраннику. Эдвард стреляет, но мои руки сковывают его запястья, вынуждая промахнуться.
