Прежде всего Богдан Бонифатьевич позвонил в лабораторию. Дежурила Седнина. Он попросил сообщить заведующей зообазой, что на сегодня и на последующие дни эксперименты с животными в их лаборатории отменяются. Потом, дополнительно, он сам представит заявку – когда и какие особи понадобятся.
Второе – самое главное – необходимо предупредить всех аспирантов, что в двенадцать, как раз после ланча, в его кабинете, на кафедре парапсихологии, всем им надо собраться – обсудить результаты опытов, да и сами опыты, которые придётся продолжать в новых условиях.
Сотрудникам СОИС: старшему лейтенанту Наумову и лейтенанту Кимкурякину (по их желанию) тоже не возбраняется побывать на семинаре. Хотя они – не наша компетенция.
Все аспиранты (они же экстрасенсы) были заинтригованы предстоящим семинаром. Особенно интриговал пункт – продолжение опытов в новых условиях. Что за новые условия? Хотелось узнать каждому.
Между тем, обдумывая, как преподнести аспирантам «новые условия» (теперь их права распространяются и на дублирующую лабораторию), Богдан Бонифатьевич задумчиво прохаживался по кабинету.
Что ни говорите, а молодёжь, если её вовремя зажечь, может на одном энтузиазме горы свернуть.
По привычке сунув пальцы в карманчики жилета, Богдан Бонифатьевич наткнулся на диск, о котором в суете неотложных дел позабыл. Полагая, что времени достаточно, вставил его в компьютер, подключённый к проектору, и нажал на кнопку «воспроизводство». (В общем-то, Богдан Бонифатьевич ничего не ждал, кроме иллюстраций какой-нибудь Интернет-программы.) Каково же было удивление, когда на экране стали появляться картины событий, некогда произошедшие в лаборатории. Они сменялись в хронологической последовательности, и перед глазами как бы разворачивались и исчезали не только непосредственные эпизоды опытов, но и обычные страницы жизни аспирантов, следящих за показаниями приборов и спорящих между собою.
Богдан Бонифатьевич, усевшись за свой письменный стол, настолько увлёкся просмотром сменяющихся картин, что не заметил момента, когда аспиранты, разобрав стулья, расселись сзади.
Он пришёл в себя, когда «кино» закончилось. А на застывшем последнем кадре, как бы забытом на экране, предстал учёный совет под председательством проректора по научной части и его неожиданных друзей. Нет-нет, не министра науки и подобных ему, просиживающих штаны в президиумах, а сотрудников СОИС: старлея Наумова в звании капитана и лейтенанта Кимкурякина в звании старшего лейтенанта. Они сидели в центре стола как самые главные учёные. И капитан строго показывал (со среднего пальца свисал грязноватый бинт) на генерала, кстати, очень похожего на полковника Акиндина, которого под руки, как пьяного дебошира, выводили из актового зала два странных типа. Один тощий и длинный, как гусак, – из-под тёмно-синего плаща выглядывали штаны в красную полоску. Другой – маленький, в полплеча генералу, похожий на японца.
Почувствовав, что аспиранты не менее его ошеломлены увиденным, Богдан Бонифатьевич неторопливо встал из-за стола. Сцепил руки и, водрузив их на животике, в полном молчании прошёлся на фоне застывшего на экране изображения. Прошёлся туда и обратно. Весь его вид, спокойно-уравновешенный, напомнил о былом научном руководителе, руководителе умном, проницательном, ни от кого не зависящем, о котором, с появлением службы СОИС, аспиранты не без горечи стали забывать. А теперь вспомнили и, затаив дыхание, наблюдали, боясь разочароваться.
Богдан Бонифатьевич открыл папку приказов и прочёл вслух решение начальника СОИС МГУ полковника Акиндина А.А. о передаче дублирующей лаборатории в распоряжение кафедры парапсихологии.
– Нам надо увеличить количество и поднять качество проводимых опытов, – сказал профессор.
Сказал по инерции. Фраза была заготовлена для семинара, на котором не планировалось просматривание диска, неизвестно откуда взявшегося на зеркальной полочке Властелина колец . Но просмотр состоялся и, как это ни удивительно, помог Богдану Бонифатьевичу начать задуманный семинар.
– Мавра Ксенофонтовна, меня абсолютно не интересует, где сейчас находятся Иннокентий Инютин и Зиновий Родионов.
В ответ чей-то невнятный шёпот прошелестел:
– Они готовятся к свадьбе.
Богдан Бонифатьевич выдвинул ящик стола, достал журнал посещений аспирантов, отыскал нужные фамилии.
– Да, меня не интересует, где они. Но я настоятельно прошу вас как старосту ЛИПЯ отметить в данном журнале их отсутствие и завтра пригласить ко мне на собеседование.
И опять вмешался нереальный шелестящий шёпот, возникающий и исчезающий как бы сам по себе от внезапного уплотнения и рассеивания воздуха.
– Некоторые дни нашего будущего оказываются в прошлом, минуя настоящее.
Завлаб слегка тряхнул головой, как бы освобождаясь от преследующего шёпота, и не спеша положил журнал перед Седниной. Потом, не обращаясь ни к кому, сообщил, что в их исследованиях наступил долгожданный перелом. А именно, они провели столько опытов по выявлению сверхчувственного воздействия, что количество наконец-то стало переходить в качество. Сегодня ими накоплено столько необъяснимых фактов с точки зрения традиционной науки, что, кажется, настало время остановиться. Обдумать полученные результаты и выстроить работу так, чтобы всякий опыт повторялся в новой дублирующей лаборатории другим составом испытателей. То есть не дублировался, как было прежде, а проводился бы заново в полнейшей изоляции от предыдущего опыта.
– Сегодня, сейчас – произошло нечто ! – объявил он.
Экран вдруг очистился. Богдан Бонифатьевич, взглянув на него, резко остановился, как бы застигнутый внезапной мыслью. Постоял, обдумывая случившееся. Машинально сунул большие пальцы в нагрудные карманчики жилета, отчего круглый животик весьма отчётливо выпятился вперёд. И, утвердившись в застигнутой мысли окончательно, изрёк:
– Именно – нечто ! И я опасаюсь, как бы мы не выпустили джинна из бутылки или, того хуже, не открыли ящик Пандоры. Впрочем…
Богдан Бонифатьевич, сделав паузу, прошествовал взад-вперёд с такой важностью, что все как-то враз почувствовали – это нечто никого не минет.
– Впрочем, в ящике Пандоры, как вы знаете, из всех зол осталась одна надежда , а она ох как нам нужна!
Он поведал в некотором роде сагу, но не о надежде , а о прозрачном диске, с содержанием которого они все сейчас познакомились. Он нашёл его на зеркальной полочке Властелина колец . И как выяснилось, никто из аспирантов никогда прежде ничего не знал о нём. Во время выяснений было высказано предположение:
