–– Как мне кажется, истинная виновница данного недоразумения ваша жена. Именно недоразумения, сейти, и никак иначе.
–– Меня не интересует мнение троуви, –– холодно заметил Рэйс, смерив мужчину презрительным взглядом.
–– И тем не менее, я высказываю не только свое мнение, в первую очередь, мнение сегюр. Ваша жена, женщина видная, привлекательная, но, увы, неприкаянная, я бы сказал, заброшенная, а это не допустимо, учитывая ее весьма своеобразный характер и отсутствие элементарных … э-э-э, навыков, знаний и …манер. Вам нужно больше уделять внимания своей …женщине. Она бродит одна, в ужасном, не подобающем своему званию, виде, да еще в толпе тэн…и буквально завлекает, откровенно предлагает вкусить свое и-цы…
Последняя фраза взъярила Лоан настолько, что он, поддавшись первому порыву, выхватил одной рукой мэ-гоцо, другой схватил троуви за грудки и, рывком откинув его к стене, прижал и приставил к горлу кинжал, острием точно в яремную впадину.
–– Повтори, –– прошипел он зловеще, сверля бездушным взглядом вмиг побелевшего мужчину.
–– Е-ее …и-цы. Вы должны понимать, насколько оно привлекает внимание, –– прошептал тот, с ужасом взирая на отточенную сталь у лица. Его прошиб пот впервые за 50 лет, и даже ступни взмокли от страха. Смерть, которую он ожидал встретить, минимум через 200 лет и не в этом обществе, оказалась неожиданно близка и сильно смахивала на голубоглазого сейти. Монтррой боялся пошевелиться и только с надеждой воззрился на сегюр.
Тот думал секунду. Он знал характер брата, тому вскрыть трахею, что ладонью об стол шлепнуть, не даром с 6 лет его Поттан мастерству жертвоприношений обучал. Иллан мгновенно сообразив, что его троуви грозит смерть, пришел в ярость, не желая терять друга и опору. Однако уязвленное самолюбие властителя и мужчины, растерянность и страх за близкого человека сыграли плохую службу, и он не нашел ничего лучше, чем в ответ схватить Алену, выставив ее, как мишень. И выхватив свой клинок из поясного ремня, приставил к горлу девушки так, что одно движение, и ее не будет.
Алена и сообразить ничего не успела, как оказалась грубо прижата к груди парня. Ее мелко затрясло: не успела в себя прийти после недавнего стресса, как попала в не более серьезную передрягу. Ничего себе шедевр - ее сероглазая ‘мечта’! Знала бы она о ком грезит, еще в детстве бы мысленно закопала его, и могилку разровняла, что б и памяти не осталось, а после каждого сновидения, яро бы плевала через левое плечо и по 100 раз повторяла: ’ У кого сны сбываются –– то меня не касается’! Да, вот беда, сплюнуть сейчас не представлялось возможным, не напоровшись на острое лезвие. Она с ужасом и мольбой посмотрела на Рэя, чувствуя, что минута, другая, и просто упадет в обморок.
‘Как глупо!’–– поморщился Монтррой. Даже осознавая свое незавидное положение, он не мог не признать, что сегюр поступил не просто опрометчиво, а весьма и весьма глупо. Нетрудно догадаться о последствиях подобной импульсивности. Теперь, какова бы ни была развязка, сейти не угомониться. Его женщина не на шутку напугана, и он этого не простит и уж точно не забудет. А если у Иллана хватит ума еще и подрезать девчонку, то меж братьями начнется война, причем, на смерть. Впрочем, может, и к лучшему. Теперь перемирие невозможно, а распря Монтррой только на руку, она поможет убрать Рэйсли. У Иллан теперь просто не будет выхода. Только бы выжить самому…
Рэйсли, не выпуская Монтррой, покосился на брата, оценил состояние жены и поймал взгляд Стейпфила. Тот был готов к нападению.
–– Советую тебе даже не дышать, –– тихо сообщил он Иллану, предостерегающе щурясь. В груди клокотал вулкан.
–– Отпусти Монтррой, иначе, я ее убью! –– процедил сегюр, глядя на брата исподлобья.
–– Убей, –– осторожно кивнул Рэйс. –– И увидишь, как я убью сначала твоего дружка, следом его ..сестру, медленно, давая тебе возможность насладиться их криками, а потом я возьмусь за тебя, ––парень моргнул Стейпфилу и Иллан почувствовал, как острие, со знанием дела, уперлось ему в спину, точно в точку ‘гу’. Рука сегюр не произвольно дрогнула - отрезвление было слишком неприятным и неожиданным. Только теперь он понял, насколько неразумен и бессмысленен его поступок: секунда, и если лезвие агнолика войдет глубже, прервет основной энергетический канал, обеспечит Иллана инвалидностью на долгие годы.
–– Ты переходишь все допустимые границы,–– тихо сказал Иллан, не зная, как поступить. Ему не хотелось признавать свое поражение, но и получить трехгодичную слабость, постоянные боли, кровотечения и головокружения –– тоже.
–– Границы перешел ты, –– парировал Рэй, голос был глухим от ярости. –– Ты посмел покуситься на мою жену, пожелал позабавиться с ней, как с тэн - отдал своим могостам, а теперь смеешь угрожать и подвергать опасности ее жизнь и жизнь моего ребенка. За подобное преступление карают, невзирая на ранг и сословие. О, совет будет рад узнать, каков их новый сегюр! Думаю, ты понимаешь, что совет оправдает меня единогласно, даже если я положу здесь всех.
В комнате повисла гнетущая тишина. Минута, другая. Они текли слишком медленно, настолько медленно, как нехотя смирялась гордость сегюр, под давлением обстоятельств. Рэй замер, стараясь выглядеть невозмутимым, но внутри все дрожало от напряжения.’ Только бы успеть!’- думал он, видя, что Алена уже на краю. Ее взгляд туманился и был абсолютно пустым, а лицо посерело. В эти минуты он боялся лишь за нее. Ребенка спасти он успеет, и пусть это будет окэсто, он не Гвидэр: воспитает, поднимет, выходит, но Алена... помоги ей Модраш! Он не мог ее потерять, нет! Стейпфил со значением посмотрел на господина, и Рэй понял - тот готов умереть за девушку, но успеет ли?
–– Так, что, брат? Поменяемся? –– поторапливая, тихо спросил Лоан. Глаза угрожающе блеснули. На Иллана его спокойный голос произвел эффект взрыва, и рука дрогнула, оцарапав кожу девушки. Через секунду сегюр уже убирал кинжал, толкнув Алену к мужу. Та упала бы, не успей Рэй ее подхватить. Еще секунда, и Монтррой стоял рядом с господином, Стейпфил между братьями, готовый без приказа броситься на Иллана, а девушка обессилено привалилась к Лоан, пытаясь унять дрожь и тошноту.
Рэй кивнул Стейпфилу, отзывая, и тот разочарованно посмотрел на сегюр и троуви, но внял и нехотя убрал мэ-гоцо. Если б Иллан знал, каких трудов Рэйсли стоило отозвать своего верного пса, то, пожалуй, так не радовался, но тот видел лишь, что его друг жив и здоров, и напряжение схлынуло, уступая место эйфории. А что, собственно, ему было беспокоиться: досадное недоразумение, наконец, разрешилось и достаточно спокойно, все живы, а суть…ну, с кем не бывает, погорячились, да и одумались, кровь-то одна, вот и играет.
