Рэй резко выкинул руку и, схватив троуви за грудки, подтянул к себе, тяжело посмотрел в упор, словно придавил, и зловещим шепотом осведомился:
–– Я тебя спрашивал?
Монтррой скис, отвел взгляд и неуверенно качнул головой, правильно оценив ситуацию. Сейти был слишком силен и взбешен, чтоб противоречить ему, и запросто мог пойти на крайности, а с жизнью расставаться троуви не спешил. Она ему еще пригодится, чтоб расквитаться за подобное унижение.
Рэйсли откинул мужчину и воззрился на поникшего брата:
––Я жду.
Иллан тяжело вздохнул, мотнул головой, развел руками, старательно избегая взгляда брата и, наконец, молвил:
–– Я …это случайность…она была без обуви и…тэн вокруг. Я не подумал, а она не поставила в известность…–– Иллан сложил руки на груди и, словно опомнившись, посмотрел прямо в глаза парню: да, почему он, собственно, должен оправдываться? В чем он виноват? Нужно лучше смотреть за своей женщиной, если взял на себя ответственность за столь безалаберное и своевольное создание. Рэй кивнул, махнул ладонью, приглашая, но его взгляд ничего хорошего не предвещал, и Иллан поколебался, прежде чем вести его в сеприш. Однако выбора не было, и пришлось подчиниться.
В помещении, куда привел их Иллан, уже расположились агнолики. Они сторожили захваченную добычу господина. Пять нагих могористов стояли на коленях у стены, уткнувшись лбами в пол. Алена сидела на ложе, прикрывая руками и волосами обнаженный торс. Лохмотья рубашки на полу, затравленно виноватый взгляд, разбитая губа, кровавая полоса на бледной щеке, кровь на пальцах и синие пятна на плече. Все это мгновенно выхватил взгляд Рэя, и он вопросительно посмотрел на Стейпфила. Тот отрицательно мотнул головой и чуть заметно ухмыльнулся. Понятно. Алену не успели тронуть, зато она успела показать свой норов. Сейти дал себе минуту, чтоб смирить рвущийся на волю гнев, позже он основательно пообщается с женой, но не сейчас. Стоит посмотреть на нее, и ярость уже не смирить он сровняет этот сеприш вместе с хозяином…Нет. Месть хороша, как холодное блюдо. Горячей она имеет привкус горечи и разочарования.
Рэйс повернулся к брату. Тот, сложив руки на груди, стоял в метре от Алены и, как зачарованный, трепещущими ноздрями вдыхал острый запах ее и-цы. Он пьянил его, и глаза туманились. Вместо того, чтоб разобраться в ситуации, он еще больше усложнял ее, поддаваясь несбыточным желаниям. Он старался не смотреть на девушку, всеми силами старался, но глаза сами искали источник раздражающе приятного аромата и натыкались на синие глаза и фиолетовую дымку на губах.
Монтррой с удовольствием бы пихнул сегюр, чтоб тот очнулся и вспомнил, наконец, на кого смотрит и в каком положении находится, но для этого нужно было обойти сейти, со зловещей улыбкой стоящего перед братом и внимательно наблюдающего за ним. Ситуация и так была весьма чревата неприятными последствиями, а сейчас и вовсе грозила вылиться в крупные обиды и привести к серьезной распри.
Стейпфил следил колючим взглядом за сегюр и готов был по одному взмаху ресниц господина лишить наглеца зрения, но Рэй не спешил.
Алена окончательно стушевалась под пристальным взглядом Иллана и сжалась в комок, старательно разглядывая свои джинсы. В голове были две мысли: какого черта этот извращенец таращится на нее? И почему Рэй позволяет это?
Впрочем, чему удивляться?
Еще пять минут назад Алена хотела прижаться к Лоан и выплакать ему свою обиду, пережитый ужас и унижение, но он так глянул, что желание отпало, и стало ясно: ему плевать на нее, даже если б его прихвостни не успели. Бесчувственный, холодный, равнодушный…. Что ему ее горе и стыд? И хоть бы для приличия прикрикнул на ублюдков, покусившихся на нее! Она была бы ему бесконечно благодарна, если б он воздал по заслугам ее обидчикам и своему братцу, в первую очередь. О, она б его за это и возлюбила, как спасителя, облекла бы в рыцарские доспехи и век бы слова поперек не молвила. Куда там, щас! ‘Конечно, он брат, а я так, погулять вышла! Даже этих…рассортировали по стенке и хоть бы по фейсам, для приличия, съездили. Нет, и пальцем не тронули. Действительно - повод? Подумаешь, невидаль, групповичок устроить!’ С горечью думала девушка. Эх, ей бы рубашку, сама бы убила! Воздала, так сказать, должное!
Рэй насмотрелся на брата и вкрадчиво спросил:
–– Понравилась?
Иллан вздрогнул, с трудом оторвал взгляд от девушки и с ненавистью воззрился на Рэйсли. ‘Кто ты такой?! Как ты смеешь вставать у меня на пути?! Я возжелал ее, и ты не смеешь мне мешать! Не отдам!’- говорил его взгляд. Рэй одарил его нехорошим взглядом и отошел в раздумьях в сторону, глянул на могористов и слегка толкнул одного ногой. Тот поднял голову и выказал три глубокие ровные полосы, идущие от переносицы до подбородка.
‘Алена,…’- удовлетворенно кивнул Рэй.
–– Я забираю их, –– заявил он сегюр.
–– Что? –– нахмурился тот, начиная закипать. –– Это мои люди!
–– Твои люди покусились на мою собственность, –– спокойно заметил сейти, рассматривая ткнувшихся в пол слуг, и специально затягивая время, чтоб дать Иллану возможность сообразить и принять верное решение. Он почти прямо подталкивал его к нему, чтоб потом не говорили, что он поступил не по-родственному. –– Или они действовали по твоему приказу?
Сегюр вздернул подбородок, побелев от гнева, и даже не понял, что ему предлагают выход. Он понимал лишь одно: его лишают верных людей, смену которым придётся готовить, возможно, месяц, а то и больше. Мало, этот окэсто получил благословление своего бога, купил на его, Иллана, гуэдо жизнь в образе прекрасной землянки с удивительным, безграничным и-цы, скоро станет отцом и сегюр, так еще и смеет посягать на могористов, вышколенных, проверенных, знающих все нюансы желаний господина! Наглец! Как он смеет?!
–– Нет!! –– гаркнул Иллан.
–– Нет….что?–– насмешливо выгнул бровь Рэйсли.
‘О, боги, что он творит?’ –– поморщился Монтррой, и решительно встал между братьями, желая исправить положение.
–– Мой господин хотел сказать, что не имеет к данному инциденту ни малейшего отношения. Его люди действовали без его ведома, и, без сомнения, виновны. Естественно, вы вправе наказать их по собственному усмотрению. Более того, мой господин настаивает на их наказании и даже требует достойной кары за подобное преступление, но…
Иллан презрительно скривился, бросив недовольный взгляд на советника: что он несет? Перед кем унижается? Монтррой со значением посмотрел в ответ и продолжил:
–– Как мне кажется, истинная виновница данного недоразумения ваша жена. Именно недоразумения, сейти, и никак иначе.
