Я глубоко дышу, мое зрение начинает проясняться, мой сердечный ритм возвращается к нормальному. Среди фотографий на стенах я узнаю свое лицо, и Тобиаса, и Маркуса, и Юрая. Длинный список, кажется, химикатов размещен на стене рядом с нашими фотографиями. Каждый из них вычеркнут красным маркером. Это, должно быть, место, где Джанин совершенствует сыворотку моделирования.
Я слышу голоса и ругаю себя. Что ты делаешь? Поспеши!
— Имя моего брата, — слышу я. — Я хочу услышать, как ты скажешь это.
Голос Тори.
Как она прошла через моделирование? Она тоже Дивергент?
— Я не убивала его, — голос Джанин.
— И ты думаешь, это снимает твою вину? Ты думаешь, что не заслуживаешь смерти?
Тори не кричит, она плачет, облекая свое горе в слова. Я начинаю идти к двери. Слишком быстро, из-за чего врезаюсь бедром в угол стола в центре комнаты и останавливаюсь, морщась.
— Причины моих действий за пределами твоего понимания, — говорит Джанин. — Я была готова принести жертву ради общего блага, это то, чего ты никогда не понимала, даже во времена учебы!
Я хромаю к двери — панели из матового стекла. Открываю ее и вхожу; вижу Джанин, прижавшуюся к стене, и Тори, стоящую в нескольких метрах от нее с поднятым пистолетом.
За ними стеклянный стол с серебряным экраном на нем — компьютером — и клавиатура. Мониторы занимают всю дальнюю стену.
Джанин смотрит на меня, но Тори не двигается ни на дюйм, она, кажется, не слышит меня. Ее лицо красное с прожилками от слез, руки трясутся.
Не уверена, что смогу самостоятельно найти видео-файл. Если Джанин здесь, то я могу заставить ее найти его для меня, но если она умрет…
— Нет! — кричу я. — Тори, не надо!
Но ее пальцы уже на спусковом крючке. Я врезаюсь в нее так сильно, как могу, выворачивая ее руки в сторону. Пистолет уходит, и я слышу крик.
Ударяюсь головой о плитку. Игнорирую россыпь звезд в собственных глазах, перекатываюсь через Тори, выхватываю пистолет и кидаю его подальше от нас.
— Почему ты не схватила его, ты идиотка!
Кулак Тори врезается мне в горло. Я задыхаюсь, и она пользуется этой возможностью, чтобы сбросить меня и поползти в сторону пистолета.
Джанин сползает по стене, кровь заливает ее ноги. Нога! Я вспоминаю и сильно ударяю по пулевому ранению в бедро Тори. Она кричит, а я вскакиваю на ноги.
Делаю шаг в сторону упавшего оружия, но Тори оказывается быстрее. Она обхватывает руками мои ноги и тянет на себя. Мои колени сталкиваются с землей, но я все еще возвышаюсь над противником и бью ее в грудь.
Она стонет, но это не мешает ей, пока я тянусь за пистолетом, впиться зубами в мою руку. Это совсем другая боль, в отличие от любого удара, который я когда-либо получала, в отличии даже от пулевого ранения. Я кричу громче, чем, как я думала, могла бы, слезы застят глаза.
Нельзя допустить, чтобы Тори застрелила Джанин; я еще не получила то, что мне нужно.
Выдергиваю руку из ее зубов, зрение слабеет; пошатываясь, бью рукой по рукоятке пистолета, поворачиваюсь и направляю его на Тори.
Моя рука. Моя рука в крови, как и подбородок Тори. Я отвожу глаза от руки, чтобы проще было не обращать внимания на боль, и встаю, направляя пистолет на нее.
— Я не думала, что ты предатель, Трис, — говорит она, звук ее голоса больше похож на рычание.
— Я не, — начинаю я, смаргиваю слезы на щеки, чтобы лучше ее видеть. — Я не могу объяснить это прямо сейчас, но… все, что я прошу у тебя, поверь мне, пожалуйста. Это важно, только она знает, где он находится…
— Это так! — говорит Джанин. — Именно на этом компьютере, Беатрис, и только я могу его найти. Если ты не поможешь мне выжить, это умрет вместе со мной.
— Она лжет, — говорит Тори. — Лжет, и если ты поверишь ей, то ты идиотка и предательница, Трис!
— Я верю ей, — отвечаю я. — Я верю ей, потому что это имеет смысл! Это самая важная из всей существующей информации, и она на этом компьютере, Тори! — я глубоко вдыхаю и понижаю голос. — Пожалуйста, выслушай меня. Я ненавижу ее так же, как и ты. У меня нет причин, чтобы защищать ее. Я говорю тебе правду. Это очень важно.
Тори молчит. Мне на мгновение кажется, что я выиграла, что убедила ее. Но потом она говорит:
— Нет ничего важнее ее смерти.
— Если это то, во что ты действительно веришь, — отвечаю я. — Я не могу тебе помочь, но и убить ее не позволю.
Тори встает на колени, вытирает кровь с подбородка и смотрит мне в глаза.
— Я лидер Бесстрашных, — говорит она. — И не тебе решать, что мне делать.
И, прежде чем я могу подумать…
Прежде, чем я могу даже подумать о стрельбе из пистолета, что держу…
Она достает длинный нож из своего сапога, прыгает и ударяет Джанин в живот.
Я кричу. Джанин выпускает ужасный булькающий звук, вскрикивает, после чего ее голос замирает. Я вижу стиснутые зубы Тори и слышу, как она шепчет имя брата: «За Джонатана», снова перевожу взгляд на нож.
Глаза Джанин стекленеют.
Перевод: Алёна Вайнер, RealYulia, Екатерина Забродина
Редактура: Юлия Исаева, allacrimo, Любовь Макарова, Индиль
Тори стоит, в ее глазах появляется что-то безумное, она поворачивается ко мне.
Я чувствую онемение.
Все, чем я рисковала, чтобы добраться сюда — сговор с Маркусом, помощь, принятая от Эрудитов, ползание по лестнице на высоте третьего этажа, убийство самой себя в моделировании — и все жертвы, которые я принесла — мои отношения с Тобиасом, жизнь Фернандо, мое пребывание в рядах Бесстрашных — были напрасными.
Напрасными.
В следующий момент стеклянная дверь снова открывается. Тобиас и Юрай врываются в комнату, будто ожидая увидеть здесь битву и принять в ней участие — Юрай кашляет, вероятно, из-за яда, — но битва уже окончена. Джанин мертва. Тори — победитель. А я — Бесстрашный предатель.
Тобиас видит меня и останавливается, почти спотыкаясь о собственную ногу. Его глаза расширяются.
— Она предательница, — заявляет Тори. — Она почти застрелила меня, чтобы защитить Джанин.
— Что? — спрашивает Юрай. — Трис, что происходит? Она говорит правду? Почему ты вообще здесь?
Но я смотрю только на Тобиаса. Проблеск надежды словно пронзает меня, смешанный с виной, которую я чувствую за свое предательство, он становится необыкновенно болезненным. Тобиас упрямый и гордый, но он мой, может, он выслушает, может, есть шанс, что все, что я сделала, было не напрасно…
— Ты знаешь, почему я здесь, — тихо говорю я. — Не так ли?
Я протягиваю пистолет Тори. Она подходит ко мне, немного нетвердо стоя на ногах, и забирает его.
