На втором этаже находилась приемная и мой кабинет. Мы вошли. Пол приемной был устлан толстым ковром. У самой двери кабинета, за столом, заставленным телефонами, сидел молодой капитан с аксельбантами.
— Твой адъютант! — представил мне его Паскевич. Тут же поодаль, за другим столом сидела миловидная секретарша и что-то печатала на машинке. В креслах вдоль стен, у окон, завешанных прозрачными шторами, сидело несколько человек в форме и гражданской одежде.
— Это «посетители» на прием, — пояснил мой спутник.
Мы прошли в кабинет, дверь в который предусмотрительно открыл мой «адъютант».
За длинным столом, стоящим торцом к большому письменному, сидело несколько человек в форме. Здесь были наши «поляки» и еще один генерал, лицо которого показалось мне знакомым.
— Кандыба? — наконец узнал я его.
— Никак нет! Генерал Павлов, — ответил он, подавая руку.
— Едут!!! — сообщил вошедший адъютант. Итак, камуфляж вступал в главную фазу. Я сел за стол. «Генерал Павлов» подошел к висящей на стене карте и стал делать «доклад». Его голос, низкий и громкий, должен был приглушенно доноситься в приемную. Зазвонил телефон.
Я снял трубку и услышал голос Алексея.
— Уже пришел?
— Сидит в приемной.
— Я буду звонить, а ты только слушай и отдавай распоряжения.
Я повесил трубку. Мы еще выждали десять минут. Затем «совещание» закончилось и участники его во главе с генералом Павловым покинули кабинет. Вместе ними ушел и Паскевич. Через приоткрытую дверь я слышал как он, словно со старым знакомым, обменялся приветствиями с Голубевым.
Через минуту вошел адъютант. Я кивнул ему головой.
— Президент ждет вас!
Вошел полковник. Я встал из-за стола и, выйдя ему навстречу, сделал ровно три шага, предоставляя ему пройти остальное расстояние.
— Рад вас видеть, полковник! Прошу, — указав ему кресло, я сел напротив, подчеркивая неофициальный характер встречи.
— Ну, как охота? — поинтересовался я.
— Благодарю, прекрасно! Мы убили лося.
— Да, в этом году их стало больше. Вы, — я принял озабоченный вид, — ни в чем не нуждаетесь? Как вас устроили?
— Все очень хорошо. Благодарю вас. Я непременно доложу командующему о теплом приеме, которым вы меня удостоили.
Он явно хотел перейти к делу, но я притворился что не понял намека.
— Как вам понравилось наше хозяйство?
— Я поражен! Прекрасные стада и посевы. Как вам удалось избавиться от нашествия собак?
— Мы их перестреляли.
— Мы их тоже стреляли, но пока особого результата не видно. Возможно, ваш регион меньше пострадал от эпидемии? — бросил он первый камень.
«Тут главное — не промахнуться и постараться утвердить его в этом мнении, но так, чтобы он заподозрил, что я стараюсь это скрыть».
— Как не пострадал? Некоторые районы области понесли большие потери. А у вас?
— У нас тоже, — он хотел мне также внушить мысли о своем относительном благополучии. — Общая беда должна способствовать объединению усилий в восстановлении организации общества.
— Несомненно.
— Что я могу передать главнокомандующему? — теперь он назвал своего начальника уже главнокомандующим, тем самым дав заявку на признание руководящей роли того в предлагаемом объединении.
— Самые добрые мои пожелания!
— Мне поручено договориться с вами о координации действий и уровне взаимных отношений, — решил он, что называется «взять быка за рога».
— Я думаю, мы пока ограничимся взаимным обменом наблюдателей с приданными им средствами связи.
Это был рискованный шаг. Если он согласится, то значит, что наш камуфляж где-то дал трещину. Я внутренне напрягся. Это не ускользнуло от его внимания. Но он принял мое волнение по-своему.
— Решение таких вопросов не входит в мои полномочия.
— Почему? В письме командующего вашей частью подтверждаются ваши полномочия вести переговоры по всем вопросам, представляющим взаимный интерес. Мне кажется, что обмен такими наблюдателями был бы существенным шагом к нашему сближению и со временем — объединению, — демонстрируя свое разочарование, я ликовал.
Полковник побледнел:
— Если это является вашим главным условием, то я доложу командующему.
— Непременно. Постарайтесь его убедить в целесообразности такого шага. Кстати, почему вы не откликнулись на первые наши предложения вступить в контакт?
— Первые? Какие?
— Мы выслали к вам двух ваших солдат, случайно освобожденных нами от бандитов. С ними мы передавали вам волну радиоприема.
— К нам они не дошли. По-видимому, погибли в пути, — солгал полковник.
— Странно. Мы доставили их почти к вашей базе, — добил я его.
Полковник молчал. Я вытащил трубку, набил ее и закурил.
— Курите.
— Спасибо, — он вытащил сигарету и стал разминать ее.
Он явно хотел что-то спросить, но не решался. «Сейчас он спросит про „поляков“, — решил я и поспешил его предупредить:
— У нас есть положительный опыт обмена такими наблюдателями. Это помогает нам координировать свои действия и вовремя применять меры к различным бандам, которых, к сожалению, расплодилось довольно много. Они терроризируют население и, я думаю, что совместные действия против них могут принести существенную пользу в восстановлении порядка. Вы так не считаете?
— Да, конечно. Я обязательно доложу своему начальству о вашем пожелании.
— Непременно. Единственная цель, которую мы при этом преследуем — иметь возможность прийти вам на помощь в случае опасности!
— На какие силы мы можем рассчитывать? — живо спросил полковник.
— Ну, много не обещаю. Сами понимаете, положение тревожное. Но роту-другую всегда сможем высвободить. Но это, если вы войдете в нашу систему коллективной безопасности, — поспешил предупредить я. — Видите ли, у нас есть обязанности перед союзниками. Без их согласия мы не можем оказывать существенную помощь организациям, не входящим в нашу систему. Это, конечно, связывает руки, но и имеет ряд преимуществ.
— Да, я понимаю, — пробормотал полковник. Я решил добить его окончательно:
— Мы пока еще слишком слабы. Учтите, что три четверти мужчин должны заниматься сельским хозяйством, чтобы прокормить себя, армию и большой избыток женщин, которые, как понимаете, не могут выполнять тяжелую работу. Со временем мы вынуждены будем еще больше увеличить это соотношение, так как в полевых работах все больше и больше приходится использовать конную тягу. В будущем году мы намечаем расформировать две воинские части из-за этого. Если учесть еще, что часть молодежи будет учиться в университете, то Вы понимаете, что сверх обещанного я не могу дать ни одного солдата.
