«Бросить двух маленьких детей, двух лапочек, ради солнечной пустыни! Неужели я способен на такое, неужели я не смогу победить себя? Нет, не смогу. Я чувствую, знаю, понимаю, что не смогу. Страх перед самим собой. Подумать только: бояться, ненавидеть, презирать себя! И главное — склониться, проиграть. До сих пор не верится. Я сволочь, предатель, трус! Невероятный, невозможный позор для родины, клана, а главное — Учителя! Остальным-то что — выходцы из незнатных, бедных семейств, никогда не знавших чести. Но я, я другой? Теперь уже нет… Все было давно готово, но Эдуард тянул время. Вдруг что-нибудь случится. Нет, не случится. Великое событие уже произошло. Хорошо, что экспедицию возглавил скотина Раги Борон, а не Учитель. Так легче, намного легче поставить крест на… не могу этого произнести, слишком больно!»
— Не знаю, как ты, а я уже скучаю по лесу.
Погруженный в мрачные раздумья Эдуард вздрогнул от голоса Раги Борона. «Поперло старого козла на лирику».
— Скучаете по лесу! — поразился Эдуард. — По холодному, опасному, вонючему, постоянно шумящему, полутемному, мокрому лесу!
— Ты еще очень молод и глуп, чтобы понять. Рыбы не летают в небе, орлы не плавают в море, летучие мыши не видят света. Человек должен жить там, где родился, и выполнять свое предназначение.
«Нет, надо решаться. Что это я в самом деле?»
— Мы не будем искать выход, — с облегчением выговорил Эдуард роковые слова.
— Что?!
— Мы не вернемся домой. Сами живите в мокрой морозилке.
— Ты что, перегрелся в своей пустыне? Как ты смеешь таким тоном разговаривать со старейшиной? Да за такое…
— За такое вы ничего мне не сделаете. В этом мире вы никто. — Эдуард в упор посмотрел на Раги Борона. «Ну давай, испепеляй меня взглядом!»
— На колени, — приказал Раги Борон. — На колени, я сказал! Быстро!
Упорное угрюмое молчание. Борон бросил грозный взгляд на собравшихся вокруг молодых воинов, но никто не потупил взор. Он сделал решительный шаг по направлению к Эдуарду и заколебался.
— Ну и будьте вы прокляты! — после долгого молчания сказал Борон. — Неужели вы думаете, что это настоящий лес? Ха-ха-ха! Вспомните: мы заблудились в огромной странной пещере, заполненной иллюзиями. Чудес в мире не бывает. Не бы-ва-ет.
— Вам лучше уйти, и побыстрее, — сказал сразу помрачневший Эдуард. — А то я могу припомнить все прошлые издевательства. Убирайтесь!
«Сволочь Борон — накаркал! Чтоб он сдох! А впрочем, он и так в одиночку не дойдет до леса. Только мне от этого не легче. Издевательство, настоящее издевательство судьбы! Половина отряда уже ушла, остальные колеблются. Не знаю, что делать: обидно до слез». Странные дикие звуки четвертые сутки захлестывали молчаливую пустыню. Фоном для них служил постоянный расплывчатый шум. Даже обычно успокаивающий звук накатывающихся волн раздражал периодическими изменениями громкости. Топот гигантских ног и громоподобный рев неизвестного животного заставляли вздрагивать и крепче сжимать оружие. Короткие одиночные звуки напоминали удары хлыста. Серии щелчков заполняли паузы. С верхушек скал доносилось мелодичное, нежное пение невидимых птиц. Медленно нарастающий, а затем мгновенно обрывающийся гул. Режущий, пронзительный вой на грани слышимости. Другой вид гула, то ослабевающий, то усиливающийся. Глубокое клокотание (гыр-гыр-гыр) временами заглушало остальные звуки. Внезапное громкое урчание и бульканье. Неожиданные поющие звуки как будто из-под земли.
Проходили часы, но никто в пустыне не появлялся. Звуки приближались и удалялись, появлялись и исчезали, но ничего больше не происходило.
— Ну и пусть щелкает и ревет, — переорал какофонию Эдуард. — Главное, чтобы на нас не нападало.
Концерт не по заявкам продолжался, но репертуар постепенно менялся. И уши заткнуть было нельзя: на местности с ограниченной видимостью нельзя полагаться только на зрение. «Или наплевать на все предосторожности? Нет, рискованно… Звуки стали тише или я уже глохну? А впрочем, какая разница? Главное — голова перестала трещать. Может, удастся сегодня выспаться…»
«Тишина. Полная тишина. Неужели сон? А где большая часть отряда? Значит, все-таки не сон. А звуки: почему они стихли? Нет, надо выяснить раз и навсегда: пустыня это или пещера? Могли мы случайно попасть в параллельный мир? Могли. Могли ли мы заблудиться в огромной пещере? Да».
Четверо оставшихся с Эдуардом членов отряда с блаженным видом наслаждались тишиной и загорали на солнце.
— Пошли ставить метки. Один я не справлюсь.
— Зачем?!
— Как зачем! Надо же выяснить: в пещере мы или в пустыне?
— А нам и так хорошо. Звуки исчезли — чего тебе еще надо? Радуйся жизни, пока можешь, и не забивай себе голову всякой ерундой.
«Ладно, придется искать другой способ. Откуда в пещерах свет? Светящиеся кристаллы или скопления бактерий? Изменяющие яркость, форму и цвет? Маловероятно. А если пустыня, то почему солнца не меняют своего положения на небе? Изменение формы еще можно списать на атмосферное преломление. А звуки: откуда они взялись и почему исчезли?»
Среди симметричных многогранников двенадцатого порядка изредка встречались привычные цветы, пленки, пузыри, натеки, спирали, кораллы и лапы. По берегам попадались тонкие пластины, кружевные оторочки и «живые» плотины. В углублениях между камнями застревали зеленые шары. Трещины были наполовину заполнены тонкой белой пылью, в воде превращающейся в сметаноподобную массу. Маленькие образования нарастали на крупные. Зеленые образования, что это — растения или кристаллы? Форма не играет роли: в природе встречаются и геометрически правильные деревья, и ветвистые кристаллы. Образования на ощупь твердые, но теплые. Железные деревья или живые камни? Запах Эорлового дерева, аромат Ранда и чудо, которое ждешь целый год ради нескольких минут счастья, — Нефетентус. Типичные запахи леса. Но с другой стороны, некоторые кристаллы испускают странные ароматы. Пленочные, пятнообразные, каскадные, бахромные, занавесные, ручеевидные, нитевидные выделения образований были съедобны для человека. И не просто съедобны! Какой вкус! Горькая, обжигающая, вяжущая пища во рту быстро превращается в кислую, острую, резкую. Никакого сравнения со сладкой или соленой пищей лесов!
Подозрительно много здесь рек и ручьев, появляющихся и пропадающих под землей. Для пустыни, конечно. Реки с грохотом прорывались через завальные плотины. Вокруг донных неровностей с громким хлопаньем исчезали каверны. Попадались и одиночные озера с береговой оторочкой. Но в пещерах обычно много насекомых и грязи. А здесь их нет вообще. Сухой, жаркий, совсем не похожий на пещеры климат. Чистый, легкий, а не тяжелый, насыщенный газами воздух.
