Потом он долго учился контролировать свой дар. Минус пятьдесят для чужаков было достаточно. Но Дед знал, как превысить предел.
Если он сам заморозит себя до абсолютного нуля, то чужаку тоже достанется.
Классический самоубийственный подвиг: пожертвовать своей жизнью, но утянуть за собой врага. Кукуне бы такое понравилось. Вот только Дед не собирался бросать Границу, Злату, Варю и свою жизнь, какой бы она ни была!
Но разве есть другой способ победить непобедимого Отвратня?
«Горилла» ощерился, потому что знал об этой дилемме. Наслаждался бесспорной победой – и по-прежнему жаждал рукопожатия. Так увлёкся, что не заметил, как сквозь единственный лаз, ведущий на станцию-ловушку, просачивается Держитель «Красносельской».
Дух не вытерпел – явился посмотреть.
Конечно, не сам, а в виде проекции-посланника. Создал подходящий для общения образ – и вошёл в «двойника» своей станции. Держителю не понравилось, что кто-то осмелился скопировать его плоть. Тем более с такой целью!
Похожий на пятнистую многоножку, но с одним рядом ног, дух «Красносельской» проникал в иллюзию, разрушая её по ходу движения. Фальшивые колонны таяли, словно свечи, гранитные плиты пола растекались лужицами, и лишь снег оставался неприкосновенным, пушистым и мягким.
Свиваясь спиралью и постукивая «ножками» по насту, Держитель приблизился к магам, застывшим друг напротив друга. Сказал им что-то. Или попросил?
– Я не смогу, – прошептал Обходчик, с трудом шевеля лопнувшими губами. – Давай, ты как-нибудь сам.
После этих слов Отвратень рванул прочь. Оскальзываясь на снегу, взламывая наст, он удирал, оглядываясь через плечо. И хотя Держитель ничего не делал, Хаванса весь съёжился от страха и посерел, как будто ему явился худший его кошмар!
Дед превозмог боль и слабость ради предстоящего спектакля.
Зря! Ничего интересного. Хаванса не собирался вступать в бой с духом станции и применять свой отражающий дар. Потому что Держитель не использовал магию – не умел. Его способностью было существовать одновременно в нескольких Слоях. Было чего бояться!
Когда Держитель настиг Отвратня, тот убежал довольно далеко – крошечная точка на белом снегу. Дух станции с такого расстояния был похож на расчёску.
Когда эта расчёска начала мигать, Дед не сразу сообразил, что происходит. Держитель перемещался из Слоя в Слой. Он пролетал сквозь «гориллу», смешивал её с собой – и равномерно распределял тело и сознание врага по доступному фрагменту четырёх измерений.
Если бы Хаванса смог «отразить» такое воздействие, Держителю ничего бы не сделалось. Нормальное состоянии для духа – существовать одновременно в разных точках пространства. Но не для Отвратня…
Когда всё закончилось, Дед позволил себе упасть. Скользнул на снег, не чувствуя ни боли, ни холода, ни твёрдости смёрзшихся комков под затылком. Он не был уверен, что ещё жив. Может быть, пора покинуть это тело?..
Держитель стоял рядом, опустив голову-корону, и как будто принюхивался.
– Перенеси нас к себе, – попросил Обходчик, теряя сознание. – Всех нас… Спасибо.
Держитель положил их рядом – трясущегося Деда, дёргающегося в последних судорогах Макмара и дрожащего Кукуню. Три полутрупа с похожими симптомами и, потенциально, одинаковым финалом. Последнее – вопрос времени.
Дед вымерзал изнутри. Как будто переключатель сломался и направил защитную способность против хозяина. Сил на полную регенерацию не хватало. Отвратень не просто отражал воздействие – он взламывал способности своего противника. Если бы бой продолжался, если бы Макмар остался на ногах, Дед был бы абсолютно беззащитен…
Но Макмар умирал, и ножницы, которые торчали из его горла, ни при чём. Пустяковая рана для бывшего Обходчика! Опаснее осознавать, что «ты бывший». Злата пробудила в старом волшебнике такую тоску по несбывшемуся, такую жалость к себе, гениальному и непризнанному, что он утратил связь с реальностью. Замкнулся на себе и своей жизни. Сдался.
Кукуня – нет. Боли он уже не чувствовал и, расставаясь с жизнью, не понимал, что происходит. Кукуня был уверен, что с ним всё хорошо. Немного подлечиться – и можно снова защищать прекрасную принцессу!..
Вишня стояла перед ним на коленях и держала «рыцаря» за руку. Впрочем, он не чувствовал её прикосновений.
– Мы победили? – выдохнул Кукуня. – Я знал, что смогу…
Он подвигал головой, пытаясь разглядеть, что творится вокруг. Но глаза ему выжгло, так что это был обман гаснущего разума.
– Я вас… спас? – спросил он.
– Спас! – ответила Вишня, глотая слёзы. – Всех спас!
Дед слушал разговор и старательно отгонял от себя чувство вины. Потом можно будет вволю заняться самоедством, перебрать варианты, проклясть себя за то, что втянул мальчишку в чужую войну… Сейчас важнее обстановка.
Ближний Слой, «Красносельская», настоящая «Красносельская». И рядом ничего враждебного. Кроме Макмара.
Страж Границ повернулся к побеждённому противнику, который лежал между ним и скончавшимся Кукуней. Оказалось, что умирающий враг внимательно смотрит на предводителя победителей.
– Зря ты к нам явился, – сообщил ему Обходчик и, не удержавшись, чихнул.
Злата торопливо задрала свой свитер и прижала к тёплому животу ледяные руки Деда. Воспаление лёгких он уже заработал – впереди прочие осложнения, которые бывают, если выскочить голышом на сорокаградусный мороз и провести там больше часа.
– Одного ты потерял, – прошептал Макмар, никак не отреагировав на оскорбительный чих прямо в лицо.
– Ты тоже, – напомнил Дед и шмыгнул носом.
– Мы потеряли сотню, – поправил его враг. – А если точнее – тысячу. И несколько тысяч на подходе.
– Чего вы здесь забыли? – спросил Страж Границ. – Чего вам неймётся?..
– Ты знаешь, – ответил Макмар и позволил себе умереть.
Утомлённый разговором, Дед закрыл глаза.
Вишня испуганно охнула.
– Он в порядке, – успокоила её Злата и поправилась:
– Он жив.
– И… – Охотница не смогла спросить «Как долго он будет жить?» – и прошептала бессмысленное:
– И что теперь делать?
– Не знаю… – вздохнула Злата и начала обогревать руки Обходчика своим дыханием.
Вдруг она криво улыбнулась:
– Нет, я должна знать! Я теперь выполняю его обязанности... Нужно забрать его домой. Тела придётся выкинуть в Гьершазе. Здесь их оставлять нельзя.
– А как же… Как же Кукуня? Как его мама? Она будет ждать, когда он вернётся!
Злата кивнула – об этом она не успела подумать. Не успела привыкнуть к тому, что Кукуни больше нет.
