– Нужна, – кивнул Ясинь. – Очень…
Прозвучало это не слишком убедительно: Ясинь помнил, что Гийола уже умерла, и помнил, что этого не было, но было другое, но тоже безнадёжное. Пожалуй, то странное непонятное слово, которое употребил Лоцман, лучше всего характеризовало состояние Гийолы. Но при этом всё равно хотелось, чтобы она была рядом.
– Я столько защищал её, – признался Ясинь. – И не смог защитить! Если ты помог Держителям – давай уж и мне помоги. Я же заслужил, да?
– Заслужил-заслужил, – Лоцман заглянул в глаза пушчремцу. – Ты у нас герой! Столько всего прошёл! Столько преодолел! Столько невозможного сделал! Если бы не Тийда… Ничего бы не было.
– Я не из-за него, – возразил Ясинь. – Я просто хочу, чтобы она была жива.
– Да. Потому что без неё тебя бы не было. Ну, договорились. Я выполню твою просьбу. Я верну тебе твою Гийолу и даже освобожу её от предназначения, ради которого я её создал. Но ты мне будешь должен. Идёт?
– Идёт. Всё, что попросишь, – ответил Ясинь. – Всё, что смогу.
Лоцман рассмеялся.
– Вот и славно! Договорились!
Он потянулся, чтобы похлопать Ясиня по плечу в знак заключения сделки, но пушчремец отпрянул.
– Где она?
– Она вернётся к тебе, когда ты сам этого пожелаешь! Она тебе нужна – тебе и решать!
– И она будет такой же? Такой же, какой была?
– Ни единого отличия! Все воспоминания на месте. И все чувства тоже.
– И что мне делать?
– Встань перед домом и трижды произнеси её имя. Я не напутал? – Лоцман обернулся к Обходчику. – «Три» – волшебное число?
– Не напутал. Волшебное, – успокоила его Злата, зажимая ладонью рот учителю, который был взбешён издевательским спектаклем. Как будто Ясиню мало досталось! А теперь на него взваливают такое решение!
– Три раза произнеси её имя – и она выйдет к тебе! – пообещал Лоцман, широко улыбаясь.
Ясинь резко встал и, не говоря ни слова, зашагал к «вездеходке». Когда он открыл люк и обернулся, щёки у него были мокрые, но, к счастью, никто этого не видел. Кроме Лоцмана.
– Я вправду могу это сделать, – снова повторил Лоцман. – Для тебя.
Ясинь посмотрел на пустой дом, завешанный «дождиком» и ёлочными игрушками, и кивнул.
– Только подумай сперва! – крикнул Лоцман. – Она была создана, чтобы жить ради цели. По-другому не умеет. И какую выберет новую цель, не знаю даже я!
Захлопнулся люк машины, ставя точку.
Лоцман пожал плечами и зашагал прочь, так и не сказав ничего на прощание. Злата привстала от удивления, потому что ожидала заключительной речи и новых фокусов. Даже Дед недоумённо нахмурился. И это всё?! Но, с точки зрения бессмертного, разговор был закончен, и через несколько минут Лоцман скрылся в набежавшем тумане, словно бы его и не было.
Тёплый уютный сумрак окутал Гьершазу. Глубокие тени легли между холмами, звонко зажурчали ручьи, и призрачные огоньки замерцали в небе, как будто Гьершаза захотела устроить себе новогоднюю ночь. Или Лоцман попросил её – чтобы никто не видел, как он уходит. Но долго ещё до людей, сидящих у костра, доносился скрип сминаемого мусора и хлюпанье грязи, попавшей под ботинки.
Если знаешь о тайнах Кольцевой, если здороваешься с Держителями станций, если умеешь видеть Времеедов и Дремокуров и чувствуешь, какое сегодня у станции настроение, начинаешь иначе относиться к людям в метро.
Люди здесь разные: чужаки и местные, привлекательные и невзрачные, ждущие кого-то или опаздывающие на встречу. Все они спускаются вниз, под одни и те же своды, свет льётся из причудливых ламп на злых и на добрых, и двери приветливо распахиваются и перед плохими, и перед хорошими.
Сидя в вагоне лицом к платформе, Варя смотрела на людей и пыталась расшифровать жесты, улыбки, выражение глаз. Кому они шлют эсэсмэски по мобильнику? Что в пакетах с тигром и цифрой «2010»? Какие костюмы под зимней одеждой? Ждут их там, куда они едут, или этот Новый Год они будут встречать в одиночестве? А может быть, им нравится одиночество?
Впрочем, какое может быть одиночество в метро – всегда кто-то рядом. Даже если вагон опустеет (а к этому всё и шло, поскольку часовая стрелка неуклонно приближалась к двенадцати), останутся Держители. И, конечно же, Беседник.
Теперь Варя знала, что достаточно представить нужное лицо – и рядом с ней присядет любимый актёр. Или певец. Или даже выдуманный персонаж. Кто угодно, достаточно лишь захотеть!
Он будет понимающим, заботливым и терпеливым. Будет говорить то, что ей хочется услышать, и смотреть влюблёнными глазами…
Но ей хотелось просто ехать по Кольцевой, смотреть на стены тоннеля, пилоны, колонны и на людей, слушать их голоса, голос диктора, объявляющего следующую станцию, и грохот поезда, мчащегося вперёд. Встретить Новый Год под землёй, а потом сойти на нужной станции и пойти домой.
Дом оставался пустым, и это было неправильно.
– Хорошо, – сказал Ясинь, глядя на крыльцо.
Он сжал кулаки, нервно переступил с ноги на ногу, зачем-то оглянулся, хотя никого не было, кроме Гьершазы и вечно голодных тварей.
– Хорошо, – повторил он и с шумом выдохнул воздух, как будто собирался нырнуть. – Ладно. Гийола! Гийола. Гийола…
Скрипнув, распахнулась дверь.
* * * КОНЕЦ * * *
