поднялась на крыльцо и закрыла за собой дверь.
А она смелая – гораздо смелее большинства людей. Пришла сюда сама, одна, ночью, говорить с незнакомым драконом. Он уже видел в ней стремление, тягу, что проявляется у людей, когда они хотят чего-то большего, – почти что магию в своем праве… если бы только они об этом знали. Что ж, хорошо. Все это ей понадобится в самом скором будущем. Сколького же она еще не знает, думал Казимир. Но она научится. О да, девочка научится. И что за великолепие это будет! Возможно…
– Красный, – сказала агент Вулф, и агент Дернович немедленно ощутил, как у него начинается изжога.
– Мы с вами – в Западной Канаде, агент Вулф, – без особого энтузиазма сказал он. – Какого еще дракона вы здесь ожидали встретить?
Агент Вулф его проигнорировала. Она вообще частенько его игнорировала, особенно когда речь шла о драконах. Другие темы в разговорах с агентом Вулф встречались нечасто. Она снова нагнулась над неровной лужей застывшей стали, которая совсем недавно – не далее как сегодня утром – была вполне исправной машиной.
– Нам некогда тут прохлаждаться, Вулф. Даже вы должны понимать, насколько это все меняет.
– Дело в основном в запахе. – Она поморгала, глядя на него (ощущение от ее взгляда было такое, словно она приперла тебя к стенке и ждет, что ты сейчас выдашь на-гора какую-то ценную мысль). – Только красные оставляют по себе сернистый след.
– Скажите лучше что-нибудь полезное, – закатил глаза агент Дернович. – Или уж вообще ничего не говорите.
ФБР в Канаду вообще-то пускали – холодная война требовала сотрудничества, и американцы с радостью откусывали локоть, стоило Канаде неосторожно протянуть пальчик, – но сюда агентов Вулф и Дерновича точно никто не приглашал. Крот в местной полиции пообещал держать место в секрете максимум час – ну, два, – после чего туда неизбежно нагрянет Специальное королевское конное подразделение.
Канада в целом могла похвалиться международным реноме очень вежливой нации. Вот только Специальное королевское – это совсем другое дело.
Но тут агент Вулф действительно сказала нечто такое, ради чего стоило прорываться сюда на час ценой всех будущих разборок с местными.
– А вот это не драконья кровь.
Она успела отойти от остатков аварии (если так можно назвать место почти полного уничтожения довольно крупного физического объекта) довольно далеко по дороге и стояла там сейчас на коленях, прямо на ледяном асфальте. Коленки ее дешевых, выдаваемых Бюро чулок всегда были драные, потому что, вставая на них, она неизменно поддергивала выданную тем же Бюро юбку повыше, что, с точки зрения Дерновича, не имело никакого смысла: такая тряпка, чего доброго, и шальную пулю остановит! – но он давно оставил попытки как-то это объяснить. Типичное поведение агента Вероники Вулф, и этим все сказано.
Но и имечко, кстати, тоже, да. «Вероника Вулф» – прямо фам фаталь какая-то, из детективного фильма. Или, на худой конец, девчонка из колледжа – того типа, какую ты никогда не поведешь знакомить с мамой. Да оно даже звучит не по-настоящему – во всяком случае, в приложении к неряшливой, рассеянной тетке частенько с горчицей в волосах, с которой (с теткой, не горчицей) его ни с того ни с сего поставили в пару – вот уже восемь месяцев назад.
Женщины-агенты встречались нечасто… но и не то чтобы совсем редко. Пол Дернович уже работал когда-то с одной – она собирала разведданные на Кубе. Просто блеск работала! Но эта Вулф была из бюрошных специалистов по драконам – а они и так все ку-ку, начать с того. На полевые задания их почти никогда не бросали, и Дернович полагал, по этой Вулф очень даже ясно почему.
Но дело свое она знала, что есть, то есть.
– У нас еще десять минут максимум, – бросил он, глянув на часы.
– Человеческая, – она показала на расплывшееся по асфальту ржавое пятно.
– Да откуда вам это из…
– Капель больше и расстояние между ними длиннее, – перебила она как всегда. – Как раз в человеческий шаг.
Агент Дернович обозрел, что она там нашла, и вынужден был признать (пусть и про себя), что женщина, скорее всего, права.
– Это один из оказавшихся на месте агентов? – предположил он. – Там, в лесу, может быть раненый человек…
– О, не беспокойтесь, – снова перебила его Вулф. – Они все совершенно мертвы.
И показала на бледное, белесое кольцо сбоку от металлической лужи.
– Испарившийся жир, – выдала она, словно с мясником заказ обсуждала. – Плюс… – подняла с асфальта что-то вроде мелкой монетки, – остатки металлической зубной пломбы.
– Иисусе…
– И такое же кольцо я видела в лесу – от второго агента.
– Ну, хотя бы не осталось ни одного фэбээровского трупа, которые пришлось бы объяснять местным…
– Но это, – она снова показала на кровавый след, – более позднее явление. Иначе вспышка бы его полностью испарила.
Она перешла дорогу, внимательно глядя под ноги.
– Точно как я и думал, – проворчал Дернович, следуя за ней.
Еще капли – меньше, реже, но все равно есть, если знаешь, куда смотреть. Исчезают за обочиной.
– Кто-то сбежал, – сказал он.
– Только тот, кому это позволил дракон.
– И с какой же стати он станет кому-то позволять? После того, как походя нарушил столетний пакт о ненападении на людей…
Больше всего его бесили не сами убийства – хотя в расследовании, до сей поры абсолютно бесполезном, они меняли примерно все, – а та тщательность, с которой они были исполнены. Оставим в покое бледные кольца жира и тошнотворные металлические пломбы… – этих двоих, мужчин, коллег, которые явно полезли в пекло без разрешения, забегая вперед, на основании информации, которой они не стали ни с кем делиться… которые точно знали, чем рискуют – их просто-напросто стерли с лица земли, распылили на молекулы. И сделали это твари, которые на протяжении всей его, агента Дерновича, жизни держались подальше от человеческих дел.
Всего какой-нибудь час назад он считал это дело – и необходимость работать на пару с этой Вулф – откровенным наказанием со стороны их нового босса, Катлера. Прикнопить агента, только что добившегося потрясающего успеха в Гаване, к делу с жалкой парой ниточек и еще более жалкими шансами влипнуть в реальные неприятности – ну да, просто потому, что мистер новый босс это может. Девяносто пять процентов личного состава Бюро сейчас прочесывают страну в поисках коммунистических лазутчиков, а он, Пол Дернович, – пожалуйста, торчит в Канаде, охотясь за какими-то дурацкими темными слухами о какой-то старой секте, которую никто и в грош не ставит… и на его,
