— Закрой дверь!
Генри выключил воду и, набросив на него полотенце, потащил из душа.
Стив вяло отбрыкнулся:
— Дверь закрой, идиот, холодно же!
— Нет, выходи, ты тут уже пятьдесят минут сидишь, меня Зак позвал!
— Какой хороший Зак… — пробормотал Стив, отдаваясь в руки стюарда. Генри снова закутал его и попытался поднять на руки, но Стив оттолкнул стюарда и пошел сам. На свое место. В свою комнату.
* * *
Сегодня мне снова не спится
Осенний лишь пепел во тьме.
А сердце куда-то стремиться…
Я просто молчу при тебе.
Читала о чем-то страницы,
Но книга стекла на ковер.
Мечты же как дикие птицы,
Их крылья уносят в простор.
Вспорхнули, взлетели и нет их.
Они улетели туда,
где теплое синее море
уютом ласкает всегда.
За птицами рвусь в перелеты
Ведь сердце так просит огня!
Твой взгляд равнодушный и чистый
Зимой окружает меня.
Слова дивным инеем вьются
Роскошен решетки рассказ…
Боюсь я остаться и вмерзнуть
В прекрасные льды твоих глаз.
Умру в них, умру без ответа…
Весна ж половодьем придет,
И трупики глупеньких птичек
С растаявшим льдом унесет…
* * *
Генри шел следом и бубнил, что все прекрасно:
— У тебя же ничего не болит? Зак сказал, что данные очень хорошие, параметры стабилизировались и все твои качества…
— Да заткнись ты! Знаю я параметры! Душа у меня болит!
Стив вошел к себе и упал на тахту, плотнее закутываясь в простыню. Очень хотелось к Джи, но не было ни сил, ни желания снова мыться, сушиться, одеваться. А главное, не хотелось идти к Джи в таком настроении — чтобы прямо перед ним бессильно разрыдаться от любой ерунды. Лучше подождать до ночи и прошмыгнуть в полумраке прямо в постель, прижаться и исчезнуть. Он чуть было не всхлипнул, но сжал челюсти и весь сжался, пытаясь глубже закопаться в мягкую ткань…
— Стив, вставай, — Генри сдернул с него ненадежное укрытие, — Иди в ванную, я тебя сейчас соберу. Ты должен быть к ужину.
Стив вяло встал. Значит снова косички и снова протокол.
* * *
Опять затянутый в официальную прическу и бессознательно поджимая живот от холодящего шелка рубашки, Стив спустился на императорский уровень. Технические коридоры насыщенного бордового оттенка уходили направо и в той же стороне был его тренировочный зал, но Стив повернул налево в светлый малиновый проход и приложил руку к сенсорному замку. Система удостоверилась и пропустила его на личную территорию императора. Пройдя три пояса безопасности, Стив вышел в общую приемную и, оставив в стороне секретарскую с жилыми комнатами Вика, остановился у дверей в императорский кабинет. Закрыл глаза и осторожно коснулся сознания Джи, приветствуя и предупреждая его. Еще раз глубоко вздохнул и робко вошел в знакомую просторную комнату с темной резной мебелью и дико смотрящимся тут лабораторным комплексом в левом дальнем углу. Несмотря на то, что до рабочего места Джи было рукой подать — всего в нескольких уровнях от жилых комнат, император часто сам нарушал им же установленный распорядок — продолжал эксперименты после официального конца смены. Крошка, наверное, провела здесь столько же времени, сколько и у себя. И бесконечное множество раз засыпала на диване или на полу у ног Джи, так и не дождавшись, когда император отлепится от работы. А просыпалась уже в спальне, куда Джи незаметно и бережно переносил её, чтобы потом разбудить утром. Джи не понимал способность Крошки спать долго и почти бесконечно. И неоднократно раздраженно врывался в сонное сознание и сбрасывал беззащитно-ленивое и не торопящееся пробуждаться тело с постели, протыкая его фантомом или управляя своей волей.
Стюард сервировал длинный стол в середине кабинета на двоих. Стив, избегая смотреть на Джи, обрадовался, что он будет сидеть слева от императора. Он бы сегодня не выдержал сидеть напротив под прямым взглядом Джи.
— Я посмотрел твои тесты, они совпадают с моей диагностикой. Я доволен тобой, — Джи взглянул от рабочего места.
Стив неуверенно приблизился, открывая сознание.
— Я… Ты простил меня?
— Мне не нужно тебя прощать — ты бы не смог меня убить, — Джи встал и взял его за шею, гладя большим пальцем по скуле. Стив захлебнулся и судорожно сцепил руки за спиной — сейчас он не мог решиться сам дотронуться до Джи, а только сконцентрировался на ощущении его прикосновения. Тихо сказал, ловя взгляд Джи и мысленно распахиваясь до дна:
— Я не хочу тебя убивать, я никогда не смогу…
— Я знаю, что не сможешь, к тому же тебе и незачем, — усмехнулся император и потрепал его по щеке. — Если меня не будет, то ты не только станешь ненужным, но и окажешься угрозой для каждого ажлисс и человека. То есть, ты вряд ли переживешь меня. К тому же без меня не будут работать порталы. Ты бы хотел разрушить Империю?
— Нет, я не это хотел сказать, — Стив моргнул и безнадежно запрокинул голову, борясь со слезами — ну почему слова так ограниченны и двусмысленны? Тогда, после Гайдеры, очнувшись в инкубаторе, Хакисс бросилась на Джи, пытаясь уничтожить его фантомом, стараясь дотянуться и взорвать его обратной регенерацией. Но Джи оказался быстрее. Он успел поймать её, схватить за руки — очнулась она уже в пустошах. Теперь Стив не был уверен, что Хакисс действительно хотела убить Джи. Ей просто было ужасно плохо.
— Нет, не так! Я не хочу тебя убивать и никогда не буду! — отчаяние подкосило Стива и он сполз на колени, вдавливая ладони в пол, посылая всего себя в расплывающуюся синеву глаз своего Бога, утопая в нем, как в бесконечном небе, охватившем его со всех сторон. — Я не могу объяснить правильно! Прочитай меня! Прочитай, что я чувствую!
— Это неважно, успокойся. Сейчас тебе надо восполнить силы после тестов, — и Джи шутливо отвесил своему экзекутору легкий подзатыльник, направляясь к столу.
— Прости, — Стив затих. Вытер глаза. Медленно встал и, стараясь двигаться экономно и бесшумно, сел на предусмотрительно отодвинутый стюардом стул. Тоскливо пробежал взглядом по армии приборов, в полной готовности лежащих вокруг и хищно нацеленных на него. К чему эти сложности с правильным ужином, когда император у себя дома? Вздохнул и пожелал:
— Спокойной и приятной трапезы!