Реакция Мэри оказалась совсем не такой, как ожидал Ник. Она закинула за спину свои роскошные волосы и горделиво расправила плечи.
— Ах, Ник, мне кажется, ты заблуждаешься. Как я сказала, у меня более двухсот послесветов — и я не солгала. — И она улыбнулась леденящей кровь улыбкой. — У меня их тысяча. Это ведь больше, чем две сотни, как ты думаешь?
Когда смысл её слов дошёл до Ника, его словно громом поразило. Волю юноши парализовало. У неё тысяча душ! Да она с лёгкостью расправится с его армией! С напряжением, которое Ник всячески пытался сдержать с самого своего первого шага в междувороте, которое всё росло в нём и требовало выхода, — с этим напряжением больше нельзя было совладать. У Ника появилось чувство, будто внутри него прорвалась плотина. В глазах помутилось, а потом стало совсем темно. Всё его существо начало расползаться, исчезать, пожираемое приторно-сладкой раковой опухолью. То, что началось с маленького пятнышка, поглотило его всего. Гора шоколада — вот что осталось от Ника.
— Сейчас, сэр? — спросила Цин. — Мне приступать сейчас или как?
Да, конечно же, сейчас! Он, возможно, не одержит победу над её детьми, зато он всё ещё может одержать победу над самой Мэри!
«Я приготовил тебе подарок, Мэри», — хотел сказать Ник — в точности так, как делал это в своих фантазиях — но… он больше не мог произнести ни слова, из его рта вылетали только невнятные, тягучие звуки, похожие завывание ветра в пещере. Но прежде чем его мысли тоже превратились в бесформенное месиво, он послал Цин вперёд. «Давай!» — попытался он выговорить, и она, должно быть поняла, потому что кинулась к Мэри, схватила за плечи, налегла и принялась толкать.
Мэри думала, что подготовилась к любым неожиданностям.
Потрошительница? Вряд ли от неё стоит ожидать чего-то по-настоящему опасного. Ну, разве что каких-нибудь мелких неприятностей. «Да пусть крадёт у меня всё, что ей угодно, — думала Мэри, — я как-нибудь переживу». Но в ту секунду, как Потрошительница начала толкать её, Мэри сообразила, что ошибалась. В затылке у неё появилось какое-то странное ощущение — пощипывание или покалывание, словом что-то такое, чего ей ещё никогда не доводилось чувствовать. Потрошительница налегла сильнее, покалывание охватило лицо Мэри, затем плечи… Да что же это такое?! Эктодёру полагается воровать, а эта… что она делает?!
Мэри вдруг глотнула воздух открытым ртом — по-настоящему! Она действительно вдохнула — как вдыхают живые люди. Вот теперь до неё дошло, что же, собственно, делает Потрошительница. Она выталкивает Мэри в живой мир! Да разве это возможно?! Мэри совсем не хотелось проверять это на деле, и она начала сопротивляться: схватившись за ужасную девчонку, Мэри попыталась протиснуться обратно в Междумир.
Цин ещё никогда в жизни не чувствовала такого прилива сил. Она понимала — ей помогает междуворот. Открыть портал в живой мир оказалось так же легко, как разрезать сливочное масло, и Ведьма уже почти проскользнула в дыру… но тут она воспротивилась. Если Грейсленд так подействовал на Цин, то его влияние на Мэри оказалось ещё более значительным. Она и без того всегда отличалась необыкновенной силой воли, и теперь эта сила возросла во много раз.
Мэри напрочь отказывалась оживать!
— Я этого не допущу! — Мощный голос Мэри эхом откликался в обоих мирах. — Я не позволю, чтобы меня вытолкали отсюда!
При звуках этого повелительного голоса силы начали оставлять Цин. Половина туловища Мэри уже была в живом мире, но она уперлась ногами, вонзила пятки глубоко в ковёр; и каждый раз, когда она что-либо говорила, Цин всё больше слабела.
— Я вам не позволю выгнать меня из Междумира! — Мэри постепенно, дюйм за дюймом протискивалась через портал обратно.
— Я не допущу, чтобы меня выперла отсюда какая-то сопливая, безграмотная дура!
— На помощь! — завопила Цин Нику. — Сэр! Мне нужна ваша помощь!
Но Ник больше не был Ником. Он теперь вообще не был никем и ничем. От него теперь осталась лишь громоздкая бесформенная куча. Пальцы расплавились, руки оплыли, так что он не мог пошевелить ими; больше того — он теперь даже не мог понять, зачем это нужно.
— На помощь! — взывала Цин.
«Что всё это значит? — раздумывал Ник. — Что я здесь делаю? Что происходит? Надо присесть и подумать…» И он пополз в угол, оставляя на ковре комья шоколада — куски себя самого.
— Я одна не справлюсь! — орала Цин.
«Что это там за шум? Ну вот, прекратился, значит, можно спокойно поразмыслить… Вот только в мозгах какая-то неразбериха… Прочистить бы их, тогда я вспомню, зачем я здесь… Вспомню, кто я такой…»
И разрушающийся дух закрыл глаза. Он сидел в углу и таял, всё глубже погружаясь в горько-сладкие потёмки собственных мыслей, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь прочное, но находил только шоколад. В то мгновение, когда он прекратил своё существование, по всему полу Комнаты Джунглей медленно растеклась шоколадная лава, покрыв собой весь лохматый зелёный ковёр.
Ник проиграл своё сражение. А теперь и Цин проигрывала своё.
Мэри протискивалась обратно в Междумир, и как Цин ни толкала — все её усилия ни к чему не приводили. Цин нечего было противопоставить колоссальной силе воли и подавляющему превосходству Мэри Хайтауэр. Мэри полностью втянула себя в Междумир, и портал за её спиной начал закрываться. Она схватила Цин за отвороты её военной формы.
— Я перевоспитаю тебя! — мощно гремел голос Мэри. — Ты поставишь свой дар на службу добрым делам! Ты поставишь свой дар на службу МНЕ!
Мэри сделала шаг вперёд, но что-то держало её за волосы и не пускало. Она попыталась высвободиться — не тут-то было, кто-то или что-то дёрнуло её голову обратно, да так, что даже подбородок задрался. И в ту же секунду Мэри вновь ощутила то же самое странное покалывание в затылке. Она потеряла равновесие и начала заваливаться назад, а Потрошительница, не теряя зря времени, снова прыгнула на неё.
* * *
Алли как ветер просёрфила обратно в Грейсланд, но оказалось, что всё же недостаточно быстро. Она появилась в Комнате Джунглей слишком поздно — спасти Ника было уже невозможно. Но горевать над его страшной судьбой было некогда. Единственное, чем она могла бы помочь своему другу, — это закончить то, что он начал. Сперва она не могла понять, что происходит, и догадалась только тогда, когда Мэри вытащила себя из живого мира обратно в Междумир. Неужели Мэри несколько минут была живым человеком? Вот так прямо из плоти и крови?! Ну, во всяком случае, верхняя половина её туловища точно была. Этот парень в серой форме как-то это провернул. Но сейчас дырка в живой мир начала затягиваться. Скорее!
