— Да, — сказала Кира. — Я пришла помочь вам.
— И ты считаешь, что ваши технологии каменного века могли бы пригодиться нам? Вы едва понимаете свою собственную генетику, не говоря уже про нашу.
— Теперь уже все равно, всё было ложью.
— Отчасти — да, — подтвердила женщина. — Но отчасти — нет. Я удивлена, что Сэмм рассказал тебе о нашем положении, о нашем «сроке годности», но это, по крайней мере, было правдой. Поэтому ты здесь.
— Я медик, — сказала Кира. — Я выбрала предметом своих исследований проблемы патологии и размножения, пытаясь найти способ исцелить РМ. Я могу использовать полученную информацию, чтобы помочь вам.
— Ваши человеческие исследования ничего не стоят, — сказала женщина. — Уверяю тебя, наши нужды лежат в совершенно иной области.
— Еще я изучала Сэмма, — сказала Кира. — Не так… — она помедлила, раздумывая о том, что чувствовал тогда Сэмм. Насколько ему было хуже. — С ним плохо обращались, — медленно произнесла она, — и я сожалею об этом, но я помогла ему. Я изучала его бесконтактно. Я делала это человечно.
Женщина презрительно ухмыльнулась:
— Человечно? Даже само это слово — оскорбление.
— Кое в чем мы генетически неполноценны, вы — нет, — сказала Кира. — У вас есть иммунитет к РМ, у наших детей его нет, — она умоляюще сказала женщине: — Мы нужны друг другу.
— Последний раз, когда Партиалы и люди пытались работать сообща, из этого ничего не вышло, — сказала женщина. — Думаю, мы постараемся справиться сами.
Еще одно металлическое щупальце заняло свое место; не конце его ярко блеснула игла для подкожных инъекций. Кира начала возражать, но игла метнулась к ней, подобно хвосту скорпиона.
Игла вошла Кире в грудь; острый укол боли был почти сразу приглушен вязкой, растекающейся бесчувственностью, вызванной местным анестетиком.
— Вы не можете снова усыпить меня, — настаивала Кира, пытаясь, чтобы ее голос звучал увереннее, чем она себя чувствовала. Врач со стальными глазами покачала головой.
— Мы не усыпляем тебя, девочка, мы готовим тебя к этому, — она приподняла обтянутую перчаткой руку, в которой у нее был зажат шприц — он был гораздо больше первого, толстая игла была почти в четыре дюйма (10 см) длиной. Кира содрогнулась от его вида, отпрянув настолько, насколько ей позволили ремни. — Не волнуйся, — сказала врач, но в ее голосе не было ни следа сострадания. — Анестетик действует безукоризненно; ты ничего не почувствуешь. Ты должна быть в сознании во время этого теста, чтобы мы могли изучить твою реакцию. Мы собирались подождать и провести пока другой эксперимент, но раз ты уже очнулась, мы можем начинать.
Врач отвернулась, а еще одно щупальце паукообразного медицинского робота качнулось и укололо Киру в бедро, заполняя стеклянный цилиндр чистого шприца ее кровью.
Сердце Киры пустилось в галоп.
— Что это было?
Доктор лениво говорила через плечо, изучая снимки на стене:
— Так как ты показала некоторую резистентность седативным препаратам, мы проанализируем состав твоей крови и на основании результатов используем другой препарат. Сейчас ты нужна нам бодрствующей, но никому не будет здорово, если ты очнёшься посреди следующего теста.
Кира яростно сражалась со своими слезами, глупо решив не дать этим монстрам увидеть её плачущей. «Я преодолею это испытание». Она заметила движение краем глаза, и съёжилась, когда какая-то бесформенная фигура заслонила свет. Она хотела вскрикнуть, но тень быстро надвинулась на неё — это был Сэмм, укрывший её одеялом.
— Нам нужно сделать инъекцию в её грудную клетку, — заметила доктор.
— Тогда можете приподнять одеяло, — ответил Сэмм. — Если вы не собираетесь усыплять её, то проявите хоть минимальное уважение.
Доктор остановился, пристально изучая Сэмма сузившимися глазами, потом кивнул:
— Хорошо.
Сэмм наклонился к лицу Киры.
— Я пытался связаться по радио с командующим роты, но Доктор Морган не в его подчинении — на это задание она было назначена Доверием. Ее будет сложно остановить.
— Иди к черту, — сказала Кира.
Сэмм опустил глаза, более не встречаясь с ней взглядом, и молча отошел.
Кира слышала, как остальные доктора что-то обсуждали, кончиками пальцев управляя одним из настенных экранов.
— … еще объекты… феромон… РМ…
Кира навострила уши и всю свою энергию направила в попытки разобрать, о чем говорили доктора. За ними ей не было видно изображения, которое они изучали, но, сосредоточившись, она стала слышать их слова яснее.
— … итак, мы делаем ей инъекцию и смотрим реакцию. Нам надо выяснить время, которое потребуется для всасывания частицы, диапазон и охват ее действия, а также необходимо обратить внимание на любые признаки омертвления, если они появятся.
«Последние приготовления», — подумала Кира.
«Но что они собираются мне ввести?»
Доктор Морган подняла свой большой шприц и повернулась к Кире; остальные последовали за ней, заняв места вокруг стола. Медицинский паук пришел в движение; над Кирой, как в ночном кошмаре, в готовности замерли зажимы, пинцеты, лампы и скальпели. Когда все доктора отошли от стены, Кира увидела те изображения, которые они рассматривали. Она узнала их по своим собственным исследованиям Сэмма: увеличенное изображение Хищника — обнаруженной в крови новорожденных стадии РМ, а рядом с ним — Наблюдатель, такой же, какого она обнаружила в дыхании Сэмма и чья структура так сильно напоминала структуру Хищника.
Доктор Морган откинула простыню, обнажив верхнюю часть груди Киры.
— У нас есть причины полагать, что это сильно ухудшит твое самочувствие, и очень быстро, — она задержала шприц над сердцем Киры. — Разумеется, мы будем следить за состоянием жизненно важных функций, но ты должна сообщить нам, что еще ты будешь испытывать: боль в суставах, одышку, потерю зрения или слуха. Те ощущения, которые наши приборы не смогут засечь или расшифровать.
— Вы собираетесь ввести мне Наблюдателя, — произнесла Кира, уже ощущая, как ее телом овладевает паника, пытаясь заставить себя дышать ровно и спокойно. — Частицу, которую вырабатывает ваш организм, инертную версию РМ. Что вы ожидаете получить в результате этого?
— Версию РМ? Я же говорила тебе, ваши знания для нас бесполезны.
Она ввела углу в грудь Киры — та чувствовала ее проникновение, боль, давление и ужасное ощущение вторжения. «Анестетик не действует!» Доктор Морган вдавила поршень, и дыхание Киры зашлось от внезапного потока пламени, наводнившего ее грудь, бьющего прямо по сердцу, а оттуда — по остальным частям ее тела, достигая их за секунды. Дыхание Киры перехватило, руки непроизвольно схватились за края стола, пытаясь найти что-нибудь надежное, за что можно было бы уцепиться. Инъекция, казалось, длилась вечно, и, когда Доктор Морган наконец извлекла иглу, Кира взвыла — ей казалось, что она все еще чувствует, как внутри нее разливается жидкость.
