— Само собой.
— Вот и вторая половина дела, — Хозяин указал на светящиеся индикаторы, — Эт' сарай. Я сижу тут и обеспечиваю вам контакт с внешним миром. Ежедневно, в заранее установленное время, мы выходим на связь. Вы говорите мне, всё в порядке. Кидаете «пакет». А я кидаю «пакет» вам.
— Что за «пакет»?
— Пакетная связь. Как старинный модем, только заместо телефонных проводов — коротковолновое радио. Скачивать таким макаром порнографию из Интернета — не получится, но отправить электронную почту родным и знакомым — эт' вполне.
— Ха! А Интернет-то у вас будет? — спросил я.
— А куда он, нафиг, денется, мистер кузнец? Эт' на вашей ферме, или в Африке Интернет отрубился. В американских городах — Интернет будет, пока существует Правительство. Как Большой Брат станет промывать нам мозги? И как FBI и NSA узнают, чего у нас на уме?
— Логика понятна, — сказал Бен, — А что если в один прекрасный день мы не выйдем на связь?
— Один день — не считается. Может, вы что-то праздновали, и у вас головняк. Или техническая проблема. Молния бахнула в антенну, трансивер накрылся, — заводите свой пикап, приезжаете. Починим, без вопросов, и бесплатно — эт' же лизинг! Три невыхода на связь, и никто не едет, — запускается мой план поддержки. Искра, с парой дружков, — поедут поглядеть, что случилось. Они не спецназ, так что если вас держит в заложниках банда мародёров, — спасать не станут. Но коли обнаружат ваши хладные трупы — похоронят по-человечески, эт' я вам гарантирую. И Шерифу доложим, ежели будет кому докладывать.
— Разумно, — Бен похлопал по своей пушке, — На большее вряд ли стоит рассчитывать.
— И какова стоимость всего пакета услуг? — спросил я.
— Денег не надо. У вас — молочная ферма?
— Да.
— Сыров не делаете?
— Только масло и творог.
— Эт' хреново. Зря вы не умеете сыр. А свиньи есть?
— Я держу свиней, — сказал Бен, — Ну и у нас — не одна ферма, двадцать шесть. У мистера Трэвиса есть даже своя коптильня.
— Отлично. Оплата такая. Каждую осень: ваш пикап — до краёв с картошкой и кукурузой, а сверху — кабанчик фунтов на триста, в полностью разобранном и копчёном виде. Если добавите фунтов пятьдесят топлёного масла, эт' как раз окупит все затраты.
Во мне вдруг проснулся мирно отдыхавший до времени биржевой брокер.
— Значит с вас: трансивер в бессрочный лизинг, установка, обучение радиста, техническое обслуживание, ежедневная доставка электронной почты, ну и это… Человеческое погребение, в случае чего. С нас: ежегодная арендная плата: полтонны картофеля, полтонны кукурузы в початках, триста фунтов копчёной свинины, пятьдесят фунтов топлёного масла. Срок поставки: первая неделя октября. Привозим сюда к вам?
— Ты случаем не юрист, паря?
— Нефтяной брокер, — признался я.
— Опа! Мой счастливый день! Уже целый год мечтаю начистить морду какому-нибудь нефтяному брокеру!
— За что?
— Эт' вы, парни, придумали всю лабуду с ценами на бензин?
— Почему — мы? В смысле…
— Ладно, не бери в голову. Ты же теперь бывший брокер. Раз стал кузнец, да с собственной кузней, — я против ничего не имею. По рукам?
— По рукам, — сказал я, — Но не обсудили один вопрос. Когда мы сможем забрать трансивер?
Хозяин поводил ногтем по приклеенному к приборной панели календарику.
— Раньше июня не выйдет. У Искры уже запланированы четыре установки. Значится, приезжаете сюда в понедельник, двадцатого июня, до обеда. Договорились? И вот ещё что…
— Что?
— Ваш пастор Сандерс ненавидит радиолюбителей. Надеюсь, не отлучит вас от церкви и не отправит на костёр как богохульников. Вы уж его как-то убедите. Чтоб антенна на вашей крыше не оказалась для него неприятным сюрпризом.
— Я так понял, вы давно знаете нашего священника. Откуда? — спросил я.
— Сандерс и меня ненавидит. Не уверен, стоит ли вам эт' говорить, — хозяин сплюнул остатки табака в спитун, — Ну да ладно. Только пастору ни слова. Обещаете не болтать?
— Зачем бы нам болтать? — сказал я.
— В 1999, Сандерс крепко озаботился Проблемой Двухтысячного Года. Сколотил группу молодых прихожан, двадцать два человека. В декабре они умотали от готовой рухнуть цивилизации, куда подальше. В Неваду, в горы. Там — всё честь по чести: бревенчатая хижина, разбили палатки. И как принялись выживать! Пастор вещал, все компьютеры на Земле сойдут с ума, и ежели не запустят баллистические ракеты, как минимум вырубят банковскую систему. Люди в городах станут с голодухи жрать друг друга.
— А они в горах — спасутся?
— Вроде того. Синдром Ноева Ковчега. У пастора в голове такая идея: люди есть плохие и хорошие. Как катаклизм, надо выбрать самых хороших и спрятаться. Тогда все плохие — сдохнут, а хорошие — станут строить новую цивилизацию. По определению — не гнилую, а правильную. Под его, пастора Сандерса, чутким и умелым руководством. И будет счастия всем — немерено.
— А когда они узнали, Проблемы Двухтысячного — не случилось?
— Мобильники там в горах не ловили, телевизора в хижине не было, но в автомобилях — приёмники. Спутниковое радио тогда ещё не стало популярным, зато в диапазоне средних волн — куча отличных станций. Выживальщики внимательно слушали новости. Первое января — катастрофа не наступает. Пастор сказал: значит, не первое января, а двадцать девятое февраля. Двухтысячный год — високосный, а сотые годы в компьютерных программах — обычные. Дождались первого марта — Армагеддон не наступает. У пастора случился затык. Начал орать, всё подстроено. Передачи радиостанций записаны заранее на плёнку и транслируются автоматически, чтоб у оставшихся в живых не было паники.
— Взяли б машину, да сгоняли в ближайшую деревню на разведку, — сказал Бен.
— Никто ехать не хотел, и боялись привести к своему лагерю людоедов! У одного парня в группе была с собой любительская КВ-радиостанция. Слабенькая, пятнадцать ватт. К сожалению, станцию ещё в декабре уронили, когда разгружали машины. Каждый вечер, бедолага-радиолюбитель ковырялся в рации, пытаясь привести её в чувство. Пастор не возражал, ему даже нравилось. Слышите: шипение, статика? Никакой цивилизации уже нет! А в середине марта, парень рацию — починил! И запищала морзянка! В прошлом веке многие энтузиасты долбили телеграфом, не то что сейчас. Наш радист, естественно, кинулся с частоты на частоту — налаживать контакты. Привет, позывной такой-то. Как дела? Великолепно, погода ясная, приём устойчивый. Людоеды далеко? Не понял — повтори. Какие ещё людоеды?
— Вы были одним из этих радиолюбителей? Кто сообщил парню, что людоедов нет?
