Он покивал, гладя пальцем рукоять оружия.
– Нури Сергеевич, вы с Шефом виделись?
Опять молчит, потом нехотя протянул:
– Нет. Он приходил, хотел внучку забрать.
– Он силен.
– Мы делали кресты для хорошего человека, он мракоборец. Шеф хотел, чтобы мы и для него сделали.
– Судя по тому, что вы начали стрелять…
– Он убил двоих.
– У вас нет негаторов для себя?
– Есть, конечно. Но огню под ногами или падающей на голову скале нет разницы, как ты защищен.
Это да. Только вот и сегодня на защитниках не было крестиков. Почему?
– Почему он напал?
– Не знаю. Как ты с ним связан?
– Никак. Но меня за него уже не раз принимали. Раздражает.
Хмыкнув, старик что-то спросил у стоящего за дверью, тот ответил.
Гладко у меня что-то все идет. Пришел, быстро договорился, вот уже девочку-мастерицу ведут. Почему так просто все? Какая у них нужда? Какие тут беды? Чего это старик в меня вцепился, даже убивать не стал, когда защита погасла? И почему Шеф не забрал девочку, почему всего два трупа, я же видел, как он обычно действует, маг он очень сильный? У них есть какое-то оружие против него? Тогда почему не применить, не попросить мракоборцев? Или есть какие-то терки внутри этого ведомства? Почему живут в деревне, а не в большом городе, одних негаторов хватило бы, чтобы их на руках носили?
– Нури Сергеевич, почему вы в деревне живете? Тут неплохо, наверное, но в городе вам было бы еще лучше?
– На это есть причина. Не все так просто.
Замолчал. И понимай как хочешь. Зря спросил. Они, может быть, беженцы? Большая семья… черт его знает, если у них завязки на бандитов в городе, то за такого мастера можно было бы поиметь большие неприятности, слишком сильная фигура на доске, слишком много возможностей дает, примкнув к одной из враждующих сторон. И будет большая война, которую маленький род не пережил бы. Потому и здесь сидят? Негаторы только мракоборцам да себе делают, во избежание? Черт, как Уфимская Гильдия называется? В Гнединске, когда помогали с проездными документами, вроде говорили, уже забыл… Сунуться, поспрашивать? Убьют на фиг любопытного такого.
Дверь открылась, в комнату вошел сын Нури Сергеевича, держащий на руках девочку.
Обычная черненькая девчонка лет семи, черные косички, кофточка, рейтузы из-под юбки. Мастер, да?
– Дара… – И дальше на своем языке старик что-то мягко заговорил с быстро забравшейся к нему на колени девочкой.
– Прости, Михалыч, Дара по-русски совсем не говорит. Сын, второй, увез ее за границу, там жили, думали, тихо будет. Вернулись как раз накануне События.
– Бывает. Главное, чтобы дети родителей понимали и слушались, а на каком языке, это дело второе.
– И я так думаю.
– Вам нужно как-то подготовиться?
Старик усмехнулся в усы, словно предвкушая что-то.
– Чем ты там хотел нас удивить?
Уже и на «ты», уже я и проситель. Ну, думай, что сам так повернул. Я не против.
Полез за пазуху, вытащил пакетик с камушками, высыпал на стол. Он поднял один, посмотрел, понюхал, потер о рукав, опять посмотрел сквозь него на свет и, не найдя предлога отказать, с явной неохотой протянул девочке.
Та ухватилась за крохотный осколочек непонятно чего с азартом. Наверное, ей самой нравились ее возможности, потому что терла и смотрела она его гораздо дольше.
– Это камушек для ювелирного дела. Берем вещь, вплавляем в предмет, вещь получает дополнительную способность. Ярко-красный может дать внешний эффект. Свет, тьма, невидимость.
– Невидимость? – И снова что-то на своем языке объясняет внучке. Интересно, девчонка в самом деле по-русски ни слова не понимает?
Дальше произошло обычное, заурядное чудо. Девочка оглядела стол, цапнула наугад чайную ложечку, повертела в руке, а потом, точно как в известном фильме, на нее уставилась. И точно как в фильме, ложка под ее взглядом послушно согнулась в кольцо. Помяв металл пальцами, выравнивая, словно глину, она вытянула его в браслетик, пальцем проделала небольшую ямку, подышала на нее, на камушек, и вставила камень точно в подготовленное ложе. Опять подышала, примяла пальцами нержавейку. Потерла о рукав, словно полируя, и с явной гордостью отдала изготовленное деду.
Старик скептически осмотрел предложенный браслетик, никак не походящий на мужское украшение, потом попытался вдеть в него кисть. Широкая, мозолистая ладонь не пролезла, и девочка тут же ухватилась за металл руками, нагнулась, открыла рот… Я хотел было оттолкнуть старика, но, прежде чем успел дернуться, она уже дыхнула, металл поплыл, как воск над огнем.
Старик терпеливо смотрел, как девочка натягивает украшение ему на руку, а я уставился на девочку. Ничего себе, никаких представлений о технике безопасности! А если бы она сейчас деду кисть сожгла? Странная у девчонки сила, к примеру, мага огня легко угадать по перчаткам и тюбику противоожоговой мази в каждом кармане, они же свои фаерболы с рук выпускают, кто поглупее, давно без пальцев ходит. А тут вот такое плавящее дыхание и все зубы на месте. И рука у старого Нури ничуть не обуглена. То есть ее дыхание не огненное?
– Она точно не дракон?
– Сорока скорее, очень блестящее любит.
– Ну, это для женщины нормально.
Мы одновременно хмыкнули, а потом девочка наконец растянула бывшую ложку и напялила браслет деду на запястье.
– Э! Что такое? Генератор полетел, а?
Ну да, как же.
– Снимите браслет с руки, уважаемый.
Свет ударил по глазам.
– Это… оно? – Старик уставился на браслет.
– Да. Заклинание «тьма». Эффект от камня может быть выбран мастером, наверное, девочке хочется спать, намекает на то, что пора гасить свет?
Старик машинально погладил внучку по голове, все так же расчетливо смотря на браслетик.
– Что вы хотите, чтобы мы сделали?
– Мне надо, чтобы она сделала браслет как можно с большим количеством вот этих, – я достал из кармана второй пакет, в котором были только ярко-голубые, – камушков.
– Что они дадут?
– В игре они увеличивают количество очков жизни.
– Хотите стать бессмертным?
– Для начала просто посмотреть на эффект.
Он протянул руку, высыпал камушки себе на ладонь, перемешал пальцем.
– Красиво. Дара…
Дальше было повторение чуда. На него ушли два куска металла, принесенные сыном хозяина дома, который не дал внучке портить столовые приборы дальше. Снова железо гнулось под маленькими пальчиками как пластилин, снова мы смотрели на то, как оно течет каплями под дыханием Мастера и тут же застывает. Вот один камушек вставлен, вот второй погружается в размягченный металл… Браслет рассыпался знакомым мне серым прахом и растаял на невидимом ветру.
Девочка ойкнула, помотала головой, а потом затараторила, обращаясь то к деду, то ко мне.
