Ещё только светало, а мы уже ехали. Мастер отказался от места в кабине и трясся сейчас в кузове вместе со своими рабочими и оборудованием. Что-то мне подсказывает, что этот мой рейс не последний, а совсем наоборот. Из того немногого, что я знал о горных работах, вспомнилось большое количество пиломатериалов для сборки настилов, трапов и прочей шахтной крепи. Ладно, решим проблемы по мере их возникновения. Марика подрёмывала справа, оглядываясь на крупных неровностях. Я крепко держал руль, "подваливая" газку на подъёмах, сбрасывая на спусках. По сторонам мелькали кусты и деревья, тёмно-красные в сумерках от разгорающегося Света. Я рулил, а сам тихо улыбался, мечтая о встрече с Лани. Как-то незаметно для самого себя я очень привязался к огненной вэйте. И уже совсем не терзали мысли о том, что она не человек. Фигня всё это. Какая в пень разница? Мне даже нравятся её остренькие ушки и я про себя иногда называю её Лисичкой. Не видел её глазищи только сутки, а уже соскучился. Хочется сделать так, как мы иногда вечером делали: Лани сидела, поджав ноги, я клал голову ей на колени, а она опускала мне на лоб свою прохладную ладошку. И прочь уходила усталость, пропадали тревоги, начинали казаться смешными проблемы. Твою четвёртую гвардейскую танковую Кантемировскую ордена Ленина Краснознамённую дивизию! Уж не влюбился ли я?!.
За размышлениями о любви и мечтами о встрече с вэйтой дорога пролетела незаметно. Мы прибыли в лагерь ещё до обеда. Орис и Лекс сразу же утащили мастера на раскопки - показывать фронт работ. Рабочие сидели в кузове и терпеливо ждали. А что? Оплата почасовая, лучше сидеть в кузове и травить похабные анекдоты, чем катать тачку с землёй. Тем более это Лекс, утаскивая мастера, приказал не разгружаться. Я не тупее паровоза и понял, что рабочих хотят расположить поближе к месту работ. Что ж - разумно. Не надо возить бригаду туда-сюда. Именно так и вышло. Поехали в Город. Разгрузились у холма, под которым, как предполагал док, раполагались подвалы храма. Рабочие поставили палатку, развели костёр. Надо же, они и еду сами будут готовить! Охрана у них останется из пары барьеровцев. Странно, то они одного человека выделить не могли доктору, а сейчас двоих ставят на охрану рабочих. Хотя... Может для этого люди были распределены заранее. И вообще это не моё дело.
Вся эта дребедень с рабочими и раскопками вылетела из моей головы, когда вечером после ужина Лани подошла и тихонько шепнула:
-Фрам, проводи меня до лаборатории? Кажется я забыла выключить лампу.
-Да, пойдём конечно.
Едва мы отошли в густую-прегустую тень куста, как вэйта повисла у меня на шее и её горячие губы на пару минут лишили меня возможности говорить. Она дрожала в моих объятьях, крепко, до боли стиснув мне шею. Но я не жаловался. Это была приятная боль. А потом она спрятала лицо на моей груди и горячо зашептала:
-Фрам. Мне было так плохо без тебя. Что я наделала?
-О чём ты, Лани?
-Знаешь, раньше я думала, что смогу тебя забыть, если не встречу. Но теперь не смогу. Мне уже никто кроме тебя не нужен... Что мне делать? - Как-то горько и обречённо спросила вэйта.
Что её на такие мысли толкнуло-то?
-Я знаю, что тебе делать.
-Что? - Подняла голову Лани.
Господи, сколько надежды в её голосе. И я решился:
-Любить меня. Не отпускать. Подожди ещё капельку, Лани.
-Хорошо. Я не отпущу тебя. - Уже твёрдо ответила вэйта и крепче сомкнула объятья.
Немало минут утекло, пока я не опомнился, отовался от её губ и встревоженно спросил:
-Лани, а как же лампа-то?
-М? Какая лампа?
-В лаборатории.
-Да нет никакой лампы, успокойся.
-Ах ты лисица.
После ещё одного поцелуя она отстранилась и озадаченно спросила:
-Почему лисица?
-Потому что хитрая, красная и ушки у тебя остренькие.
-Ладно. Тогда - ладно..
В тот вечер мы долго простояли под тем кустом, и не просто так. На следующий день начались настоящие раскопки. Как я и подозревал - меня послали за пиломатериалами. Мишка поехал грузчиком. Мы вернулись с полным кузовом брёвен и досок. Землекопы тут же начали сколачивать трапы для тачек и ещё что-то. Буровая снова поломалась. Поломка была довольно серьёзная - лопнул один из валов в коробке передач самой установки. Пришлось заказывать такой по эфиросвязи и потом ехать за заказом в Счастье. Снова сутки прошли в езде и тягостном ожидании. Рабочие тем временем начали копать в мегагруде развалин штольню или как там она называется. Работали отбойным молотком, лопатами и тачками. Пока я сутками мотался между лагерем и Счастьем, возя то стройматериалы, то горючее, то детали для ломающегося оборудования, угрюмые рабочие отработали больше недели, штольня стала довольно длинной. Рядом росла куча вынутого грунта, вернее - фрагментов развалин. Из штольни их вывозили тачками. Работа у землекопов шла довольно быстро, хотя последнее время темп немного снизился. Как поведал всезнающий повар - упёрлись в остатки фундамента. Теперь штольня пошла вдоль стены и катать тачки стало далековато. Но работа продолжалась. Сам Нэро то пропадал в этой галерее, то работал в палаточной лабортории. Учёные просеивали кучи отвалов. Даже нашли несколько старинных безделушек. Доктор выражал сдержанный оптимизм.
Всё время, что мы уже провели рядом с Городом и внутри него, я размышлял об интересной штуке. Столько уже рассказов мы наслушались о Голубой Девчонке, один правдивей другого, а никто из нас её так и не видел. Не то чтобы я хотел повстречать призрака, но где же главная достопримечательность? Или она местный аналог лох-несского чудовища, которое как бы есть? Есть десятки очевидцев, которые клянутся, что его чуть ли не с руки кормили и за хвост таскали, но вот как назло этого больше никто не видел. Не видели мы Девчонку в окрестностях лагеря, не видели и в самом Городе. Ладно - я, бывал там урывками и только по случаю каких-то поломок оборудования. Но из учёных, которые дневали и ночевали на раскопках, из барьеровцев, их охранявших, а теперь и из землекопов эту самую Девчонку пока так никто и не увидел. Так что я считал байки про неё простым вымыслом, страшилкой для приезжих. Однако произошёл случай, изменивший моё мнение. В тот вечер я пошёл проверить насос у озера, намереваясь быстро управиться и вернуться до темноты. Предупредил Мирского, взял ружьё и отправился в котловину. Но повозиться пришлось дольше, чем ожидалось. Когда закончил с мелким ремонтом и очисткой импровизированного фильтра, сумерки уже здорово сгустились. Ещё немного и совсем стемнеет. Я присел у кромки воды и стал торопливо мыть руки в прохладной водичке. Ружьё лежало под рукой. Ничто, как говорится, не предвещало. И тут на грани слышимости скорее ощутился, чем послышался странный звук. Словно тихонько заиграла флейта или свирель. Я плохо разбираюсь в музыке и уж тем более плохо разбираюсь в музыкальных инструментах, но точно играло что-то духовое. Я замер и стал прислушиваться. Странно, однако источник звука не определялся, словно он был прямо в голове. Я оглядел раскинувшуюся передо мной поверхность озера и хотел уже вставать и идти в лагерь, списав звук на усталость и дневное напряжение. Стоп! Что это там? Слева, ближе к дальнему берегу показалось какое-то свечение. На лодке что-ли кто с фонариком плывёт? Бред! Нету тут никаких лодок. Здесь и спуститься-то к воде без риска для жизни можно только с вот этой стороны озера. Что же там такое? Я на всякий случай взял в руки ружьё и напряг зрение. Мерцающая точка увеличивалась и музыка становилсь всё громче. Уже стал различим грустный мотив. Теперь понятно, что они связаны. Твою дивизию! Это ещё что за аномальные явления?!. Стало жутковато, но не бежать же в лагерь с криками "-А-а-а! Демоны!"? Взял волю в кулак и стал наблюдать дальше. Свечение приблизилось и обрело некую четкость. Вырисовывалась явно человекоподобная фигура. Музыка играла в голове печальный мотив. Я сидел затаив дыхание. Фигура ещё приблизилась. Ёшь твою медь! Над поверхностью озера, совсем над поверхностью, сантиметрах в десяти всего, парила человеческая фигура. Не просто парила, а словно бы шла, перебирая ногами. Когда стали различимы детали, я нервно сглотнул - над водой лёгкой походкой шла полупрозрачная девочка лет десяти-двенадцати, в коротком свободном платьишке, вся словно сотканая из слабо светящегося голубого дыма. Босые ступни время от времени касались волн не встречая сопротивления, однако пальчики словно разбрызгивали призрачные капли. И похоже, что призраку это занятие нравилось. На полупрозрачном личике играла лёгкая улыбка. Глаза светились синими огоньками. Это же и есть та самая Голубая Девчонка! А я-то думал, что это всё сказки! Я стал смотреть во все глаза. А Девчонка остановилась, приподнялась на носке одной ноги, словно оперевшись на одну из волн и легко "перепрыгнула" с одного гребня на другой. Против воли я отметил грацию призрака, как ни смешно это звучит. Хоть и было понятно, что на самом деле она не взаимодействует ни с водой озера, ни с воздухом, но в момент "прыжка" и "платьишко" встрепенулось, и короткие "волосы" шевельнулись. А ушки-то у девчонки острые! Я пригляделся к её "лицу" и углядел в нём характерные черты вэйт - широкую переносицу и большие глаза. Так Девонка при жизни была вэйтой? Хотя кто знает, соответствует ли облик призрака прижизненному? А музыка всё играла в моей голове. Девчонка покружилась, надувая платье колокольчиком (как мжно надувать не ощущая воздуха - неизвестно), и вдруг начала танцевать. Она легко препрыгивала с волны на волну, иногда склоняясь и касаясь гребней пальцами худеньких рук, кружилась, раскинув руки и подняв лицо к тёмно-тёмно-красному диску Света. Всё это под грустную музыку флейты или свирели. Было в этом что-то завораживающее. Я смотрел совсем без страха на танец призрака и мне не верилось, что он, вернее - она, может так запросто доводить людей о сумасшествия. Девчонка протанцевала мимо меня и скрылась за прибрежными кустами, музыка вдруг пропала. Я дрожащей рукой зачерпнул озёрной воды, плеснул на лицо. Подобрал неизвестно когда выроненное ружьё и спотыкаясь на неразличимых в темноте травяных кочках побрёл в лагерь. Никому я о том случае не рассказал, даже Лани. Не знаю почему...
