— Ну да. Готов к тесту?
— К тесту…? — растерянно пробормотал Малколм. — А разве сегодня?
— Ну да. На прошлом же занятии говорили.
Черт. Черт, черт, черт! Этот проклятый тест совсем вылетел у Малколма из головы, в последнее время занятой совсем другими вещами…
Отношения с химией у него были сложными. Малколм ее уважал, как и всякую точную науку, но не любил. Хотя и понимал, что будущему конструктору летательных аппаратов необходимо разбираться в свойствах веществ и их взаимодействии друг с другом. Топливо, смазка, борьба с коррозией, борьба с обледенением, воздух для дыхания в кабине и все такое прочее. Но запоминать все эти громоздкие формулы, особенно органические, и сложные реакции… Нет, конечно, выучить их, в принципе, можно. Но это если учить.
Проклятье. Первый тест в семестре, и он завалит его с треском. Произведет достойное впечатление на преподшу, нечего сказать. Исправлять первое впечатление потом всегда сложнее…
Но делать было нечего. Стоя перед дверью химической аудитории, Малколм, конечно, попытался листать учебник. Но было очевидно, что пять минут лихорадочной подготовки его не спасут.
Студенты расселись за столами. Вошла преподавательница, велела им сложить мобильники и прочие гаджеты в большую кювету на демонстрационном столе и раздала варианты теста. Малколм тоскливо посмотрел на свой листок. Так, первый вопрос он знает… и шестой… кажется… а все остальное — практически чистая угадайка. Все равно что выиграть в рулетку десять раз подряд…
Тем не менее, он попробует. Сдавать почти чистый лист ниже его достоинства. Мизерный шанс лучше, чем никакого.
Первый ответ Малколм выбрал уверенно. Дальше у него был выбор — мучительно думать над каждым вопросом в надежде что-то все-таки вспомнить (каковая надежда была весьма слабой) или просто расставить ответы от фонаря. Но странным образом ему не понадобилось ни то, ни другое. Едва он перешел ко второму вопросу, как откуда-то пришла твердая уверенность, какой ответ является верным — столь же твердая, как и когда он отвечал на предыдущий.
Интересно, не такую ли иррациональную уверенность ощущают игроки, ставящие на «верную цифру» (и потом, конечно, в большинстве случаев продувающиеся)? Но Малколм не стал противиться этому чувству — терять ему было все равно уже нечего. Столь же решительно он ответил и на третий вопрос, и на четвертый…
Заминка вышла только на шестом. Разум по-прежнему говорил ему, что верный вариант — третий, а внезапно проснувшаяся интуиция настаивала, что второй. Малколм уже ткнулся ручкой в третий вариант, но… все-таки он был не совсем уверен… да и при общей угадайке один вопрос его все равно не спасет… ладно, пусть будет второй!
На все остальные вопросы он ответил с прежней решительностью и сдал тест первым в группе. Возвращаясь на свое место, он поймал сочувственно-насмешливый взгляд Рика — тот, похоже, был уверен, что Малколм сдает пустой лист.
Перерыв Малколм просидел словно в оцепенении. Он даже не пытался проверить ответы, которые помнил, по учебнику. Все равно сейчас он все узнает. Тесты проверяют быстро.
Вошла преподавательница со стопкой проверенных работ и двинулась по рядам, раздавая их. На листке, который получил Малколм, не было ни одного исправления. Единственной красной отметкой был высший балл в углу.
Малколм сидел, оторопело уставившись на лист и пытаясь подсчитать в уме вероятность случайного совпадения. Ну да, кто-то же выигрывает джекпот, имея один шанс на сотню миллионов. Но Малколм был уверен, что везение тут ни при чем. Тут возможны только два объяснения. Либо его подсознание, очутившись в стрессовой ситуации, каким-то образом сумело выдернуть из памяти подзабытые объяснения с прошлых занятий и страницы впопыхах пролистанного перед тестом учебника. Но это, конечно, ерунда, никогда с ним не случалось подобных фокусов (впрочем, прежде не доводилось ему и приходить на контрольную совершенно неподготовленным). Либо… либо ему подсказали правильные ответы. И он догадывался, кто единственный мог это сделать. Она старше него на два года, тест для первокурсников вряд ли представляет для нее сложность…
Малколм не пошел на следующую пару. Учеба все равно не шла ему на ум. Вместо этого он выскочил из корпуса (небо снова хмурилось, светившее с утра солнце пропало) и по выложенной плитками дорожке устремился в библиотеку. Он должен узнать прямо сейчас!
Да, списки студентов прошлых лет хранились там, и библиотекарша — смешливая, но не особо симпатичная девица не намного старше самого Малколма — сперва попыталась пошутить на тему, зачем ему понадобилось рыться в столь древней истории, но, не встретив понимания, неторопливо убрела куда-то в глубины книгохранилища, откуда минут через восемь — Малколм уже начал терять терпение — принесла ему здоровенный альбом в бордовом бархатном переплете с золотым тиснением «2005» на обложке. Ухватив тяжелый фолиант, Малколм плюхнулся на ближайшее место в полупустом в это время читальном зале и принялся переворачивать страницы. Так, алфавитный указатель… буква «J»… то есть нет, конечно же, надо искать по фамилии… буква «S»… вот и уже знакомый Джереми…
«Сильвер, Джессика K». Страница 83.
Малколм перечитал строчку еще раз, дабы удостовериться, что на сей раз он точно не путает ее с однофамильцами, и отыскал нужную страницу.
Да, это была она. Не такая улыбчивая, как на том фото — видимо, проникшаяся серьезностью момента, хотя в глазах все равно жили веселые искорки. Две строчки биографической справки — дата и место рождения (все же не сам город, а пригород), школа, которую она окончила. Первый курс. Медицинский факультет.
Не сон. Даже не страница в интернете. Основательный вес альбома не оставлял никаких сомнений в его реальности. И в версию о случайном совпадении Малколм мог поверить до результатов химического теста, но не после.
Нет, можно, конечно, придумать и другие гипотезы. Что ему помог бог. Или дьявол. Или сисадмин Матрицы. Но Малколм знал, кто это был на самом деле. Теперь уже точно знал.
Почему первый курс, интересно? Ведь Джессика старше на два года… (то есть на самом деле, конечно, на двенадцать, но эта оговорка уже не пришла Малколму в голову). Впрочем, у нее ведь день рожденья в октябре, а не в мае, как у самого Малколма — ее, возможно, отдали в первый класс на год позже. А может, она год после школы где-то работала, зарабатывая себе на учебу. В семье с тремя детьми, один из которых серьезно болен, денег, отложенных родителями, могло и не хватить…
Но так даже лучше. Так их разница в возрасте становится совсем минимальной.
От этих мыслей Малколма отвлек стук капель в окно. Опять чертов дождь…
Юноша остался сидеть в читальном зале, надеясь на улучшение погоды, но, похоже, дождь опять зарядил надолго. Впрочем, Малколм, конечно, не тратил время впустую. Вернув библиотекарше ненужный больше альбом, он спросил у нее книги из «списка Джессики». Хотя ноутбука у него с собой не было, оказалось, что он помнит несколько авторов и названий.
Библиотекарша выдала ему три книги. Малколм уселся за стол и разложил их перед собой, решая, с какой начать. Все три были, разумеется, в мягких обложках; ни одного из авторов он не читал прежде, хоть и запомнил их фамилии. Повинуясь внезапному импульсу, Малколм открыл ту, что справа. Джон Шепэрд, «Трещина» — Малколм сомневался, что когда-либо хотя бы мельком слышал о таком писателе, пока не обнаружил это имя на странице Джессики. Впрочем, если Шепэрд не писал фантастики, не так уж это и удивительно… Мельком порадовавшись отсутствию каких-либо посвящений и благодарностей — он терпеть не могу эту вечную манеру писателей платить долг вежливости полудюжине родных и знакомых, до которых читателям нет никакого дела — Малколм прочел первые строки: «За окном барабанил дождь. Осень в тот год тянулась невыносимо долго, словно издеваясь над Диком Морисом, ненавидевшим это время года…»
«Актуально», — усмехнулся про себя Малколм и перевернул книгу, желая взглянуть на аннотацию на задней стороне обложки. «Единственный роман Джона Шепэрда, трагически ушедшего от нас слишком рано и так и не узнавшего, что его книга будет опубликована…» Хм, подумал Малколм. Так вот почему он никогда не слышал это имя. Не похоже, чтобы единственный роман покойного Шепэрда стал бестселлером. Книга была издана крошечным тиражом каким-то мелким издательством, у которого, кажется, даже не было своего веб-сайта — во всяком случае, в выходных данных таковой указан не был. И читатели библиотеки, похоже, брали «Трещину» совсем не часто. Даже удивительно, как она вообще оказалась в университетской библиотеке и откуда о ней узнала Джессика… Но Малколм доверял ее вкусу больше, чем издательской аннотации об «образце тонкой и пронзительной психологической прозы», и стал читать.
