— Думаете, та штука как-то связана с этим местом? — Люк посмотрел на пол, тем самым адресуя вопрос ко всем.
— Я бы не стал их как-то связывать, — сказал Фил. — Особенно если мы собираемся провести здесь ночь.
Все засмеялись, и Люк вдруг почувствовал, как его тело заполняет теплота симпатии к друзьям. Может, даже любви. Он недовольно поморщился, вспомнив свой обет никогда больше не видеть Фила, и свою вспышку злости на Дома. Все дело в ситуации. Это она сделала их какими-то беспричинно эмоциональными.
— Что думаешь? — спросил Дом.
Люк посмотрел на него снизу вверх. Сощурил глаза, ожидая встретить сарказм.
Дом улыбнулся. — Без балды. Правда, что думаешь?
Люк пожал плечами и поднял брови. — Не знаю. То есть, я не могу придумать разумного объяснения тому, кто мог так выпотрошить то животное, другого слова не придумаешь… Лица друзей помрачнели, поэтому он сменил тон голоса и сделал его легче и доверительнее, — А еще на дерево подвесил. Так высоко. Я ничего не знаю ни об этих местах, ни о дикой природе Швеции, кроме того, что читал в Интернете или в путеводителе. Это Хатч в этом эксперт.
Хатч вздохнул. — Ну, я бы так не говорил.
Дом взъерошил Хатчу волосы. — Я бы тоже, йоркширский засранец.
— Но, — сказал Люк. — Вы разве не чувствуете…
— Что? — спросил Дом.
— Что здесь что-то не так.
Фил хохотнул. — Не бзди, Шерлок.
— Представьте, что вы не заблудились, а просто гуляли днем по этому лесу.
Дом рыгнул. — Хорошая, но жестокая мысль в данный момент времени.
— Разве не почувствовали, что здесь что-то не так? Что здесь как-то тревожно? — Люк заметил, что Хатч пристально смотрит на него, но не мог понять, что выражает его лицо. — Сама эта среда. Деревья. Тьма. Это не похоже ни на один лес, в которых я бывал. А я бывал в лесах. Я был на кемпинге с Хатчем в Уэльсе, в Шотландии и Норвегии. И нигде у меня не было подобных ощущений. Тот лес, который мы увидели в первый день нашего пребывания здесь, тоже не был таким. Таким… жутким. И темным.
Остальные молча смотрели на него.
— Вероятно, мы все запрограммированы на каком-то первобытном уровне, со времен рептилий, бояться лесов. Но здесь что-то другое. С того момента, как мы вошли в этот лес, я почувствовал, что этот страх какой-то необоснованный. — Люк сделал длинную последнюю затяжку и бросил окурок в крошечную дверцу печки.
— К черту, — сказал Хатч.
— К черту, — пробормотал Дом.
— К черту, — зевнул Фил.
Люк откинулся назад, подложив руки под затылок, и голову тут же обдало холодным воздухом, гулявшим за пределами исходящего от печки тепла. Он посмотрел на потолок. — А теперь еще этот дом. Здесь жили какие-то сумасшедшие. Нормальные люди сюда не пойдут.
— А никто и не ходил, — с закрытыми глазами пробормотал Дом. — Поэтому и тропинок нет, да, Йоркшир?
Хатч вздохнул и потер свое грязное лицо. — Должен сказать, что я никогда не видел ничего подобного. Просто этот лес вдруг как-то изменился. Вначале он не казался таким густым. Но потом как будто поглотил нас и не хочет выпускать. — Он зевнул. — И я совсем не хочу здесь задерживаться.
— Очень интересно. Спасибо, что поделились. — Дом спихнул с себя ноги Хатча и вытянулся, готовясь ко сну.
— Взорванная пустошь, — сказал Люк, улыбаясь. — Проклятый лес.
Фил поднялся на ноги. — Мне нужно отлить. Спотыкаясь и громко топая, он исчез во флигеле, где хранились ржавые инструменты.
— Нет. Пожалуйста, — сказал Люк, еле сдерживая страх.
— Филерз, ты засранец! — крикнул Хатч, хихикнув.
— Срать на улице! — добавил Дом.
— Да не сру я, — пробубнил Фил откуда-то из темноты. — Еще.
Хатч с Домом разразились хохотом.
Люк покачал головой, с трудом сдерживая улыбку. — Не могу поверить, что это мои друзья. Жжете мебель и распятия, а теперь мочитесь прямо в помещении. Совершенно неприемлемое поведение для отцов и мужей.
Дом сел, чтобы расстегнуть свой спальный мешок. — Скажи, где ты сделал это. Мне тоже надо отлить. Надо ссать в одном месте.
Когда толстяки улеглись в свои спальные мешки, Дом уже через несколько минут захрапел. Фил лежал неподвижно. Было слышно лишь его хриплое дыхание. Люк не спал. Он лежал в своем спальном мешке, приподнявшись на локте. Хатч завернулся в кокон из красного нейлона и широко раскрытыми глазами смотрел на огонь, в который натолкал столько сухого дерева, сколько смог отодрать от стен, перед тем как все легли спать.
— Хатч?
— Ммм?
— Прости, что громко разговариваю, но каков наш план?
Хатч повернул голову и усмехнулся. — Понятия не имею.
Люк тихо рассмеялся. — В этом походе есть и свои плюсы. Теперь мы годами сможем рассказывать про него в гостях. Это место за гранью добра и зла.
— Вот уж точно. Если дождь закончится и выглянет солнце, может быть, уже будет не так страшно.
Люк кивнул. — Может быть.
Хатч зевнул сквозь улыбку. — Вот и я так думаю.
Затолкав в рюкзак свой последний набор неношеной и сухой одежды, Люк сунул его вместо подушки под голову. Попробовал подползти к печке поближе, не потревожив Фила, но в итоге свернулся в позу эмбриона. — Когда мы были на чердаке, у меня возникла бредовая мысль. — Люк знал, что эта мысль не придется по вкусу тем, кто еще не спит, но не мог удержаться ее не озвучить. — Что если та тварь наверху была прообразом твари, закинувшей на дерево тот труп?
— Я все слышу, — сказал Фил сквозь сон.
Хатч хихикнул. — Конечно, это ужасно. Но мы все знаем, — он подмигнул Люку, — что подобных вещей не бывает. К сожалению, альпинисты тоже видят в горах всякое, когда страдают от недостатка кислорода. А еще заблудившиеся в море моряки. Истощенные солдаты. И здесь то же самое. Когда мы оторваны от привычных вещей, воображение играет с нами злые шутки. Изоляция. Долгая зимняя тьма. Вот в чем причина. — Он посмотрел на потолок. — Кто-то здесь определенно съехал с катушек.
— Я наверно, тоже съехал бы. Это место разрушило мою давнюю мечту жить одному, в лесной хижине. Но та штука на дереве…
Хатч зевнул с полузакрытыми глазами. — Это какое-то животное. Я не эксперт по диким зверям, но нечто подобное делают медведи. Что-то вроде заначки. Я лучше буду спать. Лучше будем травить байки завтра, когда окажемся в туристском домике на берегу реки.
Люк кивнул. — Точно. Спокойной ночи.
Прутья, пронзающие щеки, пытающиеся добраться до глаз, Прутья, протыкающие горло. Ощетинившиеся фаланги, торчащие из ветвей и пробивающиеся из-под земли. Прутья повсюду.
