Кукла по-прежнему стояла на комоде и никаких признаков жизни не подавала. Старинный комод возвышался у стены, в ногах кровати, поэтому куклу Ваня увидел сразу, но он никак не мог бы ее увидеть, если бы она стояла на подоконнике, потому что окно было в головах и, чтобы увидеть куклу, Ване надо было либо перелечь, либо иметь глаза на затылке.
А значит – кошмар с куклой просто приснился. Как бы там ни было, а от жуткого подарка хотелось поскорее избавиться. Улучив момент, Ваня оттащил злополучную куклу в подвал, поставил там на полке и даже заботливо накрыл чистым пакетом, чтобы не запылилась.
О кукле никто и не вспомнил.
Гости разъехались ближе к вечеру, остались только дед с бабушкой.
Ночь прошла спокойно, правда, Ваня совсем не спал, он то проваливался в сон, то с ужасом просыпался, хотя ничего ужасного не происходило. Ваня нисколько не сомневался в том, что в доме нечисто. Здесь явно куражились потусторонние силы, но какие и кто? Как с ними бороться или общаться? Он все больше склонялся к тому, что его морочит призрак погибшей купеческой дочери. Может, ей не нравятся чужаки? Может, она хочет извести Ивана и его семью? Прогнать, а то и погубить! А что, заманила же она его к омуту, чуть не утопила! Если бы не тот старик, утянули бы его русалки на дно… Ух, жесть какая! Еще и русалок придумал!
Надо же было попасть именно в этот дом с привидениями! В самую сердцевину легенды о кладе и призраке!
А что, если все не так? Что, если призрак просит помощи? Ваня вспомнил все истории о призраках, когда-либо им прочитанные. Часто привидения нуждались в помощи, они хотели покоя, но им что-то мешало. Вдруг здесь именно тот случай?
Но как договориться с призраком?
Утром измученный бессонницей Ваня рассказал деду и бабушке легенду о погибшей купеческой дочери и пропавшем золоте, и о том, как ходил с местной девчонкой на кладбище, и о купце Синельникове. Рассказал все, что знал, и от себя добавил:
– Хочу в архив сходить. Нашему дому более ста лет, значит, он ровесник легенде, может, удастся выяснить какие-то подробности о бывших хозяевах…
Дед с бабушкой тоже заинтересовались историей дома и сразу же предложили пойти и разузнать все немедля.
Отправились все вместе. Мама взяла с собой документы на дом, иначе с ними и разговаривать бы не стали.
Но в архиве, как оказалась, работала милейшая пожилая женщина Алевтина Тимофеевна. Она сразу поняла, о каком доме речь. Попросила написать заявление и, пока мама писала, принесла толстую папку с газетными вырезками и старыми фотографиями.
– Какое богатство! – восхитилась мама. Все надели специальные перчатки, чтобы не повредить документы, и стали осторожно рассматривать содержимое папки.
Ваня увидел снимки, на которых дом выглядел совсем новым, он был выше, с мезонином и резным балконом. И подпись имелась – 1903 год.
– Вот он, дом купцов Синельниковых, – как-то очень буднично произнесла Алевтина Тимофеевна. Ваня чуть со стула не упал. Тех самых? Мама и дед с бабушкой невозмутимо слушали архивариуса, а та продолжала рассказывать о том, что этот дом возводили на старом фундаменте вместо прежнего, деревянного. Дом как бы венчал собой гору, открытый всем ветрам, вниз сбегали овраги и сады нескольких купеческих усадеб. Как таковой улицы еще не было, город строился у подножия вдоль реки, и лишь собор воздвигли на склоне, над городом, чтобы далеко были видны купола и золотые кресты.
Купеческие лабазы располагались у реки, на пристани, товары перемещались на баржах, их удобно было разгружать и загружать тут же, не используя гужевой транспорт. Купцы торговали зерном и сахаром, изредка – лесом, но не сырьевым, а стройматериалами, в городе работало несколько лесопилок. Жили не бедно, скорее зажиточно, но скучно.
Ваня рассматривал фотографии купцов и мещан, их дома, их хозяйства.
Надо было как-то подступить к главному вопросу, и он спросил:
– А скажите, что за легенду у вас ту рассказывают об утонувшей внучке купца, о призраке, указывающем клады?
Алевтина Тимофеевна улыбнулась и, заметив удивленные взгляды, сказала:
– Не удивляйтесь, Ваня, наверно, уже познакомился с нашими ребятами, те и рассказали, так?
Ваня кивнул.
– Вот, здесь у нас есть снимок, с которого делали портрет на памятник, – Алевтина Тимофеевна перелистнула несколько страниц и показала старинное фото. Ваня присмотрелся и чуть не вскрикнул: с карточки на него глядела та самая девчонка, светловолосая, с тонким, очень серьезным лицом. Он мог бы поклясться, это была она!
– Ее звали Ольга, – продолжала рассказывать архивариус, – с ней связана одна легенда. Якобы она знала, где ее отец и другие купцы спрятали сундук с золотом, там были золотые слитки, которые купцы хотели утаить от большевиков. Купцов арестовали, кто-то успел бежать, а сама Ольга то ли пыталась скрыться от преследования, то ли… – времена были смутные, тяжелые, Гражданская война, бандитизм, – одним словом, пропала она, нашлись свидетели, которые утверждали, будто она утонула. Правда, тело не обнаружили, но похоронить – похоронили.
– В смысле, как похоронили? – ужаснулась бабушка. – Кого?!
– Никого, пустой гроб, символически, – объяснила архивариус.
– Как печально, – вздохнула мама. А дед, подумав, вдруг предположил:
– Если тело не нашли, то, возможно, девочка не погибла.
Женщины хором ахнули и уставились на деда. Тот только плечами пожал.
– А что, – воскликнул Ваня, – это мысль! Допустим, ей удалось сбежать, она могла уехать в другой город и там затеряться, сменить имя.
Алевтина Тимофеевна согласно кивнула:
– Разумеется, могло быть и так, но эта мысль не тебе одному в голову пришла. В Ольгину смерть не сразу поверили, ее искали и запросы посылали в другие города. Искали ее и представители новой власти, и оставшиеся родственники. И скорее всего, все они были заинтересованы не в девочке, а в кладе. Почему-то упорно считалось, будто именно она знала о сокровищах и месте их нахождения.
– Не нашли? – с надеждой спросил Ваня.
– Ничегошеньки, – заверила его архивариус. – Именно поэтому и возникла легенда о призраке, указывающем клады, всякие мистические подробности и придуманные ужасы. Таинственная история, необъяснимая.
– То есть мы купили дом, принадлежавший когда-то Синельниковым? Тем самым? – дрожащим от нетерпения голосом спросил Ваня.
– Да, дом строил старший Синельников для сына, – ответила архивариус. – После революции владельцы рассеялись по стране, но дом по-прежнему оставался за семьей.
– Почему его не конфисковали? – подал голос дед.
– Получилось так, что дом заселили бедные родственники. Поначалу в нем человек двадцать ютилось, потом разъехались постепенно. И уже после войны в него въехала семья бывшей владелицы. Но об этом вам лучше расспросить у Валентины Николаевны Синельниковой, наследницы, вы у нее дом купили.
