Каждый вздох заставлял мое сердце вздра shy;гивать.
– Кто ты? – спросил я тоненьким голо shy;сом. – Где ты?
– Х-м-м-м… Х-м-м-м…
А потом чернота начала блекнуть и в конце концов превратилась в серый туман. Я наблю shy;дал, как эта туманная дымка перемещалась и плавала над поверхностью стекла, плавала, как облако. Я продолжал таращить глаза на зерка shy;ло, не дыша и не мигая.
И тут я широко разинул рот от ужаса: обла shy;ко превратилось в фигуру, человеческую фи shy;гуру, которая стала вытягиваться в высоту и обрела форму худого тела с узкой головой. Фигура была гораздо выше меня.
Что же такое происходит? – подумал я. – Что я сейчас наблюдаю?
Мне хотелось развернуться и убежать. Из мо shy;его горла рвался хрип: ужас лишил меня голоса.
Я не закричал даже тогда, когда расплывча shy;тая фигура стала более отчетливой и постепен shy;но выделилось лицо. Я узнал Фреда.
Да, лицо Фреда на туманном сером фоне.
Фред внутри зеркала. Глаза у него – холод shy;ные и мертвые. Даже не голубые, а призрачно-серые. Выражение лица грустное, невыразимо печальное. Рот открыт в безмолвном крике.
– Х-м-м-м… Х-м-м-м…
Фред тихо дышал внутри темного стекла.
Потом он поднял свои худые руки, присло shy;нил ладони к поверхности стекла, оттуда, из зеркала, словно пытался выдавить его.
– Джейсон, помоги мне, – шептал изнут shy;ри туманного стекла его голос, тусклые глаза умоляли: «Джейсон, помоги мне. Помоги мне выбраться отсюда».
– Фред, – прошептал я, – ты меня слы shy;шишь? Ты меня видишь?
Его руки тянулись ко мне через стекло. Он внимательно смотрел на меня и мерцал, как облако, обыкновенное облако.
– Помоги-и-и!..
И тут его руки прошли сквозь стекло. И ни звука. Ничего похожего на звон бью shy;щегося стекла. Руки Фреда прорвались сквозь стекло и схватили мои руки.
И он начал меня тянуть. Он затягивал меня
в стекло.
– Нет! – закричал я. – Отпусти! Отпусти меня!
– Отпусти! Отпусти!
Руки Фреда были холодные. Холоднее самых холодных рук, к которым я когда-либо прика shy;сался. Его напряженные пальцы плотно обхва shy;тывали мои запястья. Он продолжал тянуть меня с невероятной силой.
– Фред, отпусти меня! – снова закричал я. Мое сердце бешено колотилось. В висках
пульсировала кровь. Я видел, как сужались се shy;рые глаза Фреда, по мере того как я оказывал shy;ся все ближе и ближе к нему..
Чернота, излучаемая зеркалом, постепенно заполняла мою комнату. Этот мрак накрывал меня, отделяя от света.
И наконец я утонул в нем. Утонул в беско shy;нечной, полной темноте. Глубокий леденящий мрак царил повсюду.
* * *
Я открыл глаза, моргнул. С потолка падал на меня темный свет. Я с трудом поднял голову. Во рту пересохло. Левая рука онемела. Я по shy;моргал глазами и понял, что лежу на полу в сво shy;ей комнате.
Я, что, заснул на полу? – подумал я и мед shy;ленно поднялся на ноги.
А эта ужасная сцена с Фредом, втягивавшим меня в зеркало, просто сон? Всего лишь ноч shy;ной кошмар?
Я поднял руки и внимательно осмотрел их. На запястьях были видны свежие царапины. Как раз там, где схватил меня Фред.
Значит, это не сон.
Все так и было: бледное лицо Фреда, его руки, протянутые из зеркала…
Но тогда почему я очутился на полу?
Я неуверенно повернулся к зеркалу. Оно ос shy;тавалось глянцевито-черным.
Яркий свет лился с потолка моей комнаты. Но зеркало по-прежнему ничего не отражало. Оно не отражало мою комнату. Я стоял перед ним, как перед туннелем. Он вел куда-то.
Но куда?
Я встал прямо перед зеркалом и обеими ру shy;ками пригладил волосы. Я проделал это, не отводя взгляда от стеклянной неотражающей поверхности.
Надо позвать маму и папу, решил я. Я дол shy;жен показать им черное зеркало. Может быть, тогда они поверят, что здесь происходит что-то очень страшное.
Они скажут, что все это мне приснилось, тут же подумал я.
Я тряхнул головой. Нет, я заставлю их пове shy;рить.
Я направился было к двери, но остановил shy;ся: стекло зеркала снова начало меняться.
Еще одна таинственная фигура приближа shy;лась ко мне откуда-то из мрака.
Серый туманный призрак вращался, как одинокий смерч. Он переворачивался, пульси shy;ровал и клубился.
Над этим подобием человеческого тела бол shy;талась голова. И все это было укутано в серый дымок, словно в кокон.
Потом дым рассеялся, и можно было ясно разглядеть появившееся лицо. Оно было очень четким.
У меня отвисла челюсть, но я не издал ни звука.
Это было мое лицо. Мое лицо отражалось в зеркале и смотрело на меня печальными и тем shy;ными глазами.
Я отшатнулся от зеркала и едва устоял на ногах, онемевших от ужаса.
– Н-е-е-е-т, – прошептал я и с силой при shy;жал руки к щекам. Но остановить дрожь в ко shy;ленях не мог. – Кто ты? – спросил я срываю shy;щимся голосом. – Как… как это произошло?
Темные глаза пристально смотрели на меня сквозь стекло. Губы отражения задвигались, но звук донесся до меня с небольшим опозданием.
– Джейсон, я твой призрак!
– Нет! – закричал я. – Такого не может быть!
– Да, я твой призрак.
– Но… но… если ты мой призрак, то это зна shy;чит, что я… мертв.
Я уставился на свое отражение прямо в тем shy;ные глаза. Мои глаза, мои растрепанные воло shy;сы, мой рот.
Рот того, в зеркале, искривился в холодной
усмешке:
– Да, Джейсон, ты мертв.
– Нет! – закричал я. – Я стою здесь! Я вижу тебя! Я жив! Я жив!
Лицо в зеркале молча смотрело на меня с холодной усмешкой.
– Ты врешь, – сказал я своему отраже shy;нию. – Ты ведь врешь, правда?
– Ты мертв, Джейсон, – повторило отраже shy;ние. – Поэтому я здесь. Я твой призрак.
– Когда я умер? – пронзительно закричал я. – Скажи мне: если я мертв, то когда же я умер?!
Призрак закрыл глаза.
– Сегодня, – прошептал он.
Вздох застрял у меня в горле. Я уставился на ухмыляющееся лицо.
– Как я умер? – в конце концов выпалил я.
– Ты умер от страха, Джейсон.
Я сгибал и разгибал пальцы. Я пытался ды shy;шать ровнее, чтобы унять дрожь.
Это ложь, решил я. Я не мертв. Я же стою здесь, в своей комнате. Я смотрю в зеркало на… на… на свой собственный призрак.
Призрак поднял руку и поманил меня.
– Заходи, Джейсон, – прошептал он. – Присоединяйся ко мне.
– Ни за что! – закричал я.
Я наблюдал за его рукой – моей рукой, при shy;глашающей меня внутрь.
– Давай, Джейсон, присоединяйся ко мне, – настойчиво звал он. – Здесь ты будешь в безопасности.
– В безопасности? – переспросил я. – Это с тобой-то?
