Смерть витала в воздухе, смерть сквозила в их ненависти, смерть незримо была между ними, стоя у каждого за спиной. Карлос Винсенте смотрел долго и пристально, стараясь запугать, уничтожить жестоким, высокомерным взглядом (сколько людей опускало глаза, унижено корчилось, не в силах выдержать этот профессиональный взгляд палача!). Но Катерина упорно не опускала глаз, и вся жестокость застенков разбивалась об ее волю. И оттого инквизитор вдруг занервничал, ощущая себя явно не в своей тарелке. Потом произошло невозможное – инквизитор первым отвел взгляд.
– Тебе не надо меня бояться!
– Я не боюсь, – голос Катерины был совершенно спокоен, даже не дрожал. Голос без слов говорил о том, что воля ее – как алмаз. Такую волю не сломаешь.
– Я не враг тебе, Катерина!
Услышав свое имя, удивленно приподняла брови:
– Если не враг, почему я здесь?
Карлос Винсенте улыбнулся. Очевидно, он понял, что женщина бросает ему вызов, и от этого настроение его поднялось.
– Тебя не удивляет, что я знаю твое имя, Катерина?
– Нет. Вы наверняка слышали обо мне.
– Да, ты права. Я действительно слышал о тебе. Очень много… – он сделал напряженную паузу.
Катерина молча ожидала его слов.
– Ты не удивлена тому, что ты здесь?
– Это случайность! Меня арестовали только потому, что ко мне бросился колдун!
– А до этого? Ты не ждала ареста? Или ждала?
Катерина предпочла промолчать. Инквизитор сделал несколько шагов и подошел к ней вплотную, совсем близко. Двумя пальцами взял за подбородок, приблизил к себе. Она отшатнулась. Улыбнувшись, он опустил руку.
– Я не причиню тебе зла. Наоборот. Можно сказать, что я твой друг. Я действительно хочу помочь тебе, Катерина. Искренне помочь. Если, конечно, ты поможешь себе сама.
Женщина продолжала молчать – ожидая, что последует дальше.
– Видишь, это не допрос. Я не вызвал тебя в зал для допросов. Мы просто разговариваем, и я надеюсь, что наш разговор будет напоминать спокойную беседу двух умных людей. Ты умная женщина, Катерина. Именно поэтому я не спрашиваю тебя ни о том, в чем тебя обвиняют, не спрашиваю, ведьма ли ты и служишь ли ты сатане. Большинство арестованных называют твое имя, как имя первой прислужницы Люцифера, но ведь мы с тобой не верим в эти сказки, правда? Ты не обыкновенная женщина, Катерина, и я буду говорить с тобой не так, как с остальными… Ты ведь догадывалась, что кто-то назовет твое имя? Но я не придаю значения глупым женским сплетням. Я просто хочу выяснить кое-что. Хочу выяснить одну вещь, которая беспокоит меня очень сильно. Я читаю это в твоих глазах… Ты ведь знаешь, что ты виновна и рано или поздно попала бы сюда? Не так ли?
– Я ни в чем не виновна!
– Конечно! Разумеется, ты не виновна! Виновные сюда не попадают! – засмеявшись, он стал ходить по комнате, внимательно глядя на нее.
– Почему ты не боишься, Катерина? Разве ты не знаешь, что для женщины приличен страх? Разве ты не слышала о том, что женщина должна жить в страхе? В вечном страхе гнева божьего? Ты веришь в Бога, Катерина?
– Я верю в Бога.
– В какого именно Бога?
– В единственно верного, Иисуса Христа. В того Бога, в которого верят все честные люди!
– А ты честная женщина? Или, может, оставим пока без ответа этот вопрос?
– Нет. Перед Богом я не совершала никаких грехов!
– Очень интересная точка зрения! Ты, действительно, не похожа на остальных женщин. Мне нравится это. Ты считаешь себя сильной?
Молчание. Карлос Винсенте остановился.
– Большинство жителей этого города считает тебя проклятой, бесстыдной ведьмой! У меня хранится столько доносов, что я мог бы арестовать раз десять, не меньше! Я мог бы арестовать тебя первой в этом городе, но я этого не сделал. Колдун просто ускорил события. Так распорядился господь. А как ты думаешь, Катерина, почему тебя считают ведьмой?
– Я не знаю.
– Неправда! Ты прекрасно знаешь. Может, дело в твоих травах? Катерина, задумчиво бродящая по темному лесу… Катерина, которая владеет жизнью и смертью. Катерина, знающая секреты любой травы. Я наслышан о твоем умении разговаривать с травами!
– Я никому не причинила вреда!
– А что же ты делала?
– Я лечила людей! Лечила теми травами, которые создал господь!
– Может, именно господь и открыл тебе их свойства? Ладно. Можешь не отвечать, если не хочешь. Ты действительно умеешь говорить с травами?
– Нет.
– Скажи, почему к тебе бросился колдун? Почему к тебе одной? Почему он выбрал тебя в толпе?
– Он не колдун! – дерзко вскинув голову, с вызовом, исполненным огромного мужества, Катерина уставилась прямо ему в глаза… Напрасно. Инквизитор встретил ее гордый взгляд, не моргнув глазом, – Он просто больной человек, который жил в лесу потому, что жестокие люди изгнали его из города! Да, я его знала. Его изгнали из-за уродства еще до моего приезда сюда. И я лечила его травами, пытаясь облегчить его страдания! Несчастный горбун в свой страшный час искал защиты у родного лица, не думая причинить мне вред!
– Страшный час? Чем же он был так страшен?
Катерина замолчала. Возможно, из последних остатков благоразумия. А может, просто не хотела отвечать.
– Может, страшен тем, что за свои преступления он должен был предстать перед судом Господа? И ответить за все зло, которое он причинил?
– Он не совершил никаких преступлений!
– Откуда ты можешь это знать? Или ты разделяла его веру?
– Я ничего не знаю о его вере!
– Видишь, значит, он верил не в Господа, верил не так, как ты и как должны верить все честные люди!
– Я этого не говорила! – фраза прозвучала слишком эмоционально, и в ее голосе отчетливо прозвучали первые нотки паники… Карлос Винсенте, отчетливо услышав ее страх, улыбнулся просто сияющей улыбкой!
– Не волнуйся, ты уже не причинишь ему вреда!
– Почему? Что с ним сделали?
– Церковь поступила с ним милосердно. Более милосердно, чем он заслуживал. Этим вечером его сожгли на костре.
От лица Катерины отхлынула вся кровь, а зрачки расширились.
– Тебя так волнует его судьба?
– Нет!
– Правильно! Тебя должна волновать только твоя собственная судьба. Ты не боишься ада, Катерина?
– Я не верю, что ад существует.
– Да, я знаю, что ты в это не веришь. Женщина твоего образа жизни может выжить, только не веря в ад.
– Я не понимаю…
– Ты честная женщина, Катерина? Твой ребенок – ребенок честной женщины?
Губы женщины страдальчески дрогнули. Упоминание о ребенке выбило почву из-под ее ног.
– У меня нет никакого ребенка!
– Не лги! Не смей лгать мне! – он приблизил свое лицо к ней и повысил голос, а глаза его засверкали, – ложью мы ничего не добьемся! И я не смогу тебе помочь. Итак, от кого у тебя дочь?
