про меня, воспринималось им — как данность и истина же в последней инстанции!.. Столько же ага, да, м-хм и конечно — я не слышала нигде да и никогда ещё в своей жизни. И если бы было можно, позволяла бы, конечно же, субординация, он бы ещё и на колени к ней сел и с открытым ртом слушал, слюной капая… И это же ещё при условии, что платила — я!.. — Набрав в лёгкие побольше воздуха, качнувшись пару раз из стороны в сторону и сжав руки перед собой, не в «закрытом жесте», скрестив между собой — только пальцы, будто для точки равновесия и какого-то хоть контроля над собой, если уж и не «ситуацией», трясясь и сотрясаясь же как внешне, так и внутренне всякий раз от, порой, и чересчур же громких перешёптываний, по теме и «не», перемываний её же костей, глубоко вздохнула и, так же выдохнув, продолжила. — Но и не суть!.. Деньги потрачены — проблемы не найдены. И многие же из вас заострят на этом внимание, что сеанс был непродолжительным и одним… А там — и понадобился бы курс. Но он — длился час! И за весь этот час — он не сказал мне, да и в принципе же всё — мне, ни-че-го. Ничего, чего бы я ни знала до и про себя же всё сама… И без него! И я вообще же удивляюсь — как таким, им ещё дают работать и с суицидально-настроенными же! А с потерявшими близких?.. Готовыми претворить в жизнь фильм: «Все умрут, а я останусь»!.. С уклоном же — в «допотопную стрелялку» и «статью 205 УК РФ»! Не знаю!.. Молчу и нервно курю в сторонке! Да… «Взрослые люди — помогают только взрослым». Доказанный факт! Как и то, что в период до двадцати лет — дети не слушают и не слышат кого-то: кроме себя. И правильно делают, между прочим; не говоря уж и о том, что и тут бы помогло — мнение со стороны. Но — и не от ещё одного взрослого!.. Который, как болванчик на приборной панели машины, ко всему же и выше — расскажет ещё: «Как прекрасен — мир! Как красиво — поют птички! И как ярко, светло и тепло — от… солныф-ф-фка!». — И даже профырчала специально, выделив этот момент с буквой «ф», как наихудшую из вариаций общения «взрослый-ребёнок»: не на равных и не подстраиваясь. — «Да и как же так — он этого не видит и не увидит остального: не увидит ничего!». Кому и кто?.. Кто хочет — истребить этот самый мир вместе со всеми же его птицами и погасить это чёртово же солнце?! — И, покачав головой, истерично хихикнула, поджав губы. — «Ориентированность на клиента» — страдает. «Страдает» и… Серьёзно! Формулировки и тезисы… Определения… Все — страдают. И конкретно! Нам стало невозможным — объяснить курс предмета: обычно-простым языком. «Твоё бессознательное — конфликтует с твоим же сознательным». И?.. Что это такое! Кому это — ребёнку или комиссии, у которой докторскую защищать: прожжённым и голодным до глоссариев умам?!.. Учение, объяснение и пояснение «на отмахись» — дают ответную реакцию! На отмахись? Нет! На отъебись! Покивает же, согласится: «Я больше так не буду». И что? Не будет? Будет! Ещё как — будет! Просто в его списке, как в мультике «Тетрадь смерти», будет на одно имя больше. При-будет! И надо оно?.. Я решила разобраться: сама с собой. Не прогадала!
— И всё-таки — «сублимация»! — Резюмировал, а не спросил гордо мужчина.
— «Да вы!.. Вы. А будто бы и варианты были». Она!.. — Улыбнулась девушка, не ей ведь судить как в принципе, так и в общем за гордость, а там и «гордыню», и кивнула же ещё ко всему: для подтверждения-утверждения — для и от себя же всё. — Она — родимая. Меняет ли она — за секунду? Нет! Меняет ли — и в процессе? Да! Изменит ли — и окончательно? Не дошла ещё — до конца… Да и пока так же всё с трудом, если честно, представляю — обновлённую и изменённую себя, но… Всё же — возможно. И даже — невозможное! По крайней мере — я к этому иду. А к чему-кому — приду?.. Узнаю — уже там! На данный же момент и на таком же этапе своего самопознания-совершенствования — она отменно гасит мою тёмную сторону: усмиряя чертей же и демонов… Ну и меня же, как дьявола! И мне же этого — пока достаточно. А там — и с горкой… «Хватает» в общем!
— Вопросы?.. — Обратился, наконец, к «аудитории» русоволосый.
— Да и много ты понимаешь!.. — Прорвался сквозь хор голосов женский голос — и София усмехнулась, прикрывая лицо обеими руками: в «своём же испанском стыде»; ведь и эту мелодию — она всегда и везде узнает из тысячи, нет, «миллиона» и с первой же ноты! Та, что вечно недовольна и бесконечно же спорит: даже, а и тем более если по итогу всего — всё равно сойдётся на не своей правоте; а не сойдясь же — и подавно. Вот, где были — «гордость», «гордыня» и «комплекс собственной же значимости»: в виде своей же ценности и такого же значения — для себя и, конечно же, всех. Свой нарциссизм! Дана. Девчонка — двадцати пяти-тридцати лет! Да… Если же кто-то и мог быть «Дьяволом во плоти», то только она; но дабы и не оскорбить «его», а там и не навешать ей же лишнего, при всём и уже «лишнем», «демоном». Да и из той же самой темы, где «Prada». И только это — ей и надо! Ведь и пусть её же чёрный классический костюм на голое тело был и что надо, всегда чист и отглажен по уголкам укороченных рукавов и стрелкам таких же брюк, а чёрные глянцевые лодочки — начищены и, что уж там, натёрто-вытерты до блеска… дыр, сама она — была «личным ужасом и кошмаром»: с которым — проще было согласиться, чем и спорить лишний час, а там и «день»; никто ж из них не уступал друг другу, как оппоненту да и предыдущему оратору — грызлись не на жизнь, а на смерть. А она — ещё и вытачивала, стирая в порошок своими грубыми и угловатыми чертами лица: вроде и того же всё небольшого, но и острого носа, таких же скул и подбородка; и только накаченные
