…Они нашли их всех во дворе Кузнеца, крайнего дома, деревни. Можно сказать, там, где все и началось. Счастливого конца для деревни не получилось — хоть Артем до последнего верил в это. Даже когда в предпоследнем доме, куда они заглянули с Крысоловом, жужжащая стая мух поднялась от двух кровавых пятен, а Крысолов, хмуро принюхался к поднятой с земли гильзе, одной из нескольких, валявшихся там же — все еще верил….
Артем стоял и смотрел на сельчан, лежавших в ряд под стеной сарая. Тетка Матруна, которую он так часто вспоминал в последнее время… Парфен, с так и отставленной, даже после смерти ногой…. Другие — их было не так и много. Человек пятнадцать всего, женщин и мужчин, по большей части — пожилых, пара малолетних детей — Славка Иванов и Артемихина Катя. Несколько человек были из тех, что ушли в леса — значит не все тогда погибли, кое-кто и выжил, только для того, чтобы вернуться в деревню и умереть уже здесь. Возле головы каждого расплывалось пятно крови. Батя тоже там лежал. Правда, немного в стороне, с самого края, в своей всегдашней вытертой куртке, склонив голову набок. Полуприкрытые глаза смотрели невидящим взглядом с бледного лица. Бледного — потому что у него единственного была видимая рана еще и на груди — куртка вон вся, кровью пропиталась. "Наверное, это его там и подстрелили, во дворе, а потом уже сюда перенесли" — как-то автоматически подумал Артем. У остальных лица были синие, опухшие. На шеях, тоже вздутых — виднелись пятна и следы царапин. У Егора Нефелова, жившего на через три дома от них, телом было что-то не в порядке. Артем непонимающе смотрел на тело, а потом сообразил — что. Голова человека была повернута на 180 градусов — так что лицо его теперь смотрело со спины. В памяти Артема всплыло"… отвернул ему голову, как шляпку от подсолнуха…"
— Душили. — негромко сказал за спиной Крысолов —. Потом достреливали, чтобы не воскресли — на земле, по очереди. Значит, и душили так же — по очереди, на глазах у всех остальных. Его только, — он кивнул на батю, — там подстрелили. Видно он единственный, кто сопротивлялся. Остальных всех сюда привели. Сзади послышался шорох. Артем оглянулся — от соседней избы шел Старый.
— Все тихо — скупо отозвался он на невысказанный вопрос Крысолова. — Никого. Кусок назад вернулся, там постоит.
Старый подошел к лежащим телам и опустился возле них на колени. Он внимательно осмотрел шеи нескольких покойных, потрогал царапины, зачем-то провел рукой сзади, наконец поднялся с колен.
— Убили вчера. Подъязычные кости сломаны, хрящи спереди — раздавлены начисто. Причем сделано это одной рукой, судя по царапинам и кровоподтекам. Очень может быть, что душил сразу двумя руками — двоих. Да, у детей — даже сломаны позвонки. Такой силы был захват. Я думаю…
— Хан, чего тут думать — зло проронил Крысолов. — Я на его "ладошки" тогда еще внимание обратил — здоровые, как лопаты. Исполнил таки свое обещание, сука. Видать оклемался, тварь, подсобрал остатки своих бандюков — и дошел сюда. А защитить некому было. Сволочь, у нас же еще один день оставался!
— Я найду его, — словно чужими губами сумел произнести Артем. — Я его найду. По-любому. Это теперь — мое дело.
— Не только твое. — голос Крысолова был сумрачен, но спокоен. — я тоже с ним договаривался. И одному тебе с ним не справиться.
Старый бормотнул что-то сквозь плотно сжатые зубы, и, соглашаясь, кивнул:
— Ты прав, Крыс. Он слишком силен для тебя одного. Артем. И, действительно — это теперь и наше дело. Сейчас надо их похоронить — а потом пойдем. За ночь они могли уйти куда угодно, так что — бросаться очертя голову не надо. Надо сходить за нашими… — он хотел что-то еще добавить — но его прервала резкая команда:
— Стоять! Не оборачиваться! Дернетесь — стреляем!
Тут же кто-то неизвестный низким хриплым голосом проворчал откуда-то сверху:
— И без твоих шуточек со стрельбой, Крысолов. Я их все прекрасно знаю. Всех сразу одним выстрелом не положишь.
А следом знакомый насмешливый голос добавил:
— Да не надо никуда идти. Всех сейчас сами привезем.
Артем быстро глянул на Крысолова и Старого, стоявших по обе стороны от него. Ослепительная злость вспыхнула в нем не хуже, чем выстрел из гранатомета. Это надо же, как их подловили! И знали ведь, на что брать, суки! А Крысолов точно хотел, видать, повторить свой фокус со стрельбой навскидку — Артем видел, что он начал незаметно поворачиваться тем боком, на котором висел пистолет в сторону сарая, а его рука пошла вниз. Тем не менее, говоривший и впрямь знал повадки Крысолова — где-то вверху раздался не то хлопок, не то металлический щелчок — и правая рука Крысолова бессильно повисла. Крысолов схватился левой рукой за раненое плечо, одновременно крикнув команде:
— Стоять! Перебьют! — после чего сморщился, и, не делая больше попыток выхватить оружие, спросил сквозь зубы, уставившись в бревенчатую стену:
— Ладно, Индеец. И ты, Жорик? Чего вы хотите?
— О, узнал! Надо же — один раз виделись — а какая память! — наигранно удивился Жорик, теперь и Артем вспомнил, где он слышал этот нагловатый, чуть гнусящий голос. — Медленно снимаем все стволы. Оружие держим за ремень, кладем на землю, — весело командовал "крестовый". — Да, пистолетик — двумя пальчиками, опять же — ме-е-едленно. А то я нервный сегодня. Так, теперь руки за голову и: шажками в сторону. Во, во так: пошли-пошли- пошли…
Артем, кусая в бессильной ярости губы, стоял упершись взглядом в бревенчатую стену сарая. Прямо у его ног лежал батя, и словно горько щурился, глядя на сына, которого так и не выучил до конца. Уж его так не взяли бы — да и не взяли, ясное дело, не зря же там два пятна крови было, хоть одного гада — да захватил с собой, а ему и этого не видать. Из-за спины послышался скрип песка — кто-то подходил к ним от канавы, наверное, чтобы собрать оружие. Сейчас подойдет поближе, тогда — резкий бросок. Вцепиться в горло — и не отпускать. Можно даже зубами прихватить, чтобы и после смерти не отпустить…
— Спокойно, Артем, — Крысолов едва шевелил губами, и голос его был на грани слышимости. — у них наши… Кусок…
Голос Крысолова, пусть и едва слышный, тем не менее, сразу резко успокоил Артема. Он медленно, глубоко вздохнул, и, вновь вспомнив совет командира, принялся считать: "… — и-раз…". Ну да, броситься. Хрен ты добросишься, судя по тому, как их взяли — они готовы и к такому повороту событий, положат как миленького. И не тебя одного, кстати."…и-два…". И насчет горла — помнится, Старый говорил, что после смерти — все мышцы расслабляются по-любому — так что никакого "мертвого" захвата — типа, "… и не могли разжать его сжатых в смертельном объятии рук"- не бывает, все равно расслабится. А "не разжать" руки там или зубы — это когда уже окоченение наступает. Вернее, наступало, когда-то."…и-три". Про Куска он действительно — забыл, начисто! Судя по всему, те, кто на них напал — про него, похоже, тоже не в курсе, и это — их козырь. Главное, чтобы Кусок им вовремя сходил."…и-четыре…". А, собственно, что им вообще надо: судя по словам Жорика, у них и так все — и машины, и таблетки, и Варька с Бананом. И чего их не положить в таком разе здесь, в общую кучу? Тем более, это они могли спокойно уже сделать?
