– Я уже говорил – я потерял с ним связь… – устало объяснил Ермолаев.
– В школе знают про объект? – резко спросил его Фролов.
– Нет, – спокойно ответил Ермолаев. – Про «Доминус» я ничего не говорил.
– А про что говорил? – холодно спросила Раубер, сверля его взглядом.
– Их интересовала только вакцина, – ответил Ермолаев, пожав плечами. – Я сказал, что нужен аппарат для облучения, и обещал его собрать.
– Нехорошо, Георгий Иванович, давать людям ложные надежды, – с притворной укоризной произнесла Раубер и снова жестко спросила: – Они знают, кто ты такой?
– Нет, считают меня жертвой, – искренне ответил Ермолаев. – Думают – вы угрожали моей семье, и я был вынужден на вас работать.
– Хорошо придумано… – одобрительно кивнула Раубер. – Учитывая, что никакой семьи у тебя нет и никогда не было.
– Моя семья – это моя работа, – самозабвенно произнес Ермолаев.
– Так что с объектом? – вновь вернул всех к главной теме Фролов.
– Он в порядке, – успокаивающе сказал Ермолаев. – Но надо торопиться, времени осталось совсем мало.
– Мы почти добрались до нужного места, – поставила его в известность Раубер. – Что дальше? Где ключ к объекту?
– Я и есть ключ, – ответил Ермолаев, похлопав себя по груди в области сердца. – Чтобы включить «Доминус», мне надо быть рядом с пультом управления. Сенсор моего сердечного клапана должен синхронизироваться с датчиком пульта. Мне нужно находиться не дальше метра от объекта.
– Я ему не верю, – хмуро вставил в разговор свое слово Морозов.
– Придется поверить, – спокойно возразил Ермолаев, обведя всех взглядом. – Без меня вы ничего не сможете сделать.
Флейшер и Раубер с сомнением переглянулись, Морозов недовольно прищурился. Но Ермолаев смотрел на них простодушно, ему не за чем было лгать. Объект «Доминус» был делом всей его жизни, преданность ему Ермолаева была не просто фанатична – она граничила с безумием.
* * *
Павел и Володя бодро выкатили из-за поворота две тачки с камнями. Володя легко, не напрягаясь, сложил крупные камни вдоль стены. Подхватив очередной крупный камень, он с задором сказал:
– Приятно быть здоровым, черт возьми! Такой прилив сил!
– Я тоже как огурчик, – улыбнулся в ответ Павел. – Часов пять, наверное, вкалываем, и хоть бы что.
– Мне кажется, я гору могу свернуть, – воскликнул Володя, кидая очередной камень в тачку.
– Ну, гору не гору, а вот шею Морозову я бы прям щас свернул с большим удовольствием, – озлобленно признался Павел.
– Мы почти у цели, – дружески успокоил его Володя. – Еще немного, и мы будем на свободе, а дети – в безопасности. Тогда делай с Морозовым все, что хочешь. И я тебе в этом помогу.
Павел замолчал на мгновение, затем усмехнулся и кивнул, соглашаясь. Володя похлопал его по плечу. Вывалив полные тачки, они пошли назад к шахте лифта. Мужчины совсем не чувствовали усталости и работали над разбором завала не напрягаясь. Они и не понимали, что со стороны выглядят словно деревянные солдаты Урфина Джуса.
* * *
Денис зашел на кухню и торопливо направился к кладовке, где было полно вещей Галины, в надежде на то, что, кроме записки, его бабушка оставила ему еще какой-то знак. Лиля следовала за ним.
Бегло осмотрев полки, мальчик отодвинул коробки, задев при этом какую-то банку, Лиля успела подхватить ее на лету. Но тут Денис заметил на верхней полке коробку с крышкой, и, попытавшись ее подцепить, тоже уронил. Из коробки рассыпались старые фотографии.
Лиля вздохнула с упреком и стала складывать фотографии в коробку, но тут один снимок привлек ее внимание. Девочка дернула Дениса за рукав, удивленно проговорив:
– Смотри, какая фотка старая. Галина Васильевна тут совсем молодая.
Денис посмотрел на фотографию. На ней были запечатлены молодые Галина и еще какая-то женщина, стоящие на фоне вывески детского дома. Лиля нахмурилась, показывая на женщину.
– Кто это? Мне кажется, я где-то ее видела… – Она замолчала, пытаясь вспомнить. – Не могу вспомнить – где.
– Без понятия, – недоуменно ответил Денис. – Я ее точно не знаю. Я и бабушку-то первый раз год назад увидел.
– Вспомнила! – неожиданно воскликнула девочка. – Это баба Нина! Та женщина, которая помогала Тамаре Алексеевне ухаживать за Данилой! В доме на болоте! Узнаешь?
– Трудно сказать, тут молодая тетка, – неуверенно произнес Денис, еще раз посмотрев на фотографию. – А в доме она старая была. Думаешь, это она? – недоверчиво спросил он, посмотрев на Лилю.
– Уверена, – твердо сказала та. – У меня отличная память на лица.
В это время знахарка сидела на кровати рядом со спящей Галиной. В руках у бабы Нины была чашка с отваром. Она осторожно дотронулась до плеча Галины, та с трудом открыла глаза.
– Выпей отвар, – участливо посоветовала знахарка, – сразу легче станет.
– Ты отнесла записку? – с трудом спросила Галина.
– Да. Отдала почти что в руки, – ответила знахарка. – Найдет ее твой внучок, не волнуйся.
Галина приподнялась на кровати, и знахарка напоила ее отваром, промокая ей взмокший лоб платком. Галина, благодарно взглянув на нее, снова откинулась на подушку, вспоминая, как попала сюда.
Когда она спустилась в шестиугольную комнату, то взяла со стены фонарь и пошла вдоль стен, ошеломленно разглядывая знаки и символы. Вдруг в тишине комнаты раздался звук открывающейся двери, и Галина испуганно оглянулась, в шоке глядя на вошедшего.
– Кто вы? – требовательно спросила она. – Что вы тут делаете?
– Ты меня так и не узнала, Галя? – спросила знахарка, делая шаг навстречу из темноты лабиринта.
– Вы та женщина, которая помогала Тамаре? – вглядевшись в лицо знахарки, хмуро спросила Галина. – Как вас… баба Нина?
– Это сейчас я баба Нина… – с грустью ответила знахарка. – А когда-то ты звала меня просто Ниной. – Печально улыбнувшись, она спросила: – Неужели я так сильно изменилась? А я тебя сразу узнала. Когда ты за девочкой приходила, за Лилей.
– Нина? – потрясенно спросила Галина, вглядываясь в знакомые черты. – Не может быть. Ты же умерла!
Внезапно Галина сильно закашлялась, на губах ее выступила кровь, ноги подкосились, фонарь вывалился из ослабевших рук. Она с трудом различала лицо знахарки, которое вдруг стало расплываться и темнеть перед ее глазами.
