Женщины на миг замерли — обеим показалось, что лицо юноши вдруг обрело хищное и жестокое выражение. Но в следующую минуту он улыбнулся, и впечатление пропало.
— На что вы намекаете? — снова погрозила пальчиком мать. — Вы что, любите нас обеих?
— Мне трудно отдать предпочтение лишь одной из вас. Вы обе по-своему прелестны, — юноша говорил легко и быстро, переводя взгляд с одной на другую. — Что может быть лучше сочетания молодости и опыта? В вашей прелестной дочери я вижу и вас, такой, какой вы были в юности — впрочем, должен заметить, вы и сейчас выглядите очень молодо, и способны вскружить голову любому мужчине. Но в юности, готов спорить, вы были девушкой неземной красоты. Глядя на вашу дочь, я еще больше убеждаюсь в этом. И, восхищаясь ею, не могу не восхищаться женщиной, которая произвела на свет такое чудо.
Говоря так, он осторожно поглаживал под столом коленки обеих. Каждая из них была убеждена, что гладят только ее, и каждая с торжеством смотрела на соперницу.
— Ты пошляк, — сказала дочка.
— Надеюсь, что так, — ответил юноша. Рука его скользнула выше.
— И все же, какой сюрприз вы нам приготовили? — спросила мать, наморщив лоб. Глаза ее беспокойно изучали коробку.
Оглядевшись, юноша прошептал:
— Там то, что может сделать ночь любви незабываемой.
— О, вы умеете делать такие вещи?
Глаза юноши снова сверкнули, а взгляд чуть заледенел.
— Я умею дарить женщине любовь, — сказал он. — Так, словно эта ночь — последняя.
Втроем они шли по безлюдным улочкам. Женщины вышагивали по обе стороны от юноши. Дочку он держал за руку. Другой рукой прижимал к груди коробку с сюрпризом для незабываемой ночи.
В небе над ними плыла желтая луна.
Мать все время хихикала и спотыкалась. Она слишком много выпила.
— Расскажи еще раз! — взвизгнула она, обмахивая лицо верхом платья. — В жизни не слышала ничего смешнее!
Юноша с готовностью снова пересказал самый смешной на свете анекдот:
— Жена говорит мужу: «Пошли сегодня в оперу». Муж спрашивает: «С чего это вдруг тебе захотелось в оперу?» Жена говорит: «На Восьмое марта ты подарил мне шикарное вечернее платье. Должна же я куда-нибудь в нем выйти». А муж говорит: «Да, а мне в чем идти? В пене для бритья и носках?»
Женщины расхохотались.
Юноша с улыбкой смотрел на них. Его глаза наполнились таинственным блеском, похожим на холодное сияние луны в ночном небе.
— Диана говорит, у нее есть парень, — юноша обратился к матери. — Где же он? Как посмел он оставить таких красавиц одних?
— Ох, он занят! — икнув, мать прикрыла рот ладошкой. Пьяно рассмеявшись, продолжила: — Вечно носится со своим бизнесом!
— А ты чем занимаешься? — спросила Диана, стараясь шагать в ногу с юношей.
— Я? Охочусь на прекрасных дам, что же еще!
— Негодник! — закричала мать, борясь с новым приступом икоты.
— Нет, серьезно, — дочка пристально вгляделась в лицо юноши. Но в неверном свете фонарей его было невозможно разглядеть.
Юноша повернулся к матери.
— А вы? Я ни за что не поверю, что такая фантастическая женщина ни разу не была замужем.
— О, у нее был муж! — сказала Диана, тщетно пытаясь разглядеть выражение лица юноши. — Конченый подонок! Мама никогда не была с ним счастлива. Слов нет описать, как жестоко он с ней обращался.
— Неужели?
— Да, — вздохнула мать. Голос ее наполнился пьяной жалостью к себе. — Он меня бил. Он… он ставил мне на спину горячий утюг! У меня был ожог третьей степени.
— Не забудь еще, как он приложил горячую плойку к твоей нежной шее.
— Да! Это было ужасно! Мне пришлось сделать две пластические операции, чтобы скрыть следы от ожогов!
— Хирурги совершили чудо, — заметил юноша, в свете луны разглядывая нежную шею и не прикрытый платьем верх спины. — Шрамов нет.
— Он все время измывался надо мной! Над нами обеими! Он напивался, и пьяный приставал к моей дочке! А потом он нас бросил! Ушел к молодой.
— Что? — вскричал юноша. — Да как он посмел! Должно быть, это стало для вас большой трагедией — что этот монстр вас, наконец, бросил.
— Он оставил нас без гроша! Нам приходилось побираться, пока Дима не помог нам.
— Какой ужас, — сказал юноша.
Диана вдруг остановилась, и вслед за ней пришлось остановиться всей процессии.
— Что такое? — спросил юноша.
Девушка тревожно разглядывала улицу.
— Мне на миг показалось, за нами кто-то крадется.
— Как он выглядел?
— В темном плаще. Высокий. Преследовал нас от самого ресторана. А потом спрятался. Вон там, — она показала на подступающие к дороге ряды деревьев, чьи ветви, шевелясь от легкого ветерка, бросали на дорогу кривые тени.
— Господи! — мать схватилась за сердце. — Да тебе, наверное, померещилось.
— Да нет же, он был там! Я видела. Ты что, газет не читаешь? У нас в городе маньяк объявился. Про него уже целый год пишут.
— Маньяк? — сказал юноша. — Какая чушь! В любом случае, дамы, со мной вам бояться нечего.
Они дошли до дома, где Дима снимал для дам квартиру.
Диана с дочкой тащили по лестнице на шестой этаж мать. Та вплотную жадно разглядывала полные губы юноши, казавшиеся ослепительно красными на бледном лице.
«Вы вампир, да?» — прошептала она заплетающимся языком. С каждой секундой она все глубже проваливалась в пьяный дурман. Все казалось нереальным. «Как в кино?»
Юноша посмотрел на нее, и его глаза показались ей бездонными синими озерами.
«Я Дитя Любви и Света», сказал он. «Я проведу вас по Аллее Грез в Сады Тишины».
«Сады Тишины?» — переспросила мать, глупо улыбаясь. — «А где это?»
Юноша таинственно улыбнулся.
Втроем ввалились в квартиру.
Сбросив туфли, Диана плюхнулась на кровать.
— Ух! Слава богу! Андрей, чувствуй себя как дома. Если хочешь, в кухне есть мини-бар.
— Спроси у молодого человека, как ему наша квартира? — мать подсела к зеркалу, начала вынимать из ушей золотые серьги.
— Ваша квартира? — юноша поставил на кровать коробку. — Разве вы сами ее купили? Я так понял, это подарок Димы.
— Фу, зануда! — смеясь, Диана хлестнула его по спине шарфиком из голубого шелка, который размотала с шеи.
Юноша открыл коробку.
— Мама, иди сюда! — закричала Диана. — Андрей покажет нам «незабываемую ночь»!
Мать спотыкающейся походкой подошла к кровати.
— Ума не приложу, что это может быть, — пробормотала она.
Когда юноша достал из коробки сюрприз, она в первые секунды не могла понять, что у него в руках.
— Вот, — с улыбкой сказал юноша. — Я хочу, чтобы вы надели вот это.
