— Ты действительно считаешь, что нам понадобится это? — тревожно спросила Рита. В ее сумочке все так же лежал изящный «браунинг».
— Я думаю, что так будет спокойнее, — ответил он, не считая нужным распространяться дальше, но думая об ужасном конце безумца, вещавшего о приходе чудовищ.
Рита тихонько ойкнула, и по выражению ее глаз Ларри понял, что она тоже подумала об этом.
— Этот рюкзак не слишком тяжел для тебя?
— Нет, вовсе нет. Правда.
— Видишь ли, у них есть особенность набирать вес во время ходьбы. Ты просто должна будешь сказать мне об этом, тогда я понесу его сам.
— Я смогу справиться с этим, — сказала она, улыбнувшись.
Когда они вышли на тротуар, Рита, оглянувшись по сторонам, сказала:
— Итак, мы покидаем Нью-Йорк. Я рада. Я чувствую себя так… как в те времена, когда я была еще совсем маленькой. И мой отец говорил: «Сегодня мы отправляемся в поход». Помнишь, как это бывало?
Ларри улыбнулся в ответ, вспоминая вечера, когда его мать говорила: «Вестерн, который ты так хотел посмотреть, Ларри, показывают в «Кресте». Клинт Иствуд в главной роли. Что ты на это скажешь?»
— Кажется, помню, — ответил он.
Рита привстала на цыпочки и подкинула рюкзак, удобнее пристраивая его на спине.
— Путешествие началось, — сказала она, а потом добавила так тихо, что он засомневался, правильно ли понял ее: — Дорога ведет все дальше…
— Что?
— Это строчка из Толкиена, — ответила Рита — «Властелин колец». Я всегда считала, что это некие врата в мир приключений.
— Чем меньше приключений, тем лучше, — сказал Ларри, но, почти не желая этого, он все же понял, что она имеет в виду.
Взгляд Риты все еще блуждал вдоль домов. В этом месте улица напоминала глубокий каньон между высокими зданиями из стекла и бетона, куда ни глянь запруженный автомобилями. Как будто все жители Нью-Йорка одновременно решили припарковаться здесь. Наконец Рита проговорила:
— Я побывала на Бермудах, в Англии, на Ямайке, в Монреале, Сайгоне и Москве. Но я никогда не отправлялась в поход с тех пор, как отец брал меня и мою сестру Бесс в зоопарк. Идем, Ларри.
Это путешествие по Нью-Йорку Ларри Андервуд никогда не забудет. Он поймал себя на мысли, что Рита не так уж и ошибалась насчет Толкиена. Толкиена с его сказочными землями, видимыми сквозь призму времени, с полубезумными, полуэкзальтированными образами, эльфами и феями, троллями и злыми волшебниками. Ничего подобного в Нью-Йорке не было, но изменилось все настолько и столь многое выбилось из привычного ритма, что невозможно было не думать об этом в терминах фантастки. Мужчина, висящий на фонаре на углу Пятой авеню и Пятьдесят Четвертой Восточной, в самом центре делового квартала, с табличкой, прикрепленной к груди: «ГРАБИТЕЛЬ». Кошка, лежащая на шестиугольном мусорном бачке (на одной из сторон его все еще была наклеена афиша бродвейского спектакля), кормящая котят и наслаждающаяся утренним солнышком. Молодой парень с улыбкой до ушей и чемоданчиком, подскочивший к ним и предложивший Ларри миллион долларов за разрешение попользоваться его женщиной четверть часика. Миллион, очевидно, находится в чемоданчике. Ларри взвел курок пистолета и посоветовал парню засунуть свой миллион в. другое место. «Конечно, приятель. Убери эту штуку, хорошо? Не стоит винить мужчину за попытку, ведь так? Приятного вам дня. Пока».
Они добрались до угла Пятой авеню и Тридцать Девятой Восточной вскоре после встречи с тем парнем (Рита с каким-то истеричным остроумием настаивала на идентификации его как Джона Бирсфорда Типтона — имя, абсолютно ничего не говорившее Ларри). Был полдень, и Ларри предложил перекусить. На углу находился магазин мясных деликатесов, но когда он толкнул входную дверь, запах гниющего мяса, вырвавшийся наружу, заставил Риту попятиться назад.
— Мне лучше не входить внутрь, если я не хочу испортить себе аппетит, — извиняющимся тоном сказала она.
Ларри подумал, что мог бы найти внутри копчености — салями, бастурму, что-нибудь еще, — но после встречи с «Джоном Бирсфордом Типтоном» всего лишь несколько кварталов назад он не хотел оставлять ее одну даже на пару минут, которые потребовались бы ему на поиски съестного. Они нашли лавочку в полуквартале отсюда и взяли там сухофрукты и сушеное мясо. Пиршество они закончили крекерами с сыром, запивая их кофе из передаваемого друг другу термоса.
— На этот раз я действительно была голодна, — гордо сказала Рита.
Ларри улыбнулся в ответ, и сам чувствуя себя намного лучше. Просто находиться в движении, делать хоть что-нибудь было здорово. Он же говорил Рите, что она почувствует себя лучше, когда они выберутся из Нью-Йорка. Тогда он сказал это просто чтобы хоть что-то сказать. Теперь же, руководствуясь собственным приподнятым настроением, он подумал, что это было правдой. Находиться в Нью-Йорке было все равно что на кладбище, где мертвые еще не обрели покой. Чем быстрее они выберутся из города, тем будет лучше. Возможно, Рита снова станет такой, как в тот день, когда они встретились в парке. Они отправятся в Мэн по окольным дорогам и обоснуются в одном из тех летних домиков, которые принадлежат богатым сукиным сынам. Сначала на север, а потом, в сентябре или октябре, на юг. Бутбей-Харбор летом, Мексиканский залив зимой. Отличное путешествие. Углубившись в свои мысли, Ларри не заметил гримасу боли на лице Риты, когда он встал и поправил на плече двустволку. Теперь они шли на запад, собственные тени преследовали их по пятам — сначала маленькие, как лягушки, затем все удлиняющиеся по мере того, как солнце продвигалось к закату. Они миновали Америкэн-авеню, Седьмую авеню, Восьмую, Девятую, Десятую. Улицы напоминали безмолвные реки автомобилей всех цветов с преобладанием желтого, цвета такси. Многие машины продолжали сигналить, их разлагающиеся водители склонились на руль, а пассажиры ссутулились, будто, попав в пробку, задремали. Ларри уже начинал подумывать о том, чтобы подобрать парочку мотоциклов, когда они выберутся из города. Это даст им обоим большую скорость передвижения и возможность объехать самые плотные места скоплений автомобилей, которые должны засорять шоссе повсюду.
«Конечно же, она должна уметь ездить на велосипеде», — подумал Ларри. Но, как выяснилось, она не умела. Жизнь с Ритой, как выяснилось, не была похожа на бочку с медом, по крайней мере в некоторых ее аспектах. Но если понадобится, она сможет ехать на заднем сиденье мотоцикла.
На перекрестке Тридцать девятой улицы и Седьмой авеню они увидели парня в оборванных джинсах, лежащего на крыше такси.
