Когда Конни присоединилась к нему, Гарри вполголоса бормотал себе под нос какие-то проклятия.
- Неужели он побежал туда! - прошептала Конни.
- А почему бы и нет?
- Господи. Если он вспугнет Тик-така…
Гарри посмотрел на часы. 2:34.
Вероятно, в запасе у них осталось минут двадцать-двадцать пять. Либо они уже опоздали. Решил, что сейчас не время терять драгоценные секунды из-за собаки.
- Помни, - прошептал он, - стрелять только в голову. Без лишних слов. Без какого бы то ни было предупреждения и с очень близкого расстояния. Другого выхода у нас нет.
Когда они подошли к повороту на Дорогу Федры, Гарри оглянулся на фургон. Тот уже полностью растворился в туманe.
Нет, он не боится. Нет. Нет, не боится.
Он - пес, он вооружен острыми клыками и мощными когтями, он силен, ловок и проворен.
Ползком пробирается мимо густого, высокого олеандра. Сразу за ним начинается человеческий дом, в котором он уже побывал. Высокие белые стены. Света в доме нет. Только тусклый бледный квадрат наверху.
Туман насквозь пропитан запахом того-кто-может-убить. Но, как и все другие запахи, растворенные в тумане, не так резок, расплывчат.
Железный забор. Узко. Но протиснутcя можно.
Внимание, угол дома. В тот раз там стоял оборотень с пакетами, наполненными едой. Шоколадом. Зефиром. Картофельными чипсами. Так ничего ему тогда и не перепало. Вместо этого сам чуть не попался. Прежде надо высунуть нос. Нюхай, нюхай, нюхай! А вот теперь можно и посмотреть, что там делается. Молодого оборотня нигде не видно. Недавно, правда, был тут, а сейчас нет, пока все в порядке. Задний двор того места, где живут люди. Трава, земля, плоские камни, которые люди так любят класть у себя во дворах.
Кусты. Цветы. Дверь. А в ней небольшая дверка для собак.
Осторожно. Нюхай! Запах молодого оборотня, очень сильный. Он не боится. Нет, нет, нет, нет и еще раз нет. Он - пес.
Хороший пес, очень хороший.
Осторожно. Голову внутрь, дверка поднимается. Чуть-чуть поскрипывает… Место, где люди держат еду. Темно. Очень темно. Все, вошел.
Мягко флюоресцирующий туман преломляет каждый лучик из обильно освещающих Дорогу Федры светильников самых разнообразных форм и конфигураций, от невысоко расположенных от земли грибообразных фонарей перед фасадом одного дома до освещенных номерных знаков другого поначалу и ночь кажется светлее. Но на самом деле постоянно изменяющаяся от движения тумана аморфная подсветка обманчива и не столько освещает, сколько смазывает очертания предметов.
Гарри почти не различал домов, мимо которых они шли, видел только, что они довольно большие. Первым стоял дом явно современной застройки, и из тумана то там то сям выступали какие-то острые углы, остальные дома были ранней застройки, выдержанные в средиземноморском стиле, характерном для более элегантной эры в истории развития Лагуны; все дома без исключения прятались в тени высоких пальм и фикусов.
Дорога Федры четко повторяла контуры береговой линии небольшого мыса, далеко выступавшего в океан. По адресу, указанному безвременно состарившейся женщиной из "Пэсифик Вью", дом Дракмана стоял последним в ряду, прямо на острие мыса.
Учитывая, что большая часть тяжких испытаний, выпавших в эту ночь на долю Гарри так или иначе была сопряжена с мрачными страницами волшебных сказок, его нисколько не удивило бы, если бы в самом конце мыca они углубились в дремучий и страшный лес, кишащий огромныии сказочными филинами с огненными глазами и чудовищно свирепыми волками, а в самой глубине этого колдовского леса они наткнулись бы на жилище Дракмана, мрачное, окутанное зловещей тишиной, выдержанное в стиле лучших традиций, живописующих замки и убежища ведьм, колдунов, волшебников, троллей и всякой другой нечисти.
В душе он почти надеялся, что именно таким предстанет перед ним этот дом. В каком-то смысле это было бы даже своего рода утешением для души, так как некоторым образом свидетельствовало бы о наличии в мире порядка.
Но когда они подошли вплотную к дому Брайана Дракмана, только укутавшие его со всех сторон клубы тумана придавали ему традиционно внушающий ужас вид. Окружение же дома и архитектура меньше всего делали его похожим на упрятанный в лесную глушь дом ужасов, каким, если верить легендам и сказаниям, он должен бы предстать перед их взорами.
Как и у соседей, в палисаднике перед домом росли пальмы.
Даже в густом тумане можно было различить цепкие, вьющиеся лозы бугенвиллей, облепившие всю стену и взметнувшиеся даже на покрытую красной черепицей крышу. Ведущая прямо к дому подъездная аллея была сплошь усыпана их яркими цветками.
Дежурная лампочка, расположенная чуть сбоку от двери в гараж, освещала номер дома, отражаясь в капельках росы, густо окропившей сотни разбросанных по земле и асфальту пурпурных цветков, придавая им блеск дpаrоценных камней. Это было чересчур красиво. И красота эта противоречила здравому смыслу и потому злила Гарри. Ничего не было таким, каким должно было быть, и последние его надежды на упорядоченность в мире рушились.
Они быстро осмотрели дом, чтобы выяснить, есть ли в нем кто-нибудь. В двух окнах горел свет. Одно наверху, ближе к торцу дома. Тусклое окно, невидимое со стороны палисадника. Это могла быть спальня.
Если горит свет, то либо Тик-так уже проснулся, либо вообще не ложился спать. Или… ведь известно, что некоторые дети не могут заснуть в темноте, а Тик-так во многих отношениях все еще был ребенком. Двадцатилетним, сумасшедшим, злобным и очень опасным ребенком.
Второе окно светилось с противоположной стороны дома на первом этаже. Благодаря последнему обстоятельству они смогли заглянуть через него в блиставшую белизнoй кухню. Никого.
Один из стульев чуть отодвинут и стоит вполоборота к покрытому стеклом столу, словно недавно на нем кто-то сидел.
2:39
Так как оба освещенных окна выходили на задний двор, они решили не входить в дом с той стороны. Если Тик-так находится в освещенной спальне, причем не важно: спит он или бодрствует, он может услышать даже малейший шорох, если они попытаются проникнуть в дом прямо у него под носом.
Так как у Конни были с собой отмычки, они даже и не пытались влезть в окно, а направились прямо к главному входу. Дверь главного входа оказалась огромной, сработанной из дубовых досок, с высокими филенками и бронзовым дверным молотком. Замок мог быть системы Болдуина, что было бы неплохо, но уж никак не системы Шлаге. В рассеянной темноте, однако, невозможно было точно это определить. По обеим сторонам двери находились широкие, чуть скошенные боковые створки из освинцованного стекла. Гарри уткнул лоб в одну из них, чтобы осмотреть переднюю. Благодаря тому, что из глубины темного коридора, из полуотворенной двери, скорее всего, ведущей в кухню, просачивался свет, Гарри мог достаточно хорошо видеть, что находится внутри.
