домой, а меня оставил, чтобы предупредить вас о том, что будет дальше. Вы удалили Его из своих школ и залов суда и позволили содомитам вступать в брак, а младенцев убивать в их утробах. Теперь вы будете расплачиваться за свои грехи. Это начало долгой, темной ночи.
- Чертов псих, - ворчал Фрэнк. - Как будто все и так не так плохо.
После того как мы благополучно миновали группу и оказались вне пределов слышимости, мы снова прибавили темп.
- Думаешь, это правда? - спросил Чарли.
Фрэнк фыркнул.
- Что? Что Бог забрал всех из-за абортов и однополых браков?
- Ну... да.
- Ебаный бред, - сказал Фрэнк. - Мне проще поверить в маленьких серых человечков, и в это я тоже не верю.
Я усмехнулся.
- Я так понимаю, ты не религиозен?
Фрэнк нахмурился.
- Раньше был, пока не ушла жена. Однажды я пришел домой с работы, а она уже убралась в доме. Оставила мне тарелку, вилку и ложку. И газонокосилку. Я узнал, что она изменяла мне последние шесть месяцев. В итоге она переехала к парню и оставила мне ипотеку. Мы развелись. Я подал на банкротство, а она снова вышла замуж.
Чарли присвистнул.
- Черт. Это отстой, чувак.
Да, это так. После этого я просто перестал верить. Так казалось проще. Я имею в виду, ты оглядываешься вокруг и видишь только войны и голод, людей, умирающих от рака, и маленьких детей, которых похищают больные ублюдки, как тот парень на мосту. Просто слишком много душевной боли и страданий. А где же любовь? Бог должен быть любовью, верно? Я не думаю, что он существует. Думаю, мы все ходим вокруг, пытаясь прожить свою жизнь по книге, которая была собрана воедино, когда по земле еще бродили динозавры.
- Так ты атеист? - спросил я.
- Да, - сказал Фрэнк. - И, вероятно, попаду за это прямо в Aд. Я не верю в Бога, но я все еще верю в Ад. Разве это не смешно?
Мы с Чарли согласились, что да.
- А как насчет вас, ребята? - спросил Фрэнк. - Вы атеисты?
- Я - агностик, наверное, - ответил Чарли. - Я во что-то верю. Я просто не знаю во что. Уж точно не в христианского Бога. Его верующие говорят, что Он меня ненавидит. Я слышал это всю свою жизнь. Якобы Он взорвал целый город только из-за таких, как я. Ну и хрен с ним - я не следую за ним. Но я думаю, что там что-то есть. Что-то, что, возможно, нам не суждено понять. Я верю в призраков и тому подобное, так что, думаю, это доказательство загробной жизни.
Фрэнк кивнул.
- Но не рая?
- Нет, - сказал Чарли. - По крайней мере, не в том смысле, который ты имеешь в виду. Никаких облаков и людей с крыльями на спине, летающих вокруг и играющих на арфе. Если ты хочешь это увидеть, в Йорке есть гей-бар, куда я могу тебя сводить.
Фрэнк начал смеяться, и Чарли присоединился к нему. Они оба остановились, держась за животы и хлопая друг друга по плечу. Несмотря на мое нетерпение попасть домой, я был рад передышке и еще больше рад тому, что напряжение между ними ослабло. Когда они отдышались, мы снова двинулись по дороге.
- Как насчет тебя, Стив? - спросил Фрэнк. - Во что ты веришь?
- Я не знаю. Я родился и вырос евреем. Моя жена и ее родители - рожденные христиане. Я не знаю, что из этого получается. Наверное, я ни во что не верю, кроме того, что хотел бы, чтобы все могли ладить друг с другом.
Чарли кивнул.
- Не помню, кто это сказал, но есть такая цитата: "В мире достаточно религий, чтобы заставить людей ненавидеть друг друга, но недостаточно, чтобы заставить их любить друг друга".
- Я согласен с этим, - сказал Фрэнк.
Мы шли дальше в молчании. На обочине дороги собралась группа ворон, которые ковырялись в трупе. В темноте я не мог понять, был ли это мужчина или женщина, или что его убило. Застрявшие автомобилисты не обращали внимания на птиц. Одна из падальщиц взлетела с чем-то розовым, свисающим из клюва. Убийство, - подумал я. - Группа ворон называется убийством.
- Но что, если они правы? - снова спросил Чарли. - Человек-мыльница и его толпа. Что, если это действительно было Вознесение, или Второе пришествие, или как там они это называют?
Фрэнк пожал плечами.
- Если это правда, тогда Бог позвал всех домой, а нам не суждено уйти.
- Конечно, суждено, - сказал я. - Мы сейчас идем домой.
- Да, - ответил Фрэнк. - Но чтобы добраться до дома, о котором они говорят, нам придется пройти ужасно долгий путь.
Я вздохнул.
- Мне кажется, что в любом случае нам предстоит долгая прогулка.
- Да, - согласился Фрэнк. - Жаль, что мы не взяли с собой немного виски, которое нам дали те люди у костра.
- У меня есть новая шутка, - сказал Чарли. - Еврей, поляк и гомик идут на небеса, злясь, что Бог оставил их позади...
- А в чем смысл? - спросил Фрэнк.
- Я не знаю, - Чарли улыбнулся. - Как я уже сказал, нам просто придется подождать и посмотреть.
Слова Чарли пронеслись у меня в голове. Дом. Рай. В моем понимании это было практически одно и то же. Христиане говорили, что когда они умирают, они отправляются домой, чтобы быть с Господом. Они называли Небеса домом. Мой рай тоже был домом - домом с моей женой. Я бы шел всю ночь, чтобы снова быть с ней, если бы пришлось. И если Бог действительно позвал своих детей домой и забрал их всех на небеса, то я бы тоже пошел туда, чтобы найти ее. В любом случае, это был долгий путь.
Мы добрались до съезда 24 - Батлер и Спаркс - около 8:40 вечера. Пригороды и промышленные парки уступили место лесам и фермам. Теперь мимо нас проезжало много машин, как по дороге, так и без нее. Они мчались по полям и пастбищам, объезжая медленно движущийся транспорт. Некоторые без полного привода тоже
