Но оно не живое. Нет, это не животное. Всего лишь чучело, объеденное мышами. Пережиток безумия, забытый на ветхом чердаке заброшенного дома. Хатч поднимает на Люка глаза и качает головой.
Люк смотрит на него. В его глазах смущение и страх. — Нам надо убираться отсюда. Немедленно.
Хатч кивает и протягивает руку, чтобы опереться на друга. Тот берет его под руку и помогает подняться на ноги.
— Остальные, — говорит Люк. — Мы должны найти остальных.
Дома они нашли на улице, стоящим на коленях в высокой сырой траве, в одном нижнем белье и футболке. Он смотрел на деревья стеклянными глазами. Все его тело дрожало от утренней прохлады.
Никто из них не решался прикоснуться к нему. Хатч и Люк никогда не видели его таким. Потемневшие губы на вымазанном грязью лице, бледном то ли от холода, то ли от увиденного, или приснившегося, как и им. Вокруг глаз странные красные круги, небритые щеки в разводах от слез. Он не обращал на них никакого внимания. Просто стоял неподвижно и что-то бормотал себе под нос. Они стояли рядом с ним и дрожали, оправляясь от собственного потрясения, стараясь держаться вместе.
Взъерошенные, с дикими глазами, Хатч с Люком могли лишь проследить за взглядом Дома, чтобы понять, что увидел он среди темных деревьев. Но там не было ничего кроме черного леса, сырой зелени и пробивавшихся из зарослей беловатых проблесков бересты.
Хатч заговорил первым, — Домжа, Домжа.
Тот, похоже, услышал Хатча, потому что, не поворачивая головы, сказал, — Оно подвесит нам там, на деревьях.
Возможно, Дом просто еще не оправился ото сна, но какое-то время все молчали. Пока Люк не повернулся лицом к дому. — Нам нужно найти Фила.
Фила нашли в кладовке. Он был голый и стоял, съежившись, в углу грязного тесного помещения. Его грузное тело, почти светящееся в темноте, сжалось при их появлении в дверном проеме. Его глаза были прикованы к чему-то невидимому, находившемуся у них за спиной и чуть выше в то же время. Но выражение его лица было настолько неподвижным, что никто из них не устоял перед искушением обернуться и посмотреть вверх, туда, куда смотрел их друг. Руки Фила были подняты вверх. Но в этом положении рук было что-то неуверенное. Возможно, он поднял их, чтобы отогнать что-то прочь, но опорные мышцы ослабли, когда он осознал беспомощность своей обороны.
— Фил, дружище, пойдем. Все будет хорошо, — Хатч, сумевший уже оправился от собственного потрясения, подошел к Филу. Медленно, осторожно, но уверенно.
Губы Фила дрожали, как у ребенка во время драки. И голос такой низкий, что слов было не разобрать. Когда Хатч коснулся пальцев его руки, Фил заскулил и уронил голову на грудь.
— Все хорошо, дружище, — Хатч взял Фила за руку и осторожно вывел его из флигеля. От того пахло застоявшейся мочой и сырым деревом.
Дом накинул на него куртку, и Хатч вывел из лачуги под тусклый свет раннего утра.
Лес вокруг заросшей лужайки выглядел будто измотанным после грозы, в нем даже ощущалось какое-то облегчение. Высокая сырая трава и свежий прохладный воздух привели Фила в чувство. Он вернулся в их мир, издав три громких тяжелых всхлипа, прозвучавших как-то странно и неуместно. Фил никогда не издавал в их присутствии подобных звуков. Он стоял перед ними, моргая, лишь наполовину прикрыв наготу. Несчастные глаза смотрели на них вопрошающе, но не получали ответа. Все трое лишь вернули ему ощущение неловкости и мистификации. Никто больше не мог выдерживать его пристальный взгляд.
Хатч повернулся спиной к лачуге. — Пошли собирать вещи.
Люк пошел впереди. — Аминь.
— Подождите, — сказал Дом. — Что за хрень?
Люк кивнул в сторону лачуги. — Я говорил тебе, что это плохая идея. Кто знает, что мы потревожили. — Он собирался развить мысль, но передумал. Фил с Домом уставились на Люка. Их лица исказились в отчаянной попытке осмыслить услышанное.
Хатч задержался на пороге, оглянувшись через плечо. Его лицо было выпачкано копотью и грязью, глаза казались неестественно большими. — Будет еще время поговорить об этом, когда выберемся отсюда.
— Может нам сюда? — Дом наклонился вперед, торопливо раздвигая руками заросли молодых деревьев и крапивы, пытаясь отыскать проход в этом угрюмом безмолвном лесу.
Тропа, по которой они пришли сюда, вела из прогалины на север, в противоположном нужному им направлении. Напряженная обстановка, общее отчаянное желание побыстрей уйти от этого дома, казалось, пропитали все тело Хатча и проникли в его мысли. Он старался избегать чьих-либо глаз, когда пытался молча придумать решение.
Они опять сбились с пути. Им нужно двигаться в юго-западном направлении, чтобы исправить отклонение от курса, допущенное накануне вечером. Опушка самой узкой части леса на карте не могла быть дальше шести-семи километров от них, но только если они следовали бы на юго-запад, а потом в какой-то момент свернули на юг. Он ни в коем случае не собирался вести их с самого утра на север. Учитывая, что у Дому хватит подвижности на полдня, из-за его больной ноги.
— Дай-ка мне мачете, и двинем, — сказал Хатч, стоя у границы леса, на южной стороне прилегавшей к хижине лужайки, на некотором расстоянии от Дома.
— Куда тогда? — голос Дома сорвался на визг. — Как мы отсюда выберемся, черт побери?
С западной стороны участка прибежал Люк и встал за спиной у Хатча. — Что нового?
Хатч выглянул из-за ствола мертвой ели. — Там ничего. Один мусор. Коряги да бревна. Даже стоящие деревья мертвые. В пятнадцати футах уже ничего не видно. Даже хуже, чем вчера. «Как будто это возникло за ночь,» — хотел он закричать в порыве параноидального отчаяния, передавшегося ему ото всех. — Мы никогда отсюда не выберемся. Попробовать можно, но за час мы пройдем футов десять.
Дом схватил пучок из куста карликовой ивы и дернул его, оскалив зубы в гримасе. — Почему? Почему так? — Ветка наклонилась к нему и замерла. Обожгла руки, окрасив их зеленоватым соком. Дом отбросил ветку, пнув ее в отчаянии здоровой ногой, и сморщился от боли. — Черт! Какого хрена ты гнал нам дома про этот сраный маршрут? Кто пройдет через такое дерьмо?
— Это девственный лес.
— Что? Это мертвый лес, Хатч. Здесь нет ничего девственного.
Хатч посмотрел на усталое лицо Люка. — Люкерс, брось нам сигарету.
Люк протянул Хатчу пачку «Кэмела». Хатч наклонился к огоньку «Зиппо». Сделал длинную затяжку и вытер пот со лба, потом посмотрел на тыльную сторону ладони и поморщился. — Какой-то маленький засранец только что укусил меня. Комары.
