Познакомились они своеобразно. Татьяне было всего семнадцать, стояло лето. Выпускной вечер. Танин класс переместился из душной школы на квартиру одноклассника. Таня заскучала – танцевать негде, почти весь класс разбился на парочки, которые жмутся по углам большой квартиры. Даже поболтать не с кем. Парнем к окончанию школы, как большинство девочек из ее класса, она не обзавелась: ей не нравились ровесники. Она собралась домой. Два невезучих «ботаника» вызвались проводить. Но Таня ловко отвертелась, соврав, что папа и мама встретят. Уже ждут. Она с детства ничего не боялась. Быстро бегала, высоко прыгала, имела хорошо тренированное тело – сказывался опыт занятий художественной гимнастикой и акробатикой. Мама-тренер пыталась в свое время вырастить из Тани звезду, но, столкнувшись с полным отсутствием у дочери честолюбия и спортивной злости, плюнула. Сказала только: «Не бросай, ходи для души, пока совсем не надоест». Таня долго занималась у мамы, потом как-то заглянула в зал, где тренировались акробаты, и «заболела» батутом. Ее охотно взяли – среднего роста, легкая, но Татьяна разочаровала тренера тем, что совершенно не стремилась к вершинам. Ей просто нравились высокие прыжки, а точнее – чувство полета. Впрочем, к десятому классу ей и вправду все надоело. Она ходила в секцию нерегулярно, под настроение – поддержать форму, полетать, попрыгать. И все. Постоять за себя или убежать ей было совсем не сложно. И еще она любила ночь. Сколько себя помнит, Таня всегда любила ночь. Особенно летнюю. Никогда не боялась темноты, луна в полнолуние казалась ей удивительно прекрасной и манящей. На даче Таня могла полночи просидеть на подоконнике в мансарде и смотреть на луну.
В эту ночь тоже случилось полнолуние. Воздух стоял такой теплый и густой, так сильно пропитанный запахом цветущей сирени, что казалось, по этому воздуху можно подняться на небо. Таня, дойдя до пустой остановки автобуса, осторожно присела на старую деревянную скамейку, выкрашенную в задорный светло-голубой цвет, и принялась ждать неизвестно чего. Может, лестницы до самой луны. А может быть, последний автобус, что подвезет бывшую школьницу до дому, потому что пешком ей идти лень. Неожиданно к остановке подъехала темно-синяя машина, «Жигули» седьмой модели, как все говорили, – «семерка». Из машины высунулся симпатичный мужчина лет тридцати и приятным голосом спросил:
– Девушка, я вас знаю?
– Кажется, нет, – ответила Таня.
– Тогда давайте подвезу.
– Давайте. Только мне недалеко.
– Ну и отлично.
Таня села в машину без раздумий. Так они и познакомились. Валера сначала действительно подбросил ее до дома. Но уже у самого подъезда они оба решили, что поедут кататься: ездили по городу, болтали, потом зашли к Вешкину попить чаю. Именно тогда Валера и понял, что Тане всего семнадцать. Разглядел. И решил не связываться. Препроводил к родителям. Но когда они остановились в квартале от Таниного дома поболтать напоследок, их кинуло друг к другу, и они стали целоваться. Наконец Валера оторвал ее от себя и сказал: «Все, иди домой». Таня написала на старой газете, лежавшей между сиденьями, свой телефон и бросила газету Валере на колени. Почему-то уже понимала: не позвонит. Хотя надеялась.
Дома ее ждала хорошая взбучка – звонила мать одноклассника, «хозяина банкета», спрашивала: хорошо ли доехала Танечка? Взбешенная мать какое-то время допытывалась, где она была и с кем, но Таня ничего не рассказала. Отделалась общими фразами: ходила, гуляла. Впрочем, гнев домашних быстро утих, девочка вернулась жива, здорова – значит все в порядке. Месяц Таня ждала звонка и готовилась к вступительным экзаменам. Сдала легко, в то время поступить в технический вуз не составляло проблемы. Пока мысли занимала учеба, ожидание мучило не сильно, в последнюю же неделю августа, когда экзаменационная лихорадка схлынула, стало совершенно невыносимо. Тело Тани проснулось и не давало ей спать по ночам. И однажды, как собака по следу, она нашла дом Валеры. Просто побрела по району, вспоминая их ночной маршрут, и все получилось. Тело подсказало. Дом, подъезд, квартиру. Подошла к двери. Послушала. Постояла. Записала адрес. По адресу в справочной службе узнала телефон, тогда услуга еще существовала. И позвонила. Она была уверена – он забыл, что не давал ей номер. И не ошиблась. Валера всего-то и спросил, почему не позвонила раньше. Она соврала, что бумажка с телефоном завалилась за подкладку в сумочке. «Врешь, – сказал Валера, – у тебя и сумочки-то не было, трусила просто». Мелькнула мысль: «Соглашайся, пока не расколол». Она подыграла: «Да, трусила». – «А сейчас что звонишь? Хочешь приехать?» – «Да». – «Приезжай». Ночь на улице. Мама на сборах, отец в командировке, бабушка на даче. Свобода! В шкатулке в баре семейные деньги на всякий пожарный. Она взяла на такси. Вытащила из шкафа лучшие вещи, надела самое красивое белье (импортное, мама привезла), надушилась мамиными духами и отправилась в ночь. К практически незнакомому мужчине. Так все и началось. Для Тани совершенно естественно. Впрочем, в ее доме отношение к сексу никогда не было ханжеским. Нет, с ней никто об этом не говорил, просто мама, будучи хорошим, грамотным тренером, в изобилии покупала научные и научно-популярные брошюры по физиологии и сексуальной жизни, они стояли на полке в книжном шкафу на свободном доступе. Таня, естественно, их читала. Родители учитывали, что девочка однажды вырастет. Вот это и случилось. Может быть, папа с мамой и не осудили бы Татьяну, но посвящать их в свои дела она не стала. Танюша, по словам мамы, вообще была девочка в себе. В мир желаний эта «девочка» вошла легко, как здоровый ребенок в воду. Советовалась с умными книжками и полностью полагалась на опытность партнера. Ей нравилось все. Валере тоже. Хотя раньше ему не приходилось иметь дело с такими неопытными девушками, как Таня. При всей своей искушенности наставником Вешкину бывать не приходилось. Он к этому никогда и не стремился. Его вообще мало интересовали девственницы – «возиться неохота». Но возиться с Таней оказалось интересно. Теперь он ощущал себя Колумбом небольшой Америки. Или инструктором по плаванию. И это заводило. Тем более что Таня училась искусству любви с удовольствием, охотно прогуливая лекции. Женится, не женится – все равно. Нравился процесс. Но однажды, когда, отравившись в студенческой столовой винегретом, ее стошнило в новый Валерин унитаз, Вешкин неожиданно предложил ей выйти за него замуж. Таня успокоила его, сказав, что не беременна. Пару дней назад был обязательный медицинский осмотр, и все девочки посетили гинеколога. В том числе и она. Все в порядке. Можно не беспокоиться. Но Валера, слегка напрягшийся вначале, потом, когда они лежали, обнявшись в теплой ванне, задумчиво сказал:
