– Тогда так, лейтенант Смеховой, – он как бы выразил свое негодование, которого вообще не ощущал, тем, что понизил подчиненного на одно звание. – Подумайте и организуйте эту работу по инструкции. Допрашивайте каждого из этих людей так, как сочтете нужным... И в письменном виде доклаыдывайте мне. Общий круг вопросов, которые нас интересуют, вы знаете, так что...
Заминка была вызвана тем, что незаметно для стороннего наблюдателя... дрогнул товарищ Муран. И лишь пройдя пол-дороги до выхода из блока, Рыжов понял, что это могло значить по его мнению. Поэтому он все же затормозил на одном из поворотов, и снова, приказным, жестким тоном стал уточнять Смеховому задание.
– Только вот что, товарищ Смеховой, вы на эти допросы приходите в штатском. – Это было вовсе необязательное требование, но нужно было начать с того, чтобы... Да, чтобы немного разоружить Смехового, а то ведь он был способен и дров наломать. И уже открытым текстом Рыжов добавил: – И еще, не давите на них чрезмерно. Попробуйте раговаривать вежливо. Все же они еще не враги...
– Они уже тут оказались, где не врагов, как ты сказал, не бывает, – вдруг на «ты» вскинулся Смеховой. И завершил совсем уж привычным, провокационным контрвопросом: – Или ты считаешь по-другому?
– Насколько я понимаю, суда над ними не было, – отозвался Рыжов. – А торопиться с выводами все же тебе не советую.
Обычные препирательства, но без них было не обойтись, раз уж Рыжов решил сыграть со Смеховым эту партию.
– Они же служители культа, пусть и дикого... – отозвался Смеховой, но умолк. Подумал, и когда они уже подходили к служебной зоне тюрьмы, неожиданно заметил: – И я не взял с собой костюм. Не успел.
Примерно этого Рыжов и добивался. Он даже повысил голос, чтобы у Смехового не осталось и тени подозрения, что он может не исполнить этот приказ:
– Я вас очень прошу... Иначе вынужден буду доложить.
Весомость двух докладов – начальственного, Рыжова, и его собственного, – по мнению Смехового, мог получиться очень уж разным, и он забеспокоился.
Настолько, что с входного поста, где стоял телефон общего пользования, вдруг стал кому-то звонить, краем уха Рыжов расслышал его, и понял, что он просит кого-то из своих знакомых:
– Знаешь, я тут оказался в Ленинграде, и так вышло... В общем, не одолжишь мне костюм на недельку, для дела. Обещаю его вычистить перед возвратом.
Дальше он не слушал, а вышел на улицу, и Муран хотел последовать за ним, но Рыжов остановил его. Пусть с этим... переводчиком разговаривает Смеховой, подумал Рыжов мельком. Они нужны друг другу.
И только тогда обратил внимание на сложный, напряженный взгляд, которым его провожает Муран в милицейской шинели. Что это значило, было невозможно понять человеку, не привыкшего к такому типу лица. Да Рыжов и не стал об этом заботиться, хотя воспоминание, как этот лейтенант дрогнул, когда он чуть было не позволил Смеховому прессовать шаманов, наводило на размышления.
Звонок раздался, когда Рыжов только начинал соскальзывать в сон, но мышление еще не остановилось, еще бродили какие-то полуоформленные, невнятные представления о прошедшем дне. Он поднял голову и попробовал найти часы. Они лежали на большом столе номера, до них было далеко.
Почему-то в комнате, как ему показалось, стало холодно, даже немного тянуло по полу, когда он босиком допрыгал до телефона. И ведь не был уверен, что имеет смысл вообще трубку поднимать, ну кто, спрашивается, мог в этом большом и чужом городе ему звонить? Но все же, на звонок ответить следовало, это вполне мог оказаться кто-нибудь из московского начальства.
– Здесь Рыжов, – хрипло отозвался он.
В трубке творилось что-то сложное, где-то мерно и тяжко, как огромная машина, жужжало, вызывая в воображении вращение многотонной массы, и на этом фоне плескалось что-то механическое, похожее на переливы огромной арфы. Таких звуков Рыжов никогда прежде не слышал, даже не мог представить их себе. Голос, который спустя секунды отозвался на том конце провода, тем не менее, прозвучал ясно, холодно и отчетливо. И так близко к уху, что Рыжов отдернул ее.
– Рыжов, слушайте внимательно...
– Алло, с кем я говорю?
– Вы задавали один главный, самый важный для вас вопрос. Ответ на него положительный. Наговор на действие состоялся.
Рыжов затаил дыхание. Ему даже показалось, что у него горло слегка пережало от напряжения.
– Это проделал некто Тусегов, относящийся к той профессиональной группе, которая вас интересует. По некоторым признакам, он может находиться в Петразаводске, под крылышком любителей задавать вопросы, только не из вашей конторы, а из параллельной. Вам поняно?
– Позвольте, я понимаю, о чем вы говорите, но мне нужна дополнительная информация...
– В свое время это можно будет устроить, если вы все сделаете правильно.
И трубку на том конце брякнули на аппарат так, что щелчок воткнулся в барабанную перепонку Рыжова, словно гвоздь.
Он тихонько, будто это могло что-либо изменить, положил свою трубку, и так же замедленно потер лицо. Теперь ему было не до сна, следовало думать, и правильно думать, как его предупредили.
Главный вопрос, было ли произведено действие «черным» шаманом Тусеговым на кого-то из вождей партии и народа, получал, согласно человеку, позвонившему ему, положительный ответ. Это плохо, очень плохо. Но хуже всего то, что он не знал, с кем говорил. Получалось, что не он вел следствие, а его вели, не стесняясь в средствах.
Значит, кому-то очень нужно, чтобы он либо оказался в Петразаводске, либо попросту уехал из Ленинграда... Или чтобы он действительно отыскал этого Тусегова, шамана, возможно, чтобы от него теперь не избавились. Но если найти Тусегова, то можно найти... Да, можно найти и заказчика этого задания, найти врага, настоящего, работающего против руководства страны. Но почему ему позвонили?
Он сообразил, что стоит на полу, поджав пальцы ног, и ждет чего-то. Хотя, чего еще ждать? Нужно было действовать, если он хотел хоть как-то разобраться в ситуации.
Следовало сходить на коммутатор гостиницы, спросить, откуда был этот звонок, какие звуки гудели в трубке на фоне этого холодного, твердого, незнакомого голоса. Второе, вопрос – нужно ли докладывать об этом звонке Сабурову, и стоит ли говорить Смеховому? И когда это лучше проделать, завтра или сейчас? Он протопал в ванную, стал готовить бритвенный прибор.
Впрочем, даже если он расскажет об этом звонке сейчас, что это изменит? Сабуров, конечно, попробует выяснить, откуда звонили и кто звонил... Но если человек на том конце не дурак, ничего Сабуров, разумеется, не найдет, приборов, отслеживающих источник телефонного звонка еще нет, разработки ведутся, когда-нибудь это не будет проблемой даже для районного отделения милиции, но сейчас, увы... Даже если Рыжов опишет фоновые звуки, и их удасться хоть приблизительно классифицировать, с поиском таинственного голоса ничего не выйдет. И следовало учитывать, что тогда, кажется, не удасться с ним поговорить еще раз, хотя он и обещал «устроить» некую дополнительную информацию... Нет, докладывать пока не стоило, нужно ехать в Петразаводск и там выяснить... Выяснить хоть что-нибудь, что удасться.
