Три амбулаторных трупа синхронно, в унисон, разлепили губы.
– уходи, – заныли они недовольными детскими голосами. – Я больше не хочу играть. – Искаженное, удлиненное морщинами кислородной маски лицо старухи задвигалось вверх и вниз, когда беззубый рот начал издавать мокрые чавкающие звуки.
Три пешки одновременно подняли правые руки. В зеленоватом сиянии экрана осциллографа блеснули короткие лезвия скальпелей. “Всего трое?” – подумала Натали. Она чувствовала, что их должно быть больше, но усталость, страх и боль мешали ей думать. Сейчас нужно сосредоточиться и сказать что-то важное, хотя Натали еще не знала, что именно. Может, объяснить этим зомби и лежащему за их спинами монстру, что ее отец был хорошим человеком, очень нужным людям и ей, Натали, и его нельзя было вот так запросто вычеркнуть из жизни, как эпизодический персонаж в плохом фильме. Любой человек – все люди – заслуживают большего уважения. Что-то в этом духе.
Но тут другая тварь, бывшая когда-то хирургом, засеменила навстречу Натали, а за ним двинулись и обе женщины. Натали метнулась влево, открыла кран кислородного баллона и изо всех сил швырнула его в доктора Хартмана. Но промахнулась. Баллон оказался невероятно тяжелым. Он с грохотом рухнул на пол, сбил с ног Нэнси Варден и покатился под кровать, распространяя по комнате чистый кислород.
Хартман резко замахнулся скальпелем на девушку. Натали отскочила, но недостаточно быстро. Она толкнула тележку с пустым баллоном, так что та оказалась между ней и нейрохирургом. И с удивлением увидела, что тонкий разрез на ее блузке окрашивается кровью.
В комнату на локтях вполз Калли.
Натали почувствовала, что ее ярость достигла предела. Все они – она, Сол, Робен, Коуэн, Джексон и Зубатка – зашли уже слишком далеко, чтобы остановиться. Возможно, Сол и оценил бы парадоксальность всего происходящего, но Натали не любила парадоксов. Невероятным усилием она оторвала от пола семидесятифунтовый кислородный баллон и швырнула его прямо в лицо доктору Хартману. Когда баллон вместе с телом доктора рухнул на пол, пусковой клапан отскочил у него сам по себе.
Но к Натали уже ползла Нэнси Варден и бежала сестра Олдсмит с зажатым в воздетой руке скальпелем. Натали набросила желтую от мочи простыню на голову сестре и нырнула вправо. Та, потеряв ориентацию, врезалась в шкаф. Через секунду лезвие скальпеля распороло тонкую ткань.
Натали схватила серую наволочку, но тут Нэнси Варден удалось поймать девушку за щиколотку. Тяжело повалившись на вытертый ковер, Натали пыталась свободной ногой отбиться от женщины. Мать Джастина потеряла скальпель, она продолжала крепко держать Натали за ногу, вероятно, намереваясь затащить ее вместе с собой под кровать.
На расстоянии футов трех от них полз Калли. От полученных ранений стенки брюшины у него просели, кишки волочились следом за ним.
Взмахами скальпеля сестра Олдсмит срезала с себя остатки простыни и развернулась, как заржавленная марионетка.
– Прекрати! – изо всех сил закричала Натали, судорожным движением вытаскивая из кармана упаковку спичек. Пока Нэнси Варден продолжала подтягивать ее к кровати, Натали отломила спичку и попробовала поджечь наволочку. Нет, ткань гореть не хотела. Спичка погасла.
Тут девушка почувствовала, что агонизирующие, дрожащие пальцы Калли вцепились ей в волосы. Натали зажгла вторую спичку, дала огню разгореться, прикрывая его ладонью, и поднесла быстро гаснущее пламя к наволочке, не убирая руки, когда огонь начал подбираться ближе.
Наволочка наконец загорелась. Натали локтем швырнула ее под кровать.
Кружевные занавеси, белье и деревянная основа кровати, пропитавшиеся чистым кислородом снизу, взорвались гейзером синего пламени, которое менее чем за три секунды распространилось по всей комнате.
Пытаясь задержать дыхание, Натали освободилась от хватки вспыхнувшей факелом женщины и вскочила, чтобы бежать отсюда, из этого ада.
Калли выпустил ее волосы и поднялся на ноги одновременно с ней. Теперь он заслонял дверной проем, как какой-то полувыпотрошенный труп, в гневе восстающий с патологоанатомического стола, где производится вскрытие. Он схватил Натали своими длинными руками и развернул ее.
Стараясь не вдыхать отравленный воздух, она увидела извивающееся и мечущееся в синих клубах концентрированного пламени тело старухи – ее чернеющее на глазах, будто состоящее из одних суставов тело ежесекундно меняло свою форму. И тут с кровати донесся истошный крик, который через секунду был подхвачен сестрой Олдсмит, Нэнси Варден, Калли, трупом доктора Хартмана и самой Натали.
Из последних сил девушка вывернулась из рук Калли и бросилась к дверям как раз в тот момент, когда взорвался второй баллон с кислородом. Полную мощь взрыва принял на себя Калли, и через секунду весь дом заполнился запахом горелого мяса. Руки белого ублюдка разошлись в стороны, взрывной волной его отбросило к стене, а затем полыхающий факелом великан перевалился через перила и полетел вниз.
Натали лежала ничком на лестнице. Она ощущала спиной жар, идущий от потолочных перекрытий, видела отблески пламени, отражавшиеся в целой горе хрустальных осколков внизу, но не могла сдвинуться с места.
Она сделала все что могла.
***
Чьи-то сильные руки подняли ее, она попыталась слабо сопротивляться, но кулаки ее были такими же беспомощными и мягкими, как ватные шарики.
– Спокойно, Натали. Мне еще нужно захватить Марвина.
– Джексон!
Высокий негр тащил ее, обхватив левой рукой, а правой волочил за ворот рубашки бывшего главаря банды. Помраченное сознание то рисовало Натали зеркальную комнату с выбитой стеной, то ей казалось, что ее несут через сад и по темному тоннелю гаража. Микроавтобус дожидался их в переулке. Джексон осторожно перенес Натали на заднее сиденье, Марвина положил на пол.
– О Господи, ну и денек, – пробормотал он, присаживаясь рядом с Натали и вытирая влажной салфеткой с ее лица кровь и сажу. – Да, девушка, над вами придется основательно потрудиться.
Натали облизнула потрескавшиеся губы.
– Дай мне посмотреть, – прошептала она. Джексон взял ее под мышки и помог приподняться. Весь дом Фуллер был объят пламенем, огонь уже перекинулся на дом Ходжесов. В просветах между домами Натали различала красные пожарные машины, перегородившие улицу. Мощные струи воды из двух брандспойтов безрезультатно били в бушевавший огонь, остальные были направлены на деревья и крыши соседних домов.
Натали посмотрела налево и увидела Сола. Он сидел и, близоруко сощурясь, тоже глядел на огонь. За тем он повернулся к Натали, улыбнулся, в сонном недоумении покачал головой и снова погрузился в сон.
