назад. Он почувствовал нож у своего горла и понял, что жить ему осталось считанные мгновения.
Он посмотрел на Карен затуманенными слезами глазами и почувствовал то, чего не испытывал уже долгое время — стыд.
То, что он собирался сделать… Ну, это было отвратительно.
Непростительно.
Самое меньшее, что он мог сделать, это сказать ей, что любит ее в последний раз перед смертью. Это тоже не было бы абсолютной ложью. Когда-то давным-давно он действительно любил ее. Всем сердцем и каждой клеточкой своего существа. Он предположил, что, возможно, где-то внутри него все-таки осталось что-то от этого чувства. Осознание этого усилило его стыд и разбило ему сердце. Он просто хотел, чтобы все закончилось сейчас. Ничто не могло быть хуже этого чувства. Даже смерть.
Затем он услышал это.
Они все это слышали.
Этот тихий звук, доносящийся из коридора.
— Папа? — нежный, хрупкий голос был полон слез. — Что… происходит?
Жилистый мужчина снова захихикал. Давление лезвия на горло Джона прекратилось, когда здоровяк слез с него и направился к открытой двери спальни и крошечной фигурке, едва различимой в темноте за ней.
Джон прожил еще немного.
Может быть, несколько часов.
И за это время он бесспорно узнал, что есть вещи бесконечно худшие, чем смерть. Даже хуже, чем эмоциональное и духовное предательство его жены. Вещи, которые очернили его душу. Когда смерть наконец пришла, он встретил ее как объятия давно потерянной любви.
22 Mарта
Девушки сидели за столом для пикника в зоне отдыха и разговаривали, наблюдая, как парни гоняют футбольный мяч. Зои и Эмили сидели рядом друг с другом на краю стола, положив ноги на скамейку под собой, в то время, как Аннa-Лиза сидела на скамейке с противоположной стороны и что-то тараторила в свой мобильный телефон.
Чак вскинул руку и выбросил ее вперед, отправив футбольный мяч в высокую, шаткую полуспираль в общем направлении Джо. Джо помчался вниз по пологому склону холма, задрав голову и следя за продвижением мяча по ярко-голубому небу. Он прикрыл руку от яркого солнца, и Зои стало очевидно, что он потерял нить разговора.
Эмили вздохнула.
— Черт. Джо падает и бада-бум!
Джо изогнулся всем телом и снова оглядел небо, но мяч уже летел к земле примерно в двадцати ярдах впереди него. Он увидел это за мгновение до того, как запутался ногами и с испуганным визгом рухнул на землю.
Эмили покачала головой.
— Глупый мальчик. Мудак. Вот что он получает за то, что так напился в такую рань.
Зои рассмеялась.
— Твой парень падает, а ты называешь его "мудаком". Должно быть, это настоящая любовь.
Эмили фыркнула.
— Я его вроде как люблю. Я думаю. Но он — мудак, особенно когда так много пьет.
Зои отхлебнула из свежей банки "Kока-Kолы".
— Да. Но в глубине души он кажется хорошим парнем. По крайней мере, когда он трезв.
— Жаль, что я не могу сказать того же о Чаке.
Зои напряглась, ее пальцы сжали скользкую от влаги банку сильнее.
— Эмили…
Эмили толкнула ее локтем.
— Расслабься, черт возьми. Они нас не слышат. Признай правду своей лучшей подруге. Ты собираешься порвать с этим придурком, не так ли?
Хватка Зои на банке немного ослабла. Она вздохнула.
— Да, — затем она снова напряглась, когда волна беспокойства захлестнула ее. — Но не говори Джо! Боже, он сразу же разболтает это Чаку.
— Точно. Хотя, если я скажу ему чего-то не делать, он, бля, этого не сделает, — oна улыбнулась, наблюдая, как Джо неловко поднялся и отряхнулся, прежде чем захромать прочь, чтобы поднять упавший мяч. — Но да, я буду держать рот на замке. Хотя… — теперь она посмотрела на Зои, скривив губы в странном выражении, которое было почти плотоядным. — Это могло бы открыть дверь к некоторым интересным возможностям.
— Что ты имеешь в виду?
Эмили наклонилась поближе к Зои и прошептала ей на ухо.
— Джо всегда намекает, что хотел бы заняться сексом втроем со мной и другой девушкой, — oна рассмеялась. — Типичный парень. Но я думаю, может быть, было бы забавно, если бы ты была "другой девушкой".
Лицо Зои покраснело.
— Эм… я, эм…
Теплое дыхание Эмили коснулось ее уха, когда она снова тихо рассмеялась.
— Просто подумай об этом. Никакого давления, — oна похлопала Зои по колену. — Во всяком случае, мы с тобой могли бы встретиться в какой-нибудь момент на этой неделе.
Румянец Зои стал еще ярче, когда она уставилась на руку Эмили, которая не убирала ее с колена. Это было довольно странно. Они с Эмили время от времени целовались. Но обычно это происходило, когда они были под кайфом, и Зои просто считала это безобидной забавой. Тем не менее, учитывая эту историю, это вопиющее предложение не должно было вызвать такого шока.
И все же это произошло.
Она заставила себя сглотнуть и сказала:
— Да… я… подумаю об этом.
Эмили снова похлопала ее по колену.
— Подумай. Это было бы чертовски весело, — oна слезла со стола и потянулась. Затем она надела свои темные очки и улыбнулась Зои. — Тебе будет намного лучше без этого куска дерьма в твоей жизни.
Зои начала что-то говорить, но Эмили отвернулась от нее и направилась обратно вверх по холму к фургону.
Аннa-Лиза захлопнула телефон и издала пронзительный звук разочарования.
— Пизда! Ты можешь поверить этой гребаной пизде!
Зои повернулась лицом к Аннe-Лизе.
— Я не могу в это поверить. Наглость этой пизды… Эм… о чем ты говоришь?
Аннa-Лиза закатила глаза.
— Гребаная мать Шона.
— Мать Шона — пизда?
— Да!
— Ладно.
Аннa-Лиза покачала головой.
— Для этой пизды никогда ничего не бывает достаточно хорошо, клянусь. Я имею в виду, я — горячая штучка, верно?
— Aбсолютно.
— И умная, верно?
— Твой средний балл — четыре балла. Ты — самая умная сквернословящая сучка на планете.
Аннa-Лиза кивнула.
— Ни хрена себе, верно? Так какая мать в здравом, блядь, уме не захочет, чтобы ее сын встречался с девушкой, которая похожа на меня и у которой впереди блестящее, блядь, будущее?
Зои прищурилась на нее.
— Она… Я не знаю… ревнует?
— Конечно, ревнует! — oна издала пронзительный вопль разочарования и тяжело выдохнула. — Ладно, сменим гребаную тему. Я видела, как Эмили шептала тебе на ухо. О чем это было?
— Эм… это было что-то вроде… личного.
Аннa-Лиза приподняла бровь.
— O, да? Слишком личное, чтобы рассказать своей лучшей подруге?
— Эм…
Аннa-Лиза полезла в сумочку за пачкой "Мальборо" и закурила.
— О, точно. Я всего лишь твоя вторая лучшая подруга. Эмили — твоя настоящая лучшая
