— Вот еще! Что за вздор! А ну иди-ка ты по добру, по здорову, пока я стражу не кликнул!
— Но это правда! Наш брак был освящен шестого дня в капелле святого Патрика в замке Даган! Пожалуйста, доложите обо мне мессиру!
Старик крякнул, не зная верить ли оборванке. Хлопнул дверцей и задумался. Шестого дня и правда, мессира Оррика к отцу вызвали. Гонец еще прибыл, мальчишка, а гонору как у знатного сеньора!
А что взять с наглецов?
Фу, ты, ну, ты!
Но жениться! Орри! На этой оборванке! Неужели такое возможно?
Но она бы не стала лгать, зная, что ее легко разоблачить.
Старик пожевал губы, раздумывая над ситуацией, и потопал в замок: все ж доложить надо.
Исвильда села у ворот на землю и с тоской уставилась в темноту: ничего себе, повидалась с супругом! А впрочем, что она себе возомнила? Рано еще отдаваться унынию, как и иллюзии. Почвы нет: Оррик совсем не знает ее — с чего б ему объятья навстречу открывать?
Орри и Гарт ужинали на кухне.
Проспер не стал ждать окончания их трапезы и объявил сходу:
— Сэр, там нищенка в ворота бьется — говорит, ваша жена.
Орри подавился пивом.
Гарт съездил себе по зубам глиняной кружкой. И оба в ужасе уставились на старика.
— Какая она? — тихо спросил Гарт через минуту молчания.
— По правде сказать, господин, девица грязна и лохмата, как твой лешак.
— Девица? — покосился на Орри Гарт. — Ты ж говорил, она разваливается от дряхлости на части.
— Ей не больше двадцати, милорд, — заметил старик.
— А третьего дня Проспер Фан за аббата Ханса принял, — поморщился Даган.
— Так они оба — о! — растопырил руки старик, показывая необъятные телеса объявленных. — А в глаза я им не смотрю, а лица жиром заплыли одинаково. А у этой глазки молоденькие, и, да простит меня милорд, умные да лукавые как у бесенка.
— А ну-ка, тащи этого бесенка сюда, — постановил Гарт. Орри в ужасе вскочил:
— Нет!!
— Хочешь, чтобы она спала у ворот? — удивился мужчина. Даган сник — так тоже нехорошо. Ведьма она, нищенка, низкая шантажистка, а все же женщина преклонных лет, и кошель ему отдала, хотя могла себе оставить.
— Ладно. Но меня для нее нет!
— Хорошо, скажу, что ты насмерть закусан лошадью.
— Хоть табуном! Я буду в самой дальней комнате — не выдай меня и не вздумай тащить ее на второй этаж!
— Я постелю ей в конуре старой Берты, — поспешил заверить друга мужчина. Очень ему хотелось на жену Орри глянуть и сверить услышанное с увиденным, чтоб беспристрастно выводы делать. Сдавалось ему, Даган преувеличил недостатки женщины.
Он их преуменьшил.
Гарт рот открыл от изумления увидев выступившую из тени… о-о, это трудно было назвать женщиной. Всклокоченное, бесформенное создание с чумазой засушено-курносой физиономией взирало на него испуганно и чуть недоуменно.
— Вы кто? — просипело вместо «здравствуй»
Гарт икнул, и смущенно прикрыл рот рукой.
— А где Орри? — спросило «нечто», не обратив внимания на казус с мужчиной.
— Э-э-э… спит… нет, на охоте… или в деревне…не знаю…
— Жаль, — вздохнуло создание, плюхнувшись на табурет, и потянуло свою руку к кувшину с пивом. — Разрешите?
— А? — Гарт зачарованно смотрел на крючковатые пальцы с грязью под ногтями и силился понять, в каком болоте мадам полоскалась? И не там ли компромат на Боз Даган нашла? — Конечно, берите. Меня… Гарт Фогин зовут, я друг Орри, а вы?…
Мадам выпила кружку пива, оттерла губы и представилась:
— Я его жена.
— Ага?… А зовут вас?…
— Исвильда Даган.
— А… ну, понятно… конечно… Даган. Хм! Исвильда.
— Так где все-таки Орри?
— Ну-у… мужские дела, знаете…Н-да.
Женщина расстроилась:
— Жаль. Меня всего на ночь отпустили.
— Да-а?… Ну-у-у… Что так?
— Я еще нужна милорду Даган, и милорд Галиган желает, чтоб я сопровождала его к невесте. И Орри. Я поговорить с ним хотела, передать пожелание брата. Может погулять. В общем — познакомиться ближе, а то мы совсем не знаем другу друга, что сами понимаете, мессир Гарт, негоже для новобрачных.
Мужчина закашлялся. Теперь как никогда он понимал друга.
— Конечно, — выдавил с трудом, старательно кося на огонь в камине.
Проспер сказал у нее глаза молодые? Ха! Какая разница, какие у нее глаза, если в этом чудище два пуда живого весу и еще два — приобретенного. Грязи!
— Может умыться с дороги? — предложил осторожно, покосившись на пробоины в старой шали, что обмотала грудь старушки. Женщина почесала висок в раздумьях и отказалась:
— Мне еще обратно идти.
Понятно, — кивнул Гарт: а дорога сплошь через болота лежит. Смысл мыться?…
— А почему вы здесь, — обвела руками убогую обстановку кухни. — А не с другом?
— Вы наверно думали, что здесь комфортные апартаменты, куча слуг и залежи золота в сундуках? — невесело усмехнулся наивности гостьи Гарт. Понятно, почему карга вцепилась в Даган — думала, что отец хорошо обеспечивает его. — Ваше разочарование, наверное, велико, но что поделаешь? Такова жизнь. Оррик сам добывает средства на содержание. Он и хозяин, и кузнец, и стражник в одном лице. Нет, слуги конечно есть. Я, например, Проспер, тот старичок, что встретил вас. У него подагра и бессонница, он все равно не спит по ночам, вот и сторожит. Есть еще начальник стражи, но сейчас он в запое… да и все равно стражников мало. Но есть повар. Да. Хороший повар. Он умеет готовить кашу и парную зайчатину. Если она есть. А еще есть…
— Не надо, — попросила Исвильда понимая, что состояние дел Орри плачевно. Убеждать в том лишний раз не хотелось. — Все это поправимо. Потерпите.
— Угу, — не стал перечить Гарт. Видно старуха решила, что старый Даган зарыл где-нибудь клад, который сможет отыскать Оррик. Мужчина не стал разочаровывать мечтательницу, тем более беды в ее оптимизме не видел. Поздно уже переубеждать, неделю б назад ей сюда явиться, может, оставила свои притязания на Орри, побогаче жениха нашла.
— Расскажите об Орри?
— Что? — насторожился мужчина.
— Давно вы с ним дружите?
— С детства.
И тишина. Исвильда подождала, но мужчина пристально смотрел в огонь и видно ничего добавлять не собирался.
— И как? — решилась потревожить его.
— Что как?
— Жили.
— А! Дружно.
И опять молчок и единение с пламенем в камине.
— Орри что-нибудь рассказывал вам обо мне?
— Да-а, много! — крякнул.
— Он не ждал меня?
— Он?…
Ну, спросила!
Конечно, ждал!… Чтоб разобрать кладку стен и удостовериться, что они стояли на фундаменте из золота и драгоценностей!
