Она увидела Дика Эллисона с белым и охваченным паникой лицом.
Ведь это не правильно. Господи, совсем не правильно. Мы должны схватить его прежде, чем он прикончит нас. О, проклятые ищейки, проклятые ищейки, проклятые ищейки!
— Не пристрелите его! — взвизгнула Бобби. Боль прокатилась по ее телу. Кровь тонкой струйкой стекала из ее рта. Пуля пробила ее правое легкое.
Эллисон колебался. Ньют и Джо Саммерфильд приблизились прежде чем Дуган успел снова поднять пистолет. Он повернулся к ним, и Ник ударил его прикладом своей винтовки по руке с кольтом. Второй выстрел Дугана ушел в грязь.
— Брось, полицейский, брось или ты труп! — пронзительно крикнул Джон Эндерс, учитель начальной школы. — Четыре ствола направлены на тебя.
Дуган осмотрелся. Он увидел четырех мужчин с винтовками и Эллисона, хоть еще не пришедшего в себя, но уже готового стрелять.
Они все равно тебя убьют. Может, лучше умереть как Джон Уэйн. Дерьмо, они все сумасшедшие.
— Нет, — сказала Бобби. Она лежала рядом с колесом Джипа. Кровь не переставая сочилась у нее изо рта. Рубашка на ее спине намокла.
— Мы не сумасшедшие. И у нас нет цели убить тебя. Можешь проверить.
Дуган неуклюже прозондировал ее мозг и убедился, что она действительно это имеет в виду… но где-то в уголках ее мозга таилось что-то такое, что заставило бы его насторожиться, не будь он таким новичком в хитростях с чтением мыслей. Это было как дополнительный пункт мелким шрифтом в напечатанном без единой задоринки контракте. Он обдумает это позже. Ребята, похоже, новички, и есть шанс унести ноги целым и невредимым.
Вдруг Эдли Маккии содрал золотую маску с его лица. Сразу же Буч почувствовал приступ головокружения.
— Так ты мне больше нравишься, — сказал Эдли. — Без этого проклятого молочного воздуха у тебя в голове станет поменьше мыслей об освобождении.
Буч поборол головокружение и снова взглянул на Бобби.
— Мне кажется она умирает.
— Думай что хочешь.
Он выпрямился и отступил назад, в то время как неожиданная мысль пришла ему в голову. Он посмотрел на Бобби внимательней.
— А что будет со стариком? — спросил он решительно.
— Не… — Бобби закашлялась, кровь потекла сильнее. Пузыри надулись у ее ноздрей. Кьюл и Ньют кинулись к ней. Она лишь отмахнулась. — Не твоя забота. Я и ты садимся на передние сидения «Джипа». Ты правишь. А если тебе придет в голову устроить что-нибудь веселенькое, на заднем сидении будут сидеть трое с ружьями.
— Я хочу знать, что дальше будет со стариком, — повторил Буч. Бобби с большим трудом приподняла свое ружье. Левой рукой она смахнула с глаз свои потные волосы. Ее правая рука бесполезно свисала. Все было так, словно ей хотелось, чтобы Дуган рассмотрел ее повнимательней, оценил ее.
И Буч рассмотрел. Холод, который он рассмотрел в ее глазах, был реальностью.
— Мне не хотелось бы убивать тебя, — сказала она мягко. — И ты это знаешь. Но если ты скажешь еще хоть слово, я заставлю этих мужчин умертвить тебя прямо здесь. Мы похороним тебя вслед за Бичем и пойдем своей дорогой.
Ив Хиллман с трудом поднялся на ноги. Он выглядел ошеломленным, не уверенным в том, где он находится. Он стер со лба кровь так, как будто это был пот.
Еще одна волна головокружения накрыла Буча, и его посетила бесконечно удобная мысль. Это сон. Всего лишь сон.
Бобби улыбнулась, но без юмора.
— Думай так, если хочется, — сказала она. — Только залезай в «Джип».
Буч забрался внутрь и приник к рулю. Бобби двинулась к месту пассажира. Она снова начала кашлять, разбрызгивая кровь, ее колени подгибались. Двум другим пришлось помочь ей.
Не обращай внимания на «мысль». Бобби умирает, я знаю.
Бобби повернула голову и взглянула на него. Мелодичный потусторонний голос
(думай как хочешь)
снова прошелестел в его голове.
Арчинбург, Саммерфильд и Маккин втиснулись на заднее сидение «Чероки».
— Трогай, — прошептала Бобби. — Потише.
Буч начал разворачиваться. Он еще увидит Ива Хиллмана, но не вспомнит позже большая часть мозга Буча будет стерта как мел на школьной доске. Старик стоял, освещенный солнцем, с гигантским блюдцем сзади. Он был окружен здоровыми мужиками, а пятью футами левее лежало что-то, напоминающее обтесанное бревно.
Ты не так уж плохо действовал, старик. В свое время ты, должно быть, был неплохим кавалеристом… и ты до сих пор уверен, что мы не сошли с ума в этом аду.
Хиллман взглянул вверх и пожал плечами, как будто хотел сказать: «Ну что ж, мы пытались».
Снова головокружение. Взгляд Буча затуманился.
— Я не уверен, что смогу вынести, — сказал он, его голос слышался как бы с огромного расстояния. — Эта штука… Из-за нее меня тошнит.
— Осталось ли немного воздуха в его маленьком ранце, Эдли? — прошептала Бобби. Ее лицо было смертельно бледным. На этом фоне кровь на губах смотрелась очень ярко красной.
— В маске что-то шипит.
— Надень ее.
Через некоторое время после того, как маска закрыла рот и нос Дугана, ему стало лучше.
— Пользуйся, пока можешь, — прошептала Бобби и потеряла сознание.
— Песчинка к песчинке. Пылинка к пылинке. Так мы вверяем тело нашего друга Рут Маккосланд земле, а душу ее Богу!
Плакальщицы двинулись к маленькому, уютному кладбищу на холме к западу от городка. Они собрались грустной кучкой вокруг открытой могилы. Гроб Рут поддерживался над ней полозьями. Здесь собралось гораздо меньше плакальщиц, чем в церкви: многие из чужаков, замученных либо головной болью, либо расстройствами желудка, либо захваченные странными идеями, воспользовались перерывом, чтобы ускользнуть.
Свежий летний ветерок мягко шевелил цветы у изголовья могилы. Преподобный Гуринджер поднял голову и обратил внимание на желтую розу, которую ветер катил вниз по траве холма. За пределами белой кладбищенской ограды, уже изрядно попорченной непогодой, он мог видеть часовую башню Ратуши. Она мягко колыхалась в ярком освещении, словно он смотрел на нее сквозь горячий воздух. Однако, подумал Гуринджер, это была чертовски правдоподобная иллюзия. Эти, в городе, оказались лучшими кудесниками, которых только знала история, и сами об этом не подозревали.
Он на секунду встретился глазами с Фрэнком Спрюсом — и во взгляде Фрэнка он прочитал явное облегчение; ему показалось, что Фрэнка посетило точно такое же видение, как и его. Множество чужаков вернутся туда, откуда они явились, и расскажут своим друзьям, что смерть Рут Маккосланд потрясла маленькое общество до основания; они с трудом вспомнят, что здесь было на самом деле. И ни один из них ничего не поймет. Гуринджер следил за реальными событиями у корабля со все возрастающим вниманием. Некоторое время назад дела там стали совсем плохи. Теперь все снова под контролем, но Бобби Андерсон умрет, если ее не доставить в сарай вовремя, и это очень плохо.
