пол — при неудаче. А Муза!.. Муза — всегда с ним. Немой и… незримый зритель. Ведь и, может, сочувствует!.. Действительно — жалеет и сострадает… где-то. Но и лишь — в себе самой. Как и он — в и себе же. В этом они и похожи — в непереносимости этих самых чувств. И он — это знает. Как и эмоционирует. Ощущает и… Чувствует!.. Вместе и с теплом же её рук, жаром дыхания и… хрипотой голоса. Со шлепками и стеком, изредка «плёткой» — по не до конца вытянутым носкам, кривым позициям тех же всё ног и… дугообразности рук. И с сухостью, шероховатостью — её же кистей рук: будто и в перчатках! Она не вмешивается, когда на него нападают. И не только потому, что: «девушка». Он и это знает!.. Как и то, что никогда не допустит — перебора. Не убьёт его! Сделает — только сильнее и закалит в своей-его же мечте. Желании и… Вере. Надежде и… Любви!.. Помогая параллельно ещё и утирать кровь — после: выступая прямо и наглядно — уже самой и что ни на есть «поддержкой». Погружаясь вместе с ним — и в мир музыки и балета!.. Слушая и слыша — с ним. Смотря и видя, читая… с ним!.. Показывая ему и нужные в первую очередь ему — позиции и пируэты: будто и снаружи, но и видя же их — в- и изнутри. И повторяя же их затем и сама, движение в движение, нога в ногу и рука… об руку. Как и ту же всё ногу. С ним!.. И вот — его «звёздный час»: выступление в клубе. На каблуках. В цепях и кольцах… Серьгах. Макияже и… Без парика! Зачем? Он — ему мешает!.. Да и к чему же ещё, когда и вся суть — в движениях. Так ведь делали — «Казаки». И он!.. И он — танцует. Как никогда!.. Никого не оставляя — равнодушным и равнодушной. Пусть и ощущая ещё — некий негатив… Но и меньше же, чем позитив!.. Да и это — куда лучше: безэмоциональности и наплевательства. И она — смотрит!.. Он чувствует и знает — она в зале; и вновь — «под него», «в его» же стиле. Правда, и без креста!.. Что всё-таки успевает повесить на его шею — в его же гримёрке: как знак себя ещё и на нём; пусть и так, и без этого — имеясь уже в нём. В руках — плащ, переброшенный через плечо!.. Радуется. Гордится!.. Как и он. Но и до момента, пока последнее — ни сменяет «Гордыня». За себя и… Него же. Лишь. И только! И она тоже это чувствует. Она — знает!.. И вот — он уже на руках зрителей. В лучах славы и… На лаврах! Её глаза — черны. Зубы — скрипят друг о друга, раздирая параллельно ещё и губы!.. И он не успевает ничего понять, как она уже за его спиной и, сняв единственную перчатку с правой кисти, что была и как никогда же мягка и нежна, свежа и… «жива», в отличие всё от «портрета» и… левой, обращает его, хоть и пока ещё всё в- и изнутри, в камень! Будто бы — и покрывая сразу же застывающей глиной. А там — и «цементом»!.. От ног и до макушки головы. Последнюю же ещё из которых — держит в повёрнутом состоянии к себе и «глаза в глаза», как «Медуза Горгона», но и без рук, от начала и до конца же своего процесса-действа: «консервации» его! Публика же этого уже не видит, принимая его статичность и «театральную паузу» — за конец представления, и расходится: когда он начинает «каменеть» — и снаружи! И хоть её волосы всё так же — не змеи: но и развиваются же не хуже — от ярости. Пока и глаза же в гневе — всё ещё держат зрительный контакт. И он с концами — проваливается в них: выдыхая душу и её же саму — к ней же в рот. Поворот!.. И он вновь не заметил, как её левая рука оказалась сзади его шеи, а правая таки поднялась и оказалась спереди неё. Щелчок!.. И она свёрнута, но и тут же затем застывает — ровно и прямо, как и голова: с шоком и испугом — на лице! После чего она спрыгивает со сцены — и идёт к выходу, напоследок лишь повернувшись и набросив поверх него свой же плащ: как накидку от пыли. И за ней тут же заходят двое, две тёмные мужские фигуры и, в одно движение, как пушинку, сняв уже и того со сцены, растворяются: перемещаясь в её «Творческую» — внутренне; внешне же — «Школу искусств». Где ещё и с десяток, только и на свету, таких же — «застывших изваяний»: балерина, художник, плавчиха… Скульптор!.. Как бы ни иронично. Писательница, актёр, певица… Блогер, учительница, диджей и… Многие другие! Горько усмехается — и выходит, спускаясь вниз через ступеньку и вприпрыжку. Но и в шаге же от выхода слышит музицирование на пианино — и идёт уже на звук. Слишком чисто!.. Почти что — и девственно. И не «почти что»! Чувствует и… Знает! Заглядывает в щель меж стеной и дверью — и видит молодого пианиста лет двадцати, не больше! Улыбается шире, кусая губу и покрываясь мурашками — до глубины души трогает!.. Открывает дверь шире, ловя его удивлённый взгляд, и вмиг проникает внутрь, видя уже и его взаимную улыбку — в отражении лакированной поверхности инструмента!..
Девчонка
(Cover — Леша Свик)
Ей не везёт — с личной жизнью и парнями: зато везёт — с безличной и друзьями. А и точнее: «с другом»!.. Что и каждый же раз — помогает ей пережить «его»: уход, измену и… «их» же всё разрыв. По дням! Чётным-чёрным и… «Буквально»! Перед этим ещё и по нечётным — выслушивая: как ей здорово — с «ним»!.. Как «они» сходили погулять — в парк. Покататься на аттракционах… Как поели мороженого на набережной — по итогу лишь и побегав друг от друга, пачкая им же!.. Ну а после — почти и то же самое, только в отрицательно-негативном ключе и… Забирая её — с клубных тусовок!.. Из баров и чужих квартир. Когда — пьяную. Когда
