— Фрэнни, магазины полны одеждой. И у меня часто встречающийся размер.
— Ты хочешь сказать, что одежду надо выбрасывать, только потому что она грязная?
Он неуверенно пожал плечами.
— Ну уж нет, — сказала она. — Это старые штучки. Вроде тех коробок, куда упаковывали Биг-Маки, и одноразовых бутылок. Нет смысла начинать все сначала.
Он нежно поцеловал ее.
— Хорошо. Только следующая стирка — моя, ясно?
— Прекрасно, — сказала она лукаво. — А как скоро это будет? Когда я рожу?
— Когда мы починим электричество, — сказал Стью. — Тогда я притащу тебе самую большую стиральную машину на свете и сам запущу ее. А пока нам надо кое о чем поговорить.
— Предложение принимается. — Она крепко поцеловала его, и он ответил на ее поцелуй. По всему ее телу распространилось тепло (не тепло, а жар, не надо стесняться, я вся горю, и так бывает всегда, когда он целует меня), от которого напряглись ее соски, и появилась приятная тяжесть внизу живота.
— Прекрати, — сказала она, слегка задыхаясь, — а то одной беседой дело у нас не ограничится.
— Поговорим попозже.
— Одежда…
— Пусть помокнет — грязь лучше отойдет, — сказал он серьезно. Она засмеялась, и он закрыл ей рот поцелуем. Он повел ее к дому, и она удивилась, как жарко светит солнце. «Бывало ли раньше так жарко? Может быть, это ультрафиолетовые лучи? Или высота? Неужели так бывает каждым летом? Так жарко?»
Уже на лестнице он стал раздевать ее, и жаркая волна подхватила ее тело.
— А теперь садись, — сказал он.
— Но…
— Говорю тебе, садись.
— Стюарт, я туда высыпала полпачки стирального порошка. Одежда просто слипнется.
— Не беспокойся.
Она села на раскладной стульчик под навесом. Стью снял ботинки и носки и закатал брюки по колено. Когда он шагнул в таз и начал с серьезным видом топтать одежду, она захихикала.
— Хочешь провести ночь на кушетке?
— Нет, Стюарт, — сказала она покаянным тоном и снова начала хихикать… пока слезы не полились у нее из глаз и не заболели мускулы живота. Овладев собой, она спросила: — В третий и последний раз: о чем ты хотел со мной поговорить?
— Этим вечером у нас будет первое заседание, — сказал Стью.
— У меня есть две коробки пива, сырные крекеры, пепперони…
— Не о том речь, Фрэнни. Сегодня приходил Дик Эллис и сказал, что хочет выйти из комитета.
— Вот как? — Она была удивлена. Дик никогда не казался ей человеком, способным уйти от ответственности.
— Он сказал, что будет счастлив выполнять любую работу, как только у нас появится настоящий доктор, но в данный момент это не в его силах. У него сегодня было двадцать пять пациентов, и одна из них — с гангреной на ноге. Гангрена, по всей видимости, началась из-за царапины, которую она получила, когда подползала под забор из колючей проволоки.
— Плохи дела.
— Дик спас ее… Дик и эта медсестра, которая пришла вместе с Андервудом. Высокая, красивая девушка. Ее зовут Лори Констебл. Дик сказал, что без нее женщина просто бы умерла. Так или иначе, они ампутировали ногу по колено. Операция продолжалась три часа, и они совершенно вымотались. А плюс к этому у них на руках маленький мальчик с судорожными припадками, и Дик ломает голову над тем, эпилепсия ли это, или внутричерепное давление, или диабет. Было несколько случаев пищевого отравления из-за того, что люди ели еду с истекшим сроком хранения. Он утверждает, что многие могут умереть, если мы не расклеим плакат с инструкцией о том, как пополнять продовольственные запасы. Так, на чем я остановился? Две сломанных руки, один случай гриппа…
— Господи! Грипп?
— Расслабься. Это обычный грипп. Аспирин сбивает температуру, больной не потеет… и приступ не повторяется. Никаких черных пятен на шее. Но Дик не знает точно, какими антибиотиками пользоваться. Он читает ночи напролет, чтобы это выяснить. А еще он боится, что грипп распространится, и начнется паника.
— А кто заболел?
— Женщина по имени Рона Хьюэтт. Она пришла сюда пешком из Ларами, штат Вайоминг. Дик говорит, что от нее остались кожа да кости.
Фрэн кивнула.
— К счастью для нас, эта Лори Констебл, похоже, положила глаз на Дика, хотя он в два раза ее старше. Но я в этом ничего плохого не вижу.
— Как великодушно с твоей стороны удостоить их своего одобрения, Стюарт.
Он улыбнулся.
— Как бы там ни было, Дику уже сорок восемь, и у него неважное сердце. Сейчас он не может заниматься всем сразу… Фактически, он сейчас учится на доктора. — Он серьезно посмотрел на Фрэн. — Я могу понять, чем он так привлек Лори. В наших краях он больше всех похож на героя. Он ведь обычный ветеринар и до смерти боится убить кого-нибудь.
— Стало быть, нам нужно подыскать для комитета кого-нибудь еще.
— Да. Ральф Брентнер ратует за этого Ларри Андервуда, да и из твоих слов следует, что он парень — что надо.
— Да. По-моему, он прекрасно справится. А сегодня я виделась с его леди. Она очень приятная и без ума от Ларри.
— Честно говоря, Фрэнни, мне не очень-то нравится, как он вывалил перед тобой всю свою биографию, при первой же встрече.
— По-моему, это случилось только потому, что я с самого начала была с Гарольдом. Похоже, он очень удивился, что я с тобой, а не с ним.
— Что он навоображал о Гарольде?
— Спроси его и узнаешь.
— Наверное, я так и сделаю.
— Ты собираешься пригласить его в комитет?
— Скорее да, чем нет. — Он встал. — Мне хотелось бы включить в комитет старичка по имени Джадж, но ему семьдесят лет, а это уж слишком много.
— Ты говорил с ним о Ларри?
— Нет, но Ник говорил. Джадж сказал ему, что Ларри — это не совсем тот человек, которого мы ищем. Он сказал, что Ларри только начинает обретать себя, но со временем он станет намного лучше.
— Очень лестная рекомендация.
— Да, — сказал Стью. — Но, прежде чем пригласить его в комитет, я все-таки спрошу у него, что он думает о Гарольде.
— Что там с Гарольдом?
— С таким же успехом я могу спросить об этом у тебя, Фрэн. Ты ведь по-прежнему ощущаешь себя ответственной за него.
— Разве? Я не знаю. Но когда я думаю о нем, я каждый раз чувствую себя немного виноватой.
— Почему? Потому что я помешал ему? Фрэн, ты когда-нибудь хотела его?
— Конечно, нет. — Она чуть не вздрогнула.
— Однажды я солгал ему, — сказал Стью. — Ну… это была не совсем ложь. Это случилось в тот день, когда мы встретились. Четвертого июля. Похоже, он еще тогда почувствовал, что может произойти. Я сказал, что не хочу тебя. Но как я мог тогда знать, захочу я тебя или нет? В книгах бывает любовь с первого взгляда, но в реальной жизни…
