Стараясь держаться в тени домов и деревьев, Волкогонов, не раздумывая, двинулся за учителем. Когда тот скрылся в здании школы, мальчик рысью припустил за ним, и, остановившись у двери, слегка приоткрыл ее, заглядывая внутрь и молясь, чтобы старые петли и пружины не заскрипели.
– …да забыл тетради в тире, а надо до утра проверить, – сказал вахтеру военрук, забирая протянутый ему ключ. – Через пять минут верну.
Роман тихонько прикрыл дверь и рванул к задней стене школы, где был спуск в подвальные помещения. Сам вход в подвал, конечно, был закрыт на сто замков, но зато там имелись окошки, через которые можно было заглянуть в тир, если немного исхитриться.
В тире зажегся свет, и в дверях показалась фигура Виктора Григорьевича. В окно он не глянул, даже головы в его сторону не повернул – сразу прошел к своему столу, нагнулся и достал из-под него ученический рюкзачок. То, что это вещь кого-то из школьников, становилось понятно по нескольким ярким наклейкам на крышке. Волкогонов так и прикипел взглядом к этой сумке, уж очень она походила на ту, с которой таскался Валера Мазуренко.
Поразглядывав с каким-то недовольством рюкзак, Горбунов оторвал наклейки, вынул из кармана связку ключей, открыл дверь углового шкафа, сунул портфель туда и снова запер. Роман неотрывно следил за всеми его манипуляциями, потому и успел оперативно соскользнуть вниз, когда военрук повернулся к окну и даже направился в его сторону. Скорчившись под карнизом, Роман радовался только одному, что на улице уже почти совсем стемнело – март все-таки, и его сложно будет заметить, даже если выглянуть в окно. Но окна никто открывать не стал. Через долгую минуту парень услышал, как в кабинете хлопнула дверь, и свет, падавший из окна на стену, погас.
Утром Волкогонов рассказал о своем вечернем приключении Андрею, о красных газах все-таки умолчав (то, что он видел, уже начало у него вызывать серьезные сомнения – может, и правда, просто лампа так блеснула?). У друга буквально челюсть отпала от этих сведений. Спали оба снова плохо, и Масляев сказал, что мама его сегодня тоже чуть на работу не проспала, хотя с ней никогда такого раньше не бывало. А утром готовила завтрак ему и отцу с таким видом, будто привидение увидела. На вопрос что стряслось, ответила, что голова всю ночь болела – спать не давала. Только сын ей не поверил, потому что, отвечая, она глаза спрятала – верный признак обмана. Врать Андрюхина мама никогда не умела.
Когда Волкогонов, запыхавшись от быстрого шага, рассказал, как шел за Горбуновым от школы, Андрей мрачно произнес:
– Ну теперь не остается сомнений, что военрук тут замешан.
– Похоже на то. И уже точно нужно будет слазить в аудиторию ОБЖ и проверить, что это за рюкзачок. А заодно посмотреть, что наш доблестный вояка еще прячет в своем шкафу.
– А как мы шкаф-то откроем? Ломать – слишком палевно.
– Посмотрим по обстоятельствам, – отмахнулся Роман. – Если там что-то суперинтересное, то и сломать не грех. Тем более что это паршивая ДСП, раскрошится от хорошего тычка. Главное – в кабинет попасть, а там на месте сориентируемся.
– И когда устроим вылазку?
– Сегодня, понятное дело. Откладывать нельзя, мало ли, вдруг Горбунов перепрячет улики, тогда ищи свищи их.
– Через вахтера пойдем?
– Нет, лишние свидетели ни к чему. В девчачьем туалете на втором этаже на той неделе стекла меняли и решетки на место еще не поставили, так что можно через него. Там труба рядом и куски пожарной лестницы – взобраться будет нетрудно.
– Что, стекло разобьем? – удивился и даже немного испугался Масляев. Бить стекла в школе ему совершенно не хотелось, это могло вылиться в кучу проблем.
– Не смеши. Надю попросим оставить одну раму приоткрытой. Так, чтобы не было видно, что она открыта, и уборщица ее не заперла.
– А если она – Ушакова в смысле – вместе с нами захочет пойти?
– Ну… – Роман задумался. – Оставим ее на шухере стоять. Может, даже пригодится.
– Не нравится мне это, Ромео. Это, знаешь, напоминает «баба на корабле – к несчастью».
– Ой, да перестань. Что за старомодные суеверия? К тому же, может, она еще и не станет напрашиваться. В столовке увидимся, там и поглядим.
Однако слова друга Масляева не успокоили. Настроение у всегда позитивного Андрея было пасмурное, а на душе скребли кошки от плохих предчувствий. В подобном состоянии ему казалось, ходить на такие рискованные мероприятия, как проникновение в кабинет и взлом учительского шкафа, не стоит, потому что опасно и чревато разными нехорошими последствиями. Но с другой стороны, Роман прав – откладывать нельзя. Эх! Придется рисковать. А пока время «Ч» не наступило, надо еще раз поговорить с одноклассниками Шалимова и с Костиком Корниловым.
Чтобы убить сразу двух зайцев, друзья разделились – Волкогонов отправился в 9-й «Б», а Масляев отвел в сторонку Корнилова (этот круглолицый, похожий на Купидона парнишка недолюбливал Волкогонова и считал его высокомерным выпендрежником. Впрочем, тот ему платил примерно такой же монетой).
– Костик, ты не помнишь, Валерка к военруку не заходил в последний день перед тем, как уехал?
Купидон подозрительно посмотрел на Андрея:
– А что такое?
– Ты тут в детские игры не играй – вопросом на вопрос не отвечай. Спрашиваю, значит, надо, – чуть вспылил Масляев, но тут же выдохнул и сменил тактику. – Да Горбунов мне сегодня утром сказал, что Валера ватно-марлевую повязку не сдал после предпоследнего занятия, а я помню, что тот ходил в кабинет ОБЖ в тот день… Так занес же, наверное. Но я уже не уверен, думаю, может, приснилось…
– Не приснилось. Он ходил. Правда, я не помню, чтобы с повязкой. Просто сказал, что ему надо с военруком поговорить насчет зачета. Что-то там по поводу оценки, я не помню точно. Но у Горбунова он точно был, так что если респиратор не сдал сразу, то, скорее всего, вернул потом.
– А ты с ним не заходил?
– Не, мне сеструху тогда из детсада забрать надо было, так что я сразу после уроков свалил.
– Понятно. Ладно, спасибо. Пойду. Скажу Горбунову, чтобы у себя повязку искал. А то выходит, если я за военку ответственный, так можно мне весь мозг изжевать.
– Ага, давай. Гуд лак.
Масляев сделал вид, что пошел к лестнице, по которой можно было спуститься в школьный подвал, но между пролетами его уже поджидал Роман.
– Ну? – выпалил он нетерпеливо.
– Все четко. Ходил Мазуренко к Горбунову после уроков, стопудово.
– Ну тогда у нас уже три совпадения. Потому что шалимовский друган тоже вспомнил, что Толик что-то там хотел выяснить у препода ОБЖ. И мало того, Горбунов через минуты три выглянул из кабинета и погнал друга на фиг. Сказал, что у них с Шалимовым разговор долгий и нечего болтаться под дверями. Ну пацан говорит, что еще минут двадцать подождал Толика у школы, а потом плюнул и домой пошел…
