К своему ужасу Чарльз узнал, что один из заложников уже убит из арбалета стрелой, отравленной ядом гремучей змеи. Ровно через полчаса после этого другому пленнику террористов выстрелили прямо в живот. Переделанная разрывная пуля была заправлена цианистым калием, что послужило причиной долгой и мучительной агонии несчастного. Уже готовился к смерти третий заложник, но за полторы минуты до истечения получасового срока ожидания прибыл вертолет, доставивший к зданию банка генерала Кинтея и его сподвижников.
Не веря своим глазам, Чарльз наблюдал за тем, как прямо в Манхэттене приземляется вертолет, и из него выходят бандиты; ни много ни мало — двадцать четыре человека. А ударные отряды ФБР и полиции, засевшие на крышах домов и за баррикадами, совершенно беспомощны перед ними. Освобожденные преступники гордо и спокойно проследовали в банк и встретились там со своими товарищами из Зеленой бригады. Чарльз ждал, что сейчас начнется кровавое побоище, но ничего подобного не произошло. Никто не стрелял.
Репортерская камера поймала Уилсона Вудрафа и несколько секунд показывала его крупным планом. Словно звезда эстрады и всеобщий любимец, которому стоит опасаться разве что восторженных эмоций своих собственных поклонников, Кинтей остановился возле самого входа в банк, обернулся и помахал рукой, в знак приветствия сжатой в кулак. Потом действие снова перенеслось в телестудию, и диктор сообщил, что генерал Кинтей после освобождения из тюремной камеры потребовал, чтобы ему была предоставлена возможность выступить по телевидению перед «порабощенными массами загнившей империи Соединенных Штатов». При этом его устраивал только центральный канал, ведущий трансляцию на всю страну. Одна из трех национальных телекомпаний решилась помочь властям удовлетворить это требование Кинтея, надеясь тем самым спасти жизнь остальным заложникам, и примерно в три часа дня главарь террористической группы должен был выступить с речью.
Чарльз покачал головой. Его всегда поражало то, с какой настойчивостью все современные маньяки стремятся к публичным выступлениям. Видимо, они не могут в полной мере ощутить свою значимость и даже сам факт своего существования, если не дать им возможности покрасоваться перед миллионами телезрителей. Наверное, все это потому, что именно телевидение формирует их взгляды и составляет наиболее существенную часть их жизни. И поэтому то, что происходило там, в «ящике», кажется им куда реальней их собственных мыслей и чувств.
Но сейчас Кинтей получил даже больше, чем могло потребовать его больное воображение. Используя дикий коктейль из школьных и университетских фотографий, кадров судебно-оперативной хроники, полицейских регистрационных снимков и карточек из семейного альбома, телекомментатор начал во всех подробностях рассказывать его биографию.
Уилсон Вудраф, он же «генерал Кинтей», родился в негритянских трущобах Лос-Анджелеса в 1952 году. В шестьдесят пятом, когда ему исполнилось всего лишь тринадцать лет, он, по его собственному признанию, вовсю уже грабил и мародерствовал во время знаменитых негритянских волнений в Калифорнии. Однако во времена отрочества политика не слишком привлекала Уилсона. Он воровал, хулиганил и занимался торговлей наркотиками. За наркотики же в 1972 году он был приговорен к трем годам тюремного заключения и, отбывая срок, сблизился с Дональдом де Фризом, или, как называли его друзья, генералом Синком, и другими чернокожими марксистами. Они-то и вразумили Вудрафа, убедив его в полной неправильности его прежнего пути, и в том, что теперь он обязан, пройдя суровые жизненные испытания, в корне трансформировать свою личность. Уилсон с раскаянием осознал, что раньше он вел себя, как паразит и эксплуататор. И теперь ему захотелось стать спасителем человечества. В тюрьме будущий генерал Кинтей заделался большим любителем книг, хотя читал он весьма избирательно. И в итоге ему удалось даже разработать свою собственную идеологию борьбы, которая по существу была невероятнейшей смесью из учений Карла Маркса, Хью Ньютона, Малькольма Икса и понятий поп-культуры. Вскоре у него появились последователи и почитатели, которых Уилсон объединил в группу под названием «Зеленая бригада», решив посвятить себя «озеленению Америки». Свое боевое имя Кинтей он позаимствовал из книги Артура Хейли «Корни», где одним из героев был некий Кунта Кинте, непокорный воинствующий африканец. Возможно, Вудраф считал, что он и сам в прошлом был неукротимым рабом, не позволявшим никому поставить себя на колени.
Сразу же после биографии «генерала» началось интервью с Джимом Спенсером, командиром специального подразделения ФБР, который все это время вел переговоры с террористами. Перед камерой Спенсеру пришлось униженно оправдываться, поскольку главной своей задачей он считал обеспечение безопасности заложников, а все остальное отходило на второй план. Он заявил, что при данных обстоятельствах придется разрешить Зеленой бригаде вылететь на Кубу вместе со всеми заложниками, и в аэропорту Ла-Гуардия их уже ждет реактивный самолет.
Чарльз невольно вспомнил о вчерашнем предсказании Мэри Монохэн. Террористы Зеленой бригады, образно говоря, вели себя, как самые настоящие «огромные змеи». Но они находились сейчас в Нью-Йорке и собирались лететь на Кубу, а ведь это так далеко от поместья!.. Хотя, вероятно, по пути им и придется пролетать над Виргинией. Может быть, именно это почувствовала несчастная старуха?… Однако Чарльз не мог в такое поверить, хотя в глубине души он готов был допустить, что временами Мэри Монохэн действительно становилась ясновидящей. Но все равно было совершенно невероятным, чтобы старуха-инвалид смогла почувствовать, что когда-то над ними пролетит самолет с террористами, даже если ее прежние предсказания и сбывались, пусть даже и часто. Это все равно, что мысленно двигать блюдечко на сеансах спиритизма, не прикасаясь к нему руками.
Сразу после интервью с Джимом Спенсером началась реклама консервов для кошек. Три толстых сиамских кота распевали какую-то песенку. Этого Чарльз уже не смог вынести. Он выключил телевизор и отправился на веранду к Аните. Приближалось время обеда.
К обоюдному удивлению Чарльза и Аниты первыми в этот день на сеансы психотерапии прибыли Марк и Хитэр Пирсон. Уолши только что закончили свой обед, как буквально через минуту к усадьбе подъехала щегольская красная спортивная машина Пирсонов. За рулем была Хитэр. Зная недоверие Марка к психиатрам, Уолши ожидали увидеть их здесь последними, а то еще Марк мог заупрямиться и не приехать вообще.
