— Второй ключ? Ах, Терри, я знал, что ты задашь этот вопрос. Да кто бы и не задал его в твоем положении, зная, что есть два возможных варианта. Второй открывает двери. Он порождает сладкие грезы, темные чудеса, неизвестную жизнь, полную неведомых наслаждений души и плоти. Поверни его, Терри.
— А где он?
— Он валяется у твоих ног, — кенобит показал на тело Джей Пи Монро. — Ад не может мстить брошенной всеми женщине.
Терри, неотрывно смотря на ощерившуюся гвоздями голову демона, с опаской приблизилась к беспомощно лежащему телу Джея.
— Подвинь его ближе ко мне.
Как в гипнотическом сне, руки Терри подняли Монро за шиворот и потащили к статуе. Груз был слишком тяжел, и пальцы ее разжались.
— Ну же…
Терри уперлась спиной в кровать и перекатила Джея Пи, толкнув его ногами к подножию скульптуры.
Демон выплюнул изо рта несколько обмотавшихся вокруг тела цепей. Крюки вонзились в кожу, рвя ее на части. От невыносимой боли Монро пришел в себя. Свернутая набок челюсть мешала позвать на помощь. Из горла донеслись лишь нечленораздельные завывания. В глазах, обращенных к Терри, застыл неподдельный ужас. Демон хохотал, подбирая цепи к себе. Ад призвал Монро, засасывая в недра монумента. Суставы хрустели от натяжения, когда он продирался через тоннель. Его ждал Левиафан, приготовив свои инструменты. Десятки железных кругов пробили черепную коробку, делая из нее подставку для лазерных дисков. Кровь брызнула, обагряя стены ячейки. Статуя затряслась, разваливаясь на части. Гниль разложившегося мяса падала вниз, издавая тошнотворный запах и высвобождая чудовище. Оно взмахнуло руками, разбивая последние оковы, и предстало перед Терри. Колокол трижды прозвонил, раскачавшись на чугунной оси. В небе, за окном, полыхнула молния, прорезав его электрическим разрядом. Где-то далеко Тифони поставила последнюю недостающую фигуру, образующую одно целое. Головоломка перевернулась в ее детских руках и превратилась в монолит.
— Ну что, Терри, — сказал кенобит, закрывая на груди черную кожаную рясу с многочисленными шнурками, молниями и заклепками. — Поиграем в игру?
Терри, все это время сидевшая на полу, вскочила и побежала к выходу, стараясь открыть запертую на замок стальную дверь.
— Куда? — прорычал демон, посылая за ней металлические крюки. — Ты хотела снов? Ты их получишь!
Цепи обвились вокруг икр, повалив Терри на ковер. Руки растянулись по углам, пронзенные в запястьях.
— Не надо! — крикнула она. — Я не хочу! Господи, спаси меня и сохрани. Прошу тебя!
— Ты о нем поздновато вспомнила, — заметил кенобит, прокалывая ей нос большой брошкой с разноцветными камушками, вспыхивающими красивыми яркими огоньками в отблесках молний.
Джоун вскочила среди ночи от непонятного скрежета, доносившегося из недр огромного шкафа. Она включила бра, опустила ноги на пол, нащупала тапочки и открыла деревянную створку, украшенную по углам накладными завитками из ясеня. На полке покоился старый допотопный радиоприемник, доставшийся Джоун от отца. Круглое стеклянное табло высвечивало названия городов и красную стрелку в оба конца. Из динамиков по бокам несся треск, прерываемый временами искаженной музыкой и голосами дикторов, говорящих на разных языках. «Странно, — подумала Джоун. — Я ведь, вроде бы, его вчера не слушала. Точно. Я вообще его включала в последний раз месяца два назад. Может, что-нибудь в нем замкнуло? Сколько же ему лет?»
Успокоенная таким разумным объяснением, Джоун зачем-то покрутила ручку. Стрелка дернулась и нехотя задвигалась по таблице настройки, перепрыгивая с одной волны на другую. Радиосигналы смешивались в струящемся потоке помех, наползая друг на друга. Индикаторная шкала расширилась и захлопала своими зелеными крыльями.
— Теперь мы в Лондоне, — бодро донеслось из репродуктора. — Слушаем, как Биг-Бен бьет двенадцать и желаем спокойной ночи всем нашим ребятам в окопах. Спите ребята…
Часы в комнате ответно продзинькали полночь. Джоун посмотрела на циферблат и слегка удивилась: ей казалось, что времени должно быть больше.
Стрелка вновь скользнула по кругу, легко преодолевая сотни разделяющих станции километров. Звуки джаза сменялись рок-н-роллом, переходили в твист и обрывались на хард-роке, уступая место сводке погоды.
Джоун отпустила ручку и пустыми глазами посмотрела на освещенное табло. Голос из приемника, обращаясь прямо к ней, вывел ее из тупого состояния:
— Подойди к окну, Джоун. Подойди к окну!
Она бросила взгляд на зашторенный проем и уставилась на радио.
— Подойди к нему, Джоун, — повторил чуть хрипловатый баритон. — Не бойся!
Джоун потянула за витой шнур, шторы разъехались. На черной поверхности стекла отражалась комната и стоявшая перед окном Джоун в ночной рубашке. Джоун видела, что окно отражало действительность. Ночные огни города еле пробивались из-за включенного ночника, освещавшего полкомнаты. По огромному, от пола до потолка, панорамному окну прошла еле заметная дымка, разъедающая прозрачно-зеркальную преграду и открывающая новый вид.
Посреди мрачного каменного подземелья с двумя воткнутыми в кладку факелами, в позе лотоса восседал человек с открытым покатым лбом, переходящим в большую залысину. Гладкие черные волосы чуть закрывали ее, зачесанные слева направо жидкими слипшимися прядками. На нем была одета испачканная землей простая рабочая роба, а в руках он сжимал вытянутую призму непонятного предмета. Он оторвал глаза от поглощавшей его внимание вещи и поднял голову, жестом приглашая переступить отделяющую от него раму.
Джоун потрогала пространство вокруг себя и, схватившись на всякий случай рукой за прикроватную тумбочку, опустила ногу, ставя ее на холодный каменный пол.
Человек вновь уткнулся в созерцание призмы у него на ладони.
— Ну, а теперь что? — спросила Джоун, все еще нетвердо ступая по холодному полу склепа. — Я здесь.
Мужчина поднялся на ноги, не выражая никаких эмоций.
— Я только что вошла в безумие ради вас, — напомнила Джоун, дернувшись от пронзающей до костей сырости. — Говорите…
Человек молчал.
— Говорите!
Он медленно повернулся и потянул за выступающее из кирпичей кольцо. Замаскированная дверь, со скрипом проворачиваясь в петлях, распахнулась, обдав стоящих струей свежего, после затхлого подземелья, воздуха.
— Пойдем, — предложил он. — Я Эрик Симплтон. Не бойся меня.
Они вошли в проем и очутились на выжженном солнцем поле, где недавно рвались снаряды и свистели пули. Джоун узнала пейзаж. Желтая трава… Окопы… Воронки… Искореженный танк. Она подняла глаза, чтобы посмотреть, такое ли здесь идеально круглое солнце, окруженное миллиардами частичек пыли, но ничего не увидела. Неровные края чуть заслоняли крутящееся Огненное Колесо левосторонней свастики, очерчивающей на небе правильную дугу с востока на запад.
