— И как оно действует? — заинтересовался Митя.
— Честно говоря, мы его ещё не испытывали, инспектор. Но человек, который его продал мне, сказал, что любая демоническая сущность воспламеняется, и этот огонь ничем не затушить, — ответил Григорий. — Я займусь исследованием этого вещества, как только мы убедимся, что оно нам необходимо. И если оно в действительности такое сильное, уверен, смогу воссоздать его.
— Занимательно, — равнодушно ответил Митя.
— Что с тобой сегодня, инспектор? — осведомился Кирилл Степанович. — Али захворал ты?
— Ничего, я в порядке, — сухо ответил Митя.
— Как мы найдём их? — уточнил Григорий. — Найдём ли мы их по указанному адресу?
— Здесь понадобится твоя помощь, Оксана, — обратился к Лидванской инспектор Гром. — Вот письмо Натальи, — он протянул ей свёрнутый вдвое лист бумаги, — что ты видишь?
Оксана взяла из его рук письмо и закрыла глаза.
— Большой дом у реки. Набережная… Я знаю, где это! Нам надо спешить, Андрей уже на месте.
— За работу! — скомандовал Митя.
— Шофёр, в конец Невского, к трактиру, — выкрикнула Оксана в окно.
Автомобиль в тот же момент понёс пассажиров прочь от Дворцовой площади.
— Андрюша, ты возмужал, — нежно пропела гостю Наталья, впуская его в дом.
Андрей нерешительно прошёл внутрь, поправляя запотевшие очки.
— Но так же робок, как и прежде, — добавила она, беря его за руки.
— Натали… Господи, я так волнуюсь. Твоё письмо… я не смел надеяться.
— Мой милый гувернёр, ты лукавишь, — улыбнулась она. — Ты же больше не обращаешься ко мне на «вы».
— Прошу прощения… — пролепетал молодой мужчина, упорно стараясь взять себя в руки и выглядеть мужественно.
— За что? Ах, Андрюша, я уже больше не твоя ученица, я свободная женщина. И я хочу тебя.
— Натали…
Ноги Андрея подкосились.
— Давай же не будем тянуть время, — она положила его руку себе на талию, — ну же!
— Натали… я… Боже, благослови этот день! Наташенька!
Он заключил её в объятия и покрывал её лицо поцелуями. Очки слетели с переносицы, и теперь он видел лишь её расплывчатый образ. И если бы он мог видеть её лицо, он бы мгновенно ужаснулся: глаза её были красными, зрачки узкими, словно у кошки, а улыбка — зловещей.
Оксана указала на красивый купеческий особняк:
— Вот этот дом, инспектор. Внутри горит свет.
— Вижу. Все готовы, вооружены? — Пассажиры автомобиля кивнули. — Илья, — обратился Громовой к шофёру, — за угол, Кирилл Степанович — караулите у входа, Оксана — со мной, а ты, Гриша — в окно второго этажа.
— Слушаюсь, — ответил Лидванский и воспарил над землёй.
— Вперёд, во имя Господа! — скомандовал Дмитрий.
Митя и Оксана подошли к парадной двери. Инспектор осторожно потянул за ручку, дверь поддалась, и он распахнул её. Они с Лидванской забежали в дом… Он был тёмен и пуст.
— Опоздали? — спросил Митя.
— Нет, они всё ещё здесь. Они сокрыты чарами, — определила девушка.
— Мы можем пройти сквозь них? — Громовой не на шутку волновался за Андрея.
— Я попробую, — уверенно ответила девушка.
Оксана взяла Митю за руку, закрыла глаза и, глубоко вдохнув, произнесла слова по-латыни.
Инспектор Гром ощутил холод, пронизывающий его до костей. Его будто кружило вихрем. Оксана сделала шаг вперёд, он последовал за ней, и тут же всё прекратилось. Он открыл глаза. Перед ним на софе две абсолютно голые молодые женщины склонились над его утренним посетителем. Андрей был без сознания.
— Чёртовы девки! — воскликнула Оксана и, достав распятие, вытянула вперёд руку.
Женщины зашипели, но тут же рассмеялись.
— Твои безделушки не страшны нам, девочка! — сказала одна из них, — зачем пожаловали?
— Изгнать бесов! — выкрикнул Митя, также державший распятие на вытянутой руке.
— И где вы их видите? Здесь их нет. Мы просто развлекаемся. Разве это запрещено? — женщина обольстительно улыбалась, демонстрируя незваным гостям свои прелести.
— Тогда для чего вы зачаровали дом? — не унимался инспектор.
— От любопытных глаз, — ответила ему вторая женщина. Её длинные чёрные волосы струились по мертвенно-бледному телу. Он вспомнил, что знал её.
— Хотите присоединиться? — спросила первая женщина, а её глаза сверкнули красным огнём. Громовой бросил взгляд на столик рядом с софой: на нём стояла ваза с леденцами.
— Лиза… — прошептал инспектор, опуская руку с распятьем.
— Я Наталья… в этой жизни… Мой милый Митенька! Ты вновь пришёл меня убить? — ласково произнесла она.
— Да, и на этот раз окончательно! — твёрдо ответил инспектор. — Оксана!
Девушка одним быстрым движением вытащила из кармана флакон и поднесла его ко рту, чтобы откупорить пробку, как вдруг вторая из женщин возникла рядом с ней и крепко сжала обе её руки.
— Митя! — только и успела выкрикнуть Оксана, а клыки вампирши впились в её шею.
— НЕТ!
Инспектор не сразу сориентировался, что ему делать: спасать Оксану или расправиться с возлюбленной демоницей. Ситуацию спас Григорий. Он возник, словно ниоткуда, подскочил к Оксане и выхватил из её руки флакон. Вампирша тут же отпустила его сестру и взлетела под потолок. Бросив гневный взгляд на брата и сестру Лидванских, она исчезла.
— Митя! — крикнул Григорий. — Инспектор Гром!
Митя стоял как вкопанный, уставившись на Наталью.
— Ну же, убей меня! — бросила ему демоница с красными глазами. — Убей, любимый!
— Инспектор! — Григорий откупорил флакон.
— Обожди, помоги сестре, — скомандовал Митя, — Лиза, ты же знаешь, что мы сильнее.
— Вы расстроите Олега. А он очень опасен, когда злится, — прощебетала она, словно речь шла о чём-то незначительном и повседневном.
— Что вы делали с Андреем? — он будто не слышал её слов.
— Забавлялись. Или тебе не знакомы радости любви? О! Или ты все эти годы был верен мне, милый мой член Братства? — она улыбнулась, сверкнув глазами.
— Что мне сделать, чтобы освободить тебя? — голос инспектора дрогнул — казалось, он был полностью во власти глаз Натальи.
— Я и так свободна. Я дочь Дьявола, ты забыл? — она было протянула к нему руку, чтобы прикоснуться к его плечу, но он жестом остановил её.
— Полвека назад я присутствовал на допросе Мари Жарно в Париже. Под пытками она поведала твою историю. Ты обычная маленькая ведьма, чью силу увеличили на тайной церемонии Общества.
— Это ли не доказательство, что Повелитель избрал меня? — демоница начала злиться, но старалась совладать с собой, дабы не накликать на себя гнев любимого.
